В Москве. В это воскресенье, 15 апреля. В каком-то центре. Но, говорят, это будут "классические" верлибристы. Звучит забавно.
Я бы и не знала, но будут читать немного хайку, четырех или пяти авторов, смотреть на реакцию. Реакцию тех, самых. Большая честь, конечно, быть в числе озвученных. Радуешься первые десять минут, потом волна оседает...
Тут интересно было бы сравнить процесс с фестивалем хайку, что всегда проходит осенью.
Вот, кстати, может даже очень показательный момент. Весна и осень у японцев традиционно главные сезоны. Одинаково главные. Это некий гребень, верх понимания сути жизни, приливов и отливов, бренности существования, кратости мига красоты, постижение очарования увядания и прочее-прочее.
И вот то, что верлибр — весной, это как-то правильно. Подъем, поток, чувство, которое выливается полностью. Я могу судить, может неверно, едва прикоснувшись рукавом к этому волшебству, находясь уже достаточно давно (достаточно давно в сравнении, конечно) в хайку.
Хайку — осень. Остановленный миг, затихание. Умолчание и чувство, которое топит не словами, а смыслом. Осень, листва, прохлада, несмелое солнце, краснеющая листва куста полыни, снизу вверх, до самой макушки куста. Медленно краснеет, постепенно. Горчит на губах.
Верлибр, сейчас пришло в голову, это свободный поток реки. Отдаться воде и быть водой. Хайку — вода плотины, вырабатывает внутреннюю энергию. И — остается водой.
Но, границы у хайку шире. Как-раз за счет ограничения. Когда весенними дождями может нахлынуть и смыть. Потом снова восстановившись (почему-то на момент "сейчас" так видится). То есть хайку может быть верлибром.
А вот может ли верлибр быть хайку, тут сложно определиться, как раз потому, что ему все можно. Он поток.
`
эта нелюбимая женщина...
а потом был
дождь
ветреный март
на самом дне ступки для специй
душистый горошек