Charles Simic (США)
Пер. с английского Елены Багдаевой
Доказать очевидное
нелегко. Многим скрытое
подавай. И мне – тоже.
Я слушал деревья.
У них были секреты;
они собирались
мне их поведать…
Но потом передумали.
Л е т о пришло. У каждого
дерева на моей улочке
Шехерезада была своя.
Мои ночи стали
частью их бурных сказок.
Мы бродили по тёмным домам;
вечно по этим домам,
покинутым, тихим.
И некто на чердаке там,
с глазами закрытыми…
Страх и трепет. От этого
я не мог даже спать.
Правда – голая и холодная, –
по словам одной женщины,
что носила лишь белое –
не покидая комнаты.*
Солнце на пару вещиц
указало, уцелевших
к концу долгой ночи.
Простейших и сложных
в своей очевидности.
Они не шумели. И был
тот день, который люди
зовут "отличным".
Боги, что притворились
зеркальцем, шпильками,
гребнем со сломанным зубом?
Нет! Это было не то.
Просто вещи как они есть,
невозмутимые и немые
под этим блистательным светом…
И деревья в ожидании ночи.
––––––––––––––––––––––––––
*Эмили Дикинсон, выдающаяся
американская поэтесса.
THE WHITE ROOM
The obvious is difficult
To prove. Many prefer
The hidden. I did, too.
I listened to the trees.
They had a secret
Which they were about to
Make known to me--
And then didn't.
Summer came. Each tree
On my street had its own
Scheherazade. My nights
Were a part of their wild
Storytelling. We were
Entering dark houses,
Always more dark houses,
Hushed and abandoned.
There was someone with eyes closed
On the upper floors.
The fear of it, and the wonder,
Kept me sleepless.
The truth is bald and cold,
Said the woman
Who always wore white.
She didn't leave her room.
The sun pointed to one or two
Things that had survived
The long night intact.
The simplest things,
Difficult in their obviousness.
They made no noise.
It was the kind of day
People described as "perfect."
Gods disguising themselves
As black hairpins, a hand-mirror,
A comb with a tooth missing?
No! That wasn't it.
Just things as they are,
Unblinking, lying mute
In that bright light--
And the trees waiting for the night.