Я устала писать от мужского лица,
Я читаю стихи самых новых поэтов,
Где описана жизнь алкоголиков в гетто,
Где в пятнадцать уже жаждут жизни конца.
Я читаю и вновь вдохновленная этим,
Набираю печатными буквами стих.
Среди мертвых и грустных - красивые дети,
Мне так жаль что в семнадцать я вождь среди них.
Этот вскрылся в подвале, этот хочет за тем же,
Эта девушка курит седьмую зачем-то за раз.
Умирают, оставив послания между
Своих связанных рифмой и памятью фраз.
Этот ходит весь в черном, нелепый, небритый,
Разливает на трупах им собранный яд.
Я взглянула под маску, оставив лицо открытым.
И увидела черты знакомые, словно он это я.
Я увидела в нем безысходность, потерю,
Я взглянула поглубже, зачем-то потрогав рукав.
Он ушел. Ну а я до сих пор не пойму, не поверю,
Ведь дрожащая как у меня у него оказалась рука.
Так со всеми стихами, что мне попадают под руку.
Я читаю и рифмы, и что-то немного из проз,
И поверь, я в моменты прочтения слышу все звуки
С лиц поэтов на землю катившися слез.
Мы все связаны, будь тебе тридцать, семнадцать,
Ты о жизни пером излагаешь прекрасные речи.
Став поэтом, ты можешь лишь только остаться
В нашем мире несчастным, красивым и вечным.