Л. Кэрролл. Алиса в Зазеркалье. Пер. - Н. Демурова

          Льюис Кэрролл.

        Алиса в Зазеркалье.

      (Перевод с английского
           Н. Демуровой.
         Стихи в переводах
    С. Маршака и Д. Орловской.
  Комментарии Мартина Гарднера.)

(Lewis Carroll.
Through The Looking-Glass
And What Alice Found There.
Сквозь зеркало
и что там увидела Алиса.)


Дитя с безоблачным челом
И удивленным взглядом,
Пусть изменилось все кругом
И мы с тобой не рядом,
Пусть годы разлучили нас,
Прими в подарок мой рассказ.
  Тебя я вижу лишь во сне,
  Не слышен смех твой милый,
  Ты выросла и обо мне,
  Наверное, забыла. (*1)
  С меня довольно, что сейчас
  Ты выслушаешь мой рассказ.
Он начат много лет назад
Июльским утром ранним,
Скользила наша лодка в лад
С моим повествованьем.
Я помню этот синий путь,
Хоть годы говорят: забудь!
  Мой милый друг, промчатся дни,
  Раздастся голос грозный.
  И он велит тебе: "Усни!"
  И спорить будет поздно.
  Мы так похожи на ребят,
  Что спать ложиться не хотят.
Вокруг - мороз, слепящий снег
И пусто, как в пустыне,
У нас же - радость, детский смех,
Горит огонь в камине.
Спасает сказка от невзгод -
Пускай тебя она спасет.
  Хоть легкая витает грусть
  В моей волшебной сказке,
  Хоть лето кончилось, но пусть
  Его не блекнут краски,
  Дыханью зла и в этот раз
  Не опечалить мой рассказ.

         ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
(В РАССТАНОВКЕ ПЕРЕД НАЧАЛОМ ИГРЫ)
    БЕЛЫЕ
  Фигуры: Труляля, Единорог, Овца,
Белая Королева, Белый Король,
Старичок, Белый Рыцарь, Траляля
  Пешки: Маргаритка, Зай Атс,
Устрица, Крошка Лили, Лань,
Устрица, Болванс Чик, Маргаритка
    ЧЕРНЫЕ
  Фигуры: Шалтай-Болтай, Плотник,
Морж, Черная Королева, Черный
Король, Ворон, Черный Рыцарь, Лев
  Пешки: Маргаритка, Чужестранец,
Устрица, Тигровая Лилия, Роза,
Устрица, Лягушонок, Маргаритка

        Белая Пешка (Алиса)
  начинает и становится Королевой
        в одиннадцать ходов
---------------------------
Белые: крц6 фц1 лф1 кф5 д2.
Черные: кре4 фе2 кг8.
---------------------------
1. Алиса встречает Черную Королеву
1. Черная Королева уходит на h5
2. Алиса через d3
  (железная дорога) идет на d4
  (Траляля и Труляля)
2. Белая Королева идет на c4
  (ловит шаль)
3. Алиса встречает Белую Королеву
  (с шалью)
3. Белая Королева идет на c5
  (становится Овцой)
4. Алиса идет на d5
  (лавка, река, лавка)
4. Белая Королева уходит на f8
  (оставляет на полке яйцо)
5. Алиса идет на d6
  (Шалтай-Болтай)
5. Белая Королева идет на c8
  (спасаясь от Черного Коня)
6. Алиса идет на d7 (лес)
6. Черный Конь идет на e7
7. Белый Конь берет Черного Коня
7. Белый Конь идет на f5
8. Алиса идет на d8 (коронация)
8. Черная Королева идет на e8
  (экзамен)
9. Алиса становится Королевой
9. Королевы "рокируются"
10. Алиса "рокируется" (пир)
10. Белая Королева идет на a6
  (суп)
11. Алиса берет Черную Королеву
  и выигрывает партию

