В ту ночь почему-то все люди ворочались долго без сна…
На небе, как капелька ртути, дрожала от страха Луна.
Вокруг неё звёзды кружились. Выл ветер, пророча беду.
Двенадцать мужчин находились в ту ночь в Гефсиманском саду.
Бок о бок одиннадцать спали под сенью олив вековых.
Двенадцатый с ликом печали стоял чуть поодаль от них.
Глаза устремив в поднебесье, он странные фразы шептал:
«Отец, не ищи меня. Здесь я. Отец, до чего ж я устал!
Три года продлилось служенье. И вот, когда всё позади,
я должен идти на мученья… Отец! Пощади! Пощади!»
Горячечный, сбивчивый шёпот, который слетал с его уст,
внезапно затих. Конский топот. Хрустит где-то сломанный куст.
Он к спящим друзьям повернулся, весь как-то ссутулился, сник,
по-детски светло улыбнулся и вымолвил, глядя на них:
«Я слышу, как трепетно бьются одиннадцать добрых сердец.
Пускай же их души сольются. А я… Я согласен, Отец!»