Когда Давид поднялся, ему снова,
Как в прошлый раз, подставилась спина
Быка по виду грозного, большого.
Все будто ждали, чтобы тишина
Наполнилась звучаньем нежной скрипки,
Окрасив мир чудесным волшебством,
Чтоб вновь природа тихо оживала,
Ласкаемая лёгким ветерком.
Кузнечики в траве застрекотали,
Вступили в говор птицы меж собой,
Вечерний тёплый воздух насыщался
Вселенскою любовью неземной.
Всё то, как ожидали – так случилось.
Скрипач играл о самом дорогом,
Но музыка пронзительнее стала,
Пропитанной невиданным огнём,
Что больше раскрывало его сердце.
Любовь распространялась и лилась,
И в каждой клетке, кажется, звенела,
И теплотой в сердцах отозвалась.
Коровки шли смиренно и послушно,
Боясь некстати что-то промычать.
Им нравилось, что здесь происходило,
И рады были то воспринимать.
Одним мгновеньем время пролетело.
Пастух раздал доверенных коров.
Он был под очень сильным впечатленьем,
И потому шёл тихо и без слов.
И только лишь войдя в своё жилище,
Присев, и музыканта усадив,
Сказал: «Тобою много пережито,
Но ты всё так же чист душой, красив,
Открыт. Ты сохранил, что было раньше
И лучшее, что можно – приобрёл.
Я счастлив. А теперь давай обсудим
Дела, ведь ты за тем ко мне пришёл».