Прошла зима бездумно, долго,
но обнажится скоро Волга
и всё, что мнит себя стратегом,
вопьётся в землю с талым снегом.
Уже тепло в фонарном блеске
и в каждом сумрачном отрезке
моей души пресытит светом,
под стать булгаковским сюжетам.
Теряю ночь в сакральном смысле,
шепчу луне безумной мысли,
что льются словно кровь из стен
усталых, дряблых, тонких вен.
Нерасторопно, полупьяно,
сквозь хлад латунного кальяна,
струится в вечность сладкий дым
и тихо плачет херувим.