Я уезжаю,всё собрано,
старый чулан
выставил ночью за дверь
мой пустой чемодан
с пылью всех досок,и скрипом
столетних полов,
с пачкою писем,уложенных
в несколько слов.
Я уезжаю на сотни и
тысячи лет
в место,которое есть,
и которого нет
в сотнях маршрутов на карте,
и только пунктир
карандашом нацарапанный
в карте до дыр
до невозможного.Руки
берут карандаш,
и шёпотом стелется путь,
превращаясь в пейзаж.
Я уезжаю в мой город,
что светится днём,
а ночью внутри выжигает
калёным огнём
остатки тепла,чертыхаются
в белом врачи,
пытаясь зажечь во мне день,
но другие шаги
стучат по вискам,коридору,
столетним доскам,
впуская осипший чулан
с чемоданом в руках
с тем кружевом писем метелью,
и чертят виски
ту самую карту чернилами
вен на груди,
где точкой пульсирует город
в софитах окна
меж точкой начала,и точкой
того же конца.