Нет, я не трус, а, так воспитан –
не лезть в бутылку, на рожон.
Лишеньями войны испытан,
в ушах стоит свистящий звон
от пуль летящих, вроде, мимо...
И, кажется, что жизнь та мнима,
была она так далеко,
что уж не вспомнить ничего.
Но вдруг всплывает вновь картина –
сижу на краешке судьбы
с призывами в ночи трубы –
идти сквозь жизни карантины,
искать тропинку на Парнас,
чтоб полным был иконостас.