Мы будем сиять пожаром ристалищ,
вдоль обгорелых рощ и полей,
и статуй творцы с разорванных кладбищ
снова пойдут осквернять людей.
Из выжженных душ вдруг вырвется пропасть,
зная устройство земных сердец,
из оных дожмёт последнюю гордость
глупый нежданный пустой конец.
Не будет впредь экспрессивных эмоций,
лиры лесной всеразменный звук —
владыке небес бессмысленный отзыв,
сам человек и есть свой недуг.
И то уже не болезнь, а могила,
и черенки сбиты в пыль о гроб,
в земле нежной смерти — тёмная сила,
врытая вглубь полутень пород.
Однако, смерть — исцеление наше,
блёклая мальва с корнями вне,
без разницы ведь, кто младше — кто старше,
в пришлых тенях здесь покойны все.
А песня — схрон литургии прощальный,
мессы, чумные износы тел,
не скрыть этот промежуток фатальный,
что одолеть мертвец не сумел.
Но если ты там услышишь фанфары,
значит намного верней конец,
и всяк ведь, с рожденья, — пленник сансары,
каждый — бездушный хмурой мертвец.
Гончаров А.С.
2018