--------


        ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
  Так как шахматная задача, приве-
денная на предыдущих страницах,
поставила в тупик некоторых читате-
лей, мне следует, очевидно, объяс-
нить, что она составлена в соответ-
ствии с правилами - насколько это
касается самих _ходов_.
  Правда, _очередность_ ходов чер-
ных и белых не всегда строго соблю-
дается, а "рокировка" трех Королев
просто означает, что все три попа-
дают во дворец; однако всякий, кто
возьмет на себя труд расставить
фигуры и проделать указанные ходы,
убедится, что "шах" Белому Королю
на 6-ом ходу, потеря черными Коня
на 7-ом и финальный "мат" Черному
Королю не противоречат правилам
игры. (*2)
  Новые слова в стихотворении "Бар-
маглот" вызвали известные разногла-
сия относительно их произношения;
мне следует, очевидно, дать разъяс-
нения и по _этому_ пункту. "Хлив-
кие" следует произносить с ударени-
ем на первом слоге; "хрюкотали" -
на третьем; а "зелюки" - на послед-
нем. [...]

--------


        1. ЗАЗЕРКАЛЬНЫЙ ДОМ
  Одно было совершенно ясно:
_белый_ котенок тут ни при чем; во
всем виноват черный и никто другой.
Вот уже полчаса, как мама-кошка
мыла Снежинке мордочку, а та
стойко сносила эту муку, - так что
при всем желании Снежинка ничего
_не могла_ сделать.
  А знаешь, как Дина умывала своих
котят? Одной лапой она хватала
бедняжку за ухо и прижимала к полу,
а другой терла ей всю мордочку, на-
чиная с носа, против шерсти. Как я
уже сказал, все это время она тру-
дилась над Снежинкой, а та лежала
смирно, не сопротивлялась, да еще
пыталась мурлыкать - видно, понима-
ла, что все это делается для ее же
блага.
  С черненькой Китти Дина покончила
раньше, и теперь, пока Алиса сиде-
ла, свернувшись калачиком в уголке
просторного кресла, что-то бормоча
про себя в полудреме, Китти от души
забавлялась, играя с клубком шер-
сти, которую Алиса мотала поутру;
она весело гоняла его по полу
и, конечно, размотала и перепутала
вконец. Нитки валялись теперь
на коврике перед камином, до того
спутанные, что на них страшно было
смотреть, а Китти прыгала по ним,
пытаясь поймать собственный хвост.
  - Ах, Китти, до чего же ты про-
тивная! - сказала Алиса, поймав ее
и легонько целуя в мордочку, - для
того, видно, чтобы она получше по-
няла, что хозяйка на нее сердится.
- Неужели Дина тебе не объясняла,
как нужно себя вести?
  Она взглянула с укоризной на Дину
и как можно строже добавила:
  - _Нехорошо_, Дина, _нехорошо_!
  А потом она опять забралась
в кресло, прихватив с собой шерсть
и котенка, и снова принялась
за клубок. Но дело у Алисы шло
медленно, потому что она все время
отвлекалась, - то беседовала
с Китти, а то бормотала что-то себе
под нос. Китти смирно сидела у нее
на коленях, притворяясь, что внима-
тельно следит за тем, как Алиса
мотает шерсть; время от времени она
протягивала лапку и тихонько трога-
ла клубок, словно желая сказать,
что с удовольствием помогла бы,
если б умела.
  - А знаешь, что будет завтра? -
говорила Алиса. - Ты бы и сама
догадалась, если б сидела со мной
утром на окошке. Только ты была за-
нята - Дина тебя умывала. А я смот-
рела, как мальчишки собирают щепки
на костер. Для костра надо много
щепок, Китти. Было ужасно холодно,
а тут еще снег пошел - пришлось им
разойтись по домам! Но не горюй,
Китти! Завтра мы пойдем смотреть
на костер! (*3)
