Вот и конец. Мне стало всё известно,
Я лишь пишу короткое – «Прощай»,
Чтоб никогда из синевы небесной,
Назад не возвращался этот Май.
И под сонливых мыслей суховей,
Осенним днём, иль ночью при луне,
Когда всплывут мечты забытых дней,
Не вспоминала больше обо мне.
Теперь я знаю, ты не для меня,
А мне мой рок велел идти с другой,
Чтобы себя ни капли не браня,
С ней разделить несчастья и покой.
И может потому, что без начал,
В хвосте не бегал, не томил окон,
Не клялся громко, только всё сказал,
Ты думаешь, любил ли тебя он?
Да, я любил, но в нынешнем, теперь,
Какой-то принцип, внутренняя сила
Моей души, открывшуюся дверь
Перед тобой навек её закрыла.
И всё-таки ты с трепетом взглянула,
И в ней, рисуя свой дальнейший путь
Среди огня и бьющегося гула
Увидела глумившуюся жуть,
Которую, в нахлынувшую грусть,
Лишь видят вскользь, на недопитом дне,
И под падучее, немое: «Что же. Пусть»,
Устало топят в водке и вине.
Но я привык, чертовски так привык,
И в бесконечном поединке с нею,
Ты не услышишь мой зовущий крик,
Что я, сраженный, гибну, леденею.
Ведь всё пройдёт, и ты увидишь снова,
Что, не жалея ровно ни о чём,
Шагаю вдаль за неизвестным, новым,
Тараня путь мозолистым плечом.
И ты поймёшь, когда-нибудь поймёшь,
Что в жизни этой, на плохой примете,
Я не ценил себя на жалкий грош,
И не искал поблажки в белом свете.
Обиды нет. Ты просто стала тень,
Которой я хочу ещё сказать:
Ты отошла, как отцвела сирень,
А я могу любить и презирать.
Ты дала мне понять, что ты не та,
Твой лик не лунный, я же не «Хороший»,
А,как и все, толкаясь не за так,
Стоишь в толпе с увесистою ношей.
Так что же? Стой. Мне лично всё равно.
Твой день настой, а мой на пропалую,
Идёт, как бой, с потерей за одно,
И в нём я совестью своею не торгую.
Я знаю – в прошлое взгляни,
Ты, может быть, и лучшее из многих,
Но жизнь нам дала взгляды не одни,
А, стало быть, и не одни дороги.
И без обиды, без унылой песни,
Забыл я Май, а вместе с ним тебя.
Хожу с другой и в ласке беcсловесной,
Её целую, чуточку любя.