НА ПОСТУ
•
На межЕ февраля, в стыках лобных,
где вода тяжелее свинца,
куст сирени взъерошенный обнял
воздух ночи и свистнул скворца.
То ли почки прорезались рано,
то ли сок побежал по реке,
из сухого, густого бурьяна
понесло цветником вдалеке.
Но пока краски неба скуднее,
чем душа у травинки лесной,
будет вксетер заносчиво с нею
на посту, между сном и весной.
•
Такой пейзаж у нас весёлый - (в скобки),
такая музыка в наушниках ревет,
февраль и март - сезон смертей и скорби,
не пробиваема тоска, как вечный лёд.
Моя любовь! я столько мыслей исписала,
чтобы продлить рождение огня,
всплывают в памяти пророчества Исайи:
"Се, Дева примет.." - и родит земля.
•
Не казаться, а – быть! Магдалина с обновками с Куфара.
День прекрасен и это уже - навсегда-навсегда.
Над церковным крестом и над облаком медного купола
пронеслись, как мгновенье, как птичия стая года.
Как тебе повезло, жить ничем и никем не замеченной,
осторожно любить Одного-Одного-Одного!
Ты, как страж, на посту непреклонный, о, чудная женщина,
оттого ли природа так любит тебя? - оттого.
•
Возлюбленной весне, когда и птиц не видно,
(не то, что соловья, вороны не найдешь),
когда мороз такой, что до смерти обидно:
и вправду, для чего ты на земле живёшь? -
поет душа весне псалтирь неугасимый,
стихами топит печь и просится в огонь,
и что ни человек, то - человек любимый,
на март или апрель - готова чувству бронь.
Последний день зимы - особенно сурово
вещает о себе, угрозами кляня,
но если так цветет в груди живое слово,
то что же февралю до любящей меня?
•
Дай отдышаться, небо, пощади,
глаза болят: так много в снеге света,
растерянность и нервный пульс родин -
давно? - недавно? - было счастье это.
Что замело, что выветрилось - пусть!
ты словно лебедь в озере морозном,
крошится лёд, и серебро на хруст
зеркальный измельчается, как звёзды.
•
Загустели в верхушках березы,
бязь весны на проталинах крыш.
Воздух горький, как первые слезы,
или сладкий... как заговоришь.
Не весёлых стихов, не печальных -
только небо, а в небе - грачи.
Как знакомы, весна, твои чары -
в птичьих клювах сверкают ключи.
•
Туман над городом - горой,
а на вершине - глас Исайи:
как зной, Ты укротил врагов!
И дождь, как чистый лист Писаний.
Лицо, как старый куст грустит,
но там, у сердца корневого,
такие копятся стихи!
такое прорастает слово!
что можно целый день стоять,
и растворяться в неизбежность,
и ждать, как лиственная прядь
раскрутится воронкой в нежность.
•
чем длиннее полы сарафана,
тем печальнее бабы лицо,
это ящерка левиафана
язычок продевает в кольцо.
марта позднего снежная накипь,
ни свободы тебе, ни любви,
только чёрные галки во мраке
распевают речевки свои.
но когда на рассвете, как глыба,
солнце жаркое день подомнет,
прославляй же, природа, свой выбор
и кроши залежавшийся лёд!
•
Стихи легки, а жизнь тяжеловесна.
Нет! все наоборот - навыворот.
Поставь себя на пишущего место,
протянешь сколько?
Быстро вывернет и от-вернет.
Сменяет утро день и ночь - само собой
все происходит, ты живёшь, так надо,
легко ли, сложно ли, в согласии с судьбой
или в безумье близкого распада.
А до стихов, до первого словца,
не знаешь, доживешь ли, правда...
Поэзия - подруга без лица,
любовница без денег и без завтра.
•
Сколько вымыслов, домыслов, сплетен,
сколько грязи у чистой воды,
неужели и впрямь мир так беден,
что не может прожить без беды?
Прилетели скворцы дармовые,
разбирают скворечни для сна.
Ветер свежий с размаху навылет
по лицу ударяет - Вес-на!
Ничего для нее не жалею,
в сорок лет и ручей - океан.
Мой апрель, ты похож на оленя,
переплывшего зимний роман.
•
Жена, ты на посту, душа сторожевая,
женатым быть ему до самого конца.
Жена окружена: ни добрая, ни злая, -
плавник и чешуя тяжелого тунца.
Когда вода мутна, гребешь на свет, что силы
или прозрачна жизнь - сверкаешь на свету.
Наш тихий океан - семейный праздник милый,
скрывающий в себе любовь и немоту.
•
Вербное - и дождь с туманом,
быть неласковой весне.
Не кричит народ: Осанна!
кто по-тише - тот честней.
Ветки вербы еле-еле
пробиваются расти.
Весь базар гудеть намерен,
тише, сердце, не грусти.
Это жизнь спешит цветасто
приукрасить бедный быт,
это в ангельское царство
вход для каждого открыт.
•
Это мы, огрубевшие, оба,
как древесные струпья коры,
обжигаем небесное нёбо,
и дымим о себе до золы.
Но всё также торжественно- свЯта
синь апрельская в ливнях двора,
и не всё, что от Бога - распято,
хоть надежда, и вправду, мала.
За улыбку, за тихую радость,
ненадрывную, добрую весть
лишь нужна непомерная малость:
быть с собой откровеннее здесь.
•
Осудишь ли за вольность душу,
за странность нежности моей,
за то, что с каждым днём всё глуше
дыхание весёлых дней.
Я научилась видеть звёзды
под покрывалом пустоты,
и мне, как воздух, в радость слёзы,
как облаченье наготы,
они - с груди тяжёлый камень,
(лишь только гордый не поймёт),
как мира щедрыми руками
благоуханье льёт и льёт.
•
Сиди, смотри в окно,
пока не грянул
огромный день, (до нОчи бы, в подушку),
пока есть время
из кофейных гранул
сообразить бодрящую чекушку.
Пока петух три раза не напомнил,
что смерть не ждёт, не клюнет в нос, не в пятку.
Гляди, как из смертей сложилось поле
небесное, и запиши в тетрадку
или что будет рядом под руками.
Летящих птиц, пересчитай, подумай,
к чему бы эта цифра или дата,
и двери отвори - надгробный камень
немыслимо-тяжелый, в три обхвата.
Фефраль – апрель 2018
Цикл стихов "На посту"