  Тут Алиса намотала немножко
шерсти Китти на шею - просто так,
чтобы посмотреть, пойдет ли ей это;
Китти стала вырываться - клубок
скатился на пол и опять размотался.
  - Знаешь, - продолжала Алиса, ко-
гда они снова устроились в кресле,
- я так на тебя рассердилась, Кит-
ти, когда увидела, что ты наделала.
Я чуть было не открыла окошко
и не выбросила тебя в снег! Ты это
заслужила, шалунья! Что ты можешь
сказать в свое оправдание? Нет,
нет, не прерывай меня! - Тут она
погрозила Китти пальцем. - Я тебе
все скажу! Во-первых, ты пищала,
когда тебя мыли сегодня утром. Да,
возражать тебе нечего, я слышала
своими собственными ушами! Что ты
там говоришь? - Алиса замолчала,
сделав вид, что слушает Китти.
- Она попала тебе лапой в глаз? Са-
ма виновата, незачем было открывать
глаза! Если б ты зажмурилась
покрепче, этого бы не случилось! Не
оправдывайся, пожалуйста! Лучше по-
слушай! Во-вторых, ты оттащила Сне-
жинку (*4) за хвост от блюдечка,
когда я налила ей молока. Ах, вот
как, тебе пить захотелось? А про
нее ты не подумала? И, в-третьих,
стоило мне отвернуться, как ты тут
же размотала всю шерсть. Вот что ты
натворила, дорогая моя! Целых три
проступка, Китти, а ты еще ни за
один не поплатилась! Ну, подожди,
накажу я тебя за все сразу! Выберу
какой-нибудь денек - и накажу! Вот
хотя бы в среду на будущей неделе -
готовься, моя милая!
  - А что было бы, если бы _меня_
тоже стали наказывать за все
разом? - Она понизила голос и
размышляла вслух, обращаясь скорее
к самой себе, чем к Китти. - Что бы
тогда было _в конце года_? Сидеть
бы мне в тюрьме, не иначе! А если б
меня оставляли без обеда за каждый
проступок? Тогда в один прекрасный
день я осталась бы сразу без ста
обедов! Ну, _это_ еще не так страш-
но! Хуже, если б нужно было съесть
все сто обедов разом!
  - Слышишь, как снег шуршит
о стекла, Китти? Какой он пушистый
и мягкий! Как он ласкается к окнам!
Снег, верно, _любит_ поля
и деревья, раз он так нежен с ними!
Он укрывает их белой периной, чтобы
им было тепло и уютно, и говорит:
"Спите, дорогие, спите, пока не
наступит лето". А когда они встанут
от зимнего сна, Китти, они наденут
зеленый наряд и пустятся в пляс на
ветру. Ах, как это красиво! - Тут
Алиса захлопала в ладоши и опять
уронила клубок. - Хорошо бы все это
и _вправду_ так было! Ведь осенью
лес и в самом деле такой сонный.
Листья деревьев желтеют - и он
погружается в сон...
  - Послушай, Китти, а в шахматы
играть ты умеешь? Не смейся, милая,
я тебя серьезно спрашиваю. Когда мы
сегодня играли, ты так смотрела на
доску, как будто понимала все ходы;
а когда я сказала "Шах!", ты замур-
лыкала! Ах, Китти, какой это был
_хороший_ ход! И я бы, конечно,
выиграла, если б не этот противный
конь! И как это он подобрался
к моим фигурам! Китти, милая, давай
играть, как будто мы...
  Я даже сказать тебе не могу, как
часто Алиса повторяла эту фразу! Не
далее как вчера у нее вышел долгий
спор с сестрой; Алиса ей сказала:
"Давай играть, как будто мы -
короли и королевы", - а ее сестра,
которая во всем любит точность,
заявила, что это невозможно, потому
что их всего двое. В конце концов
Алисе пришлось уступить. "Ну, хоро-
шо, - сказала она, - _ты_ будешь
одним королем-и-королевой, а я -
всеми остальными королями и
королевами сразу!" А однажды она до
смерти напугала свою старую няньку,
крикнув ей прямо в ухо: "Няня,
давай играть, как будто я голодная
гиена, а ты - кость!"
  Но мы отвлеклись. Итак, Алиса
сказала Китти:
  - Китти, миленькая, давай играть,
как будто ты Черная Королева!
Знаешь, если ты сядешь на задние
лапки, а передние сложишь на груди,
ты будешь совсем как Черная
Королева. Ну-ка, попробуй, душечка!
  И Алиса сняла со стола Черную Ко-
ролеву и поставила ее перед Китти,
чтобы та видела, кому подражать.
Но из этой затеи ничего не вышло -
если верить Алисе, Китти ни за что
не желала сложить как следует лап-
ки. Тогда в наказание Алиса поднес-
ла ее к Зеркалу над камином - пусть
видит, какой у нее хмурый вид.
  - Если ты сию же минуту не
исправишься, я тебя посажу туда, в
Зазеркальный дом. Ну, что ты на это
скажешь?
  - Знаешь, Китти, если ты помол-
чишь хоть минутку, - продолжала
Алиса, - и послушаешь меня, я тебе
расскажу все, что знаю про Зазер-
кальный дом. Во-первых, там есть
вот эта комната, которая начинается
прямо за стеклом. Она совсем такая
же, как наша гостиная, Китти, толь-
ко все там наоборот! (*5) Когда я
залезаю на стул и смотрю в Зеркало,
она видна мне вся, кроме камина.
Ах, как бы мне хотелось _его_
увидеть! Мне так интересно узнать,
топят они зимой камин или нет. Но
в это Зеркало, как ни гляди, камина
_не увидишь_, разве что наш камин
задымит - тогда и там появится ды-
мок. Только это, верно, они нарочно
делают - чтобы мы подумали, будто и
у них в камине огонь. А книжки там
очень похожи на наши - только слова
написаны задом-наперед. Я это
_точно знаю_, потому что однажды я
показала им нашу книжку, а они
показали мне свою!
  - Ну, как, Китти, хочешь жить в
Зазеркальном доме? Интересно, дадут
тебе там молока? Впрочем, не знаю,
можно ли пить зазеркальное молоко?
Не повредит ли оно тебе, Китти...
(*6) А дальше идет коридор. Если
распахнуть дверь в нашей гостиной
пошире, можно увидеть _кусочек_ ко-
ридора в том доме, он совсем такой
же, как у нас. Но, кто знает, вдруг
там, где его не видно, он совсем
другой? Ах, Китти, как бы мне
хотелось попасть в Зазеркалье! Там,
должно быть, столько всяких чудес!
Давай играть, будто мы туда можем
пройти! Вдруг стекло станет тонким,
как паутинка, и мы шагнем сквозь
него! Посмотри-ка, оно, и правда,
тает как туман... Пройти сквозь
него теперь совсем не трудно...
Ну-ка, попробуем! Раз, два...
  Тут Алиса оказалась на каминной
полке, хоть и сама не заметила, как
она туда попала. А зеркало, и точ-
но, стало _таять_, словно серебри-
стый туман поутру.
  - ...Три! - сказала Алиса
и спрыгнула в Зазеркалье.
  Прежде всего она заглянула в
камин и очень обрадовалась, увидев,
что в нем жарко пылают дрова; огонь
был настоящий, совсем такой же,
как дома!
  - Значит, здесь мне будет так же
тепло, как и там, - подумала Алиса.
- И даже, наверно, теплее! Здесь
никто не станет меня гнать от ками-
на. А вот будет смешно, когда наши
увидят меня здесь - им ведь меня
не достать!
  Она осмотрелась и тут же замети-
ла, что комната на деле совсем не
такая обыкновенная и скучная, какой
казалась из-за Зеркала. Портреты
на стене возле камина были живые и
о чем-то шептались, а круглые часы,
стоявшие на каминной полке (раньше
Алиса видела их только сзади),
улыбнулись ей.
  - Здесь, право, не такой порядок,
как у нас, - подумала Алиса, заме-
тив, что в каминной золе валялись
шахматные фигуры.
  Потом вдруг она охнула и присела
на