Я говорю спасибо Тринкеншу,
мне не знакомому и не герою моего романа.
Отец хвалил его —
он самый лучший друг,
хоть немец, Танечка, но не фашист,
они не все фашисты.
Даже странно,
как часто он об этом говорил,
с девчушкой из второго класса А.
Себя — не знаю, а меня он убедил:
фашист и немец - нет, не родственны слова.
Хочу послать тебя в его семью.
Прекрасный муж он и прекрасный семьянин.
Что немец, ничего, переживём,
зато хороший друг он мне один.
Я в десять лет пошлю тебя к нему
на месяц по немецки говорить.
Он немец, Таня, фамилия Тринкеншу,
а тринкен — это пить, ну в общем, с туфля пить.
В двенадцать лет сказал — пора,
ты жить пойдёшь к нему.
Хороший немец Тринкеншу!
Но всё слова, слова …
В пятнадцать вспомнил мой отец —
Ну, немец, ну даёт! Вот это немец! Че-ло-век!
Пойдём к нему! Вперёд!
В семнадцать поступила в институт.
Отец простился —
Танечка, вперёд!
Не удалось учить немецкий с Тринкеншу,
учи сама. Они же не плохой народ.
В Сибири дальней выходила замуж,
в немецкой деревеньке небольшой,
играл аккордеон, смеялись скрипки, гости
с открытой раздобревшею душой.
Отец мой, тоже в меру разомлевший,
поднялся тост сказать и … грохнул по столу —
Потише, братцы, за сараем немцы!
Его слова пронзили тишину.
Прекрасна жизнь в различных проявленьях!
Познай, возрадуйся, живи.
Предвзятости у нас в крови,
искоренить — не хватит поколений.
* - крылатые слова его поколения, видимо,
слова из какого-то популярного фильма
15.03.18
фото из ин-ета: Die Britin Harnaam Kaur
Mit elf Jahren wurde bei der Britin Harnaam Kaur das polyzystische Ovarialsyndrom diagnostiziert. Als Kind ging sie wegen ihres verst;rkten Haarwuchses durch die H;lle. Doch heute ist sie erfolgreich und eine «Body Confidence Activist».
спасибо за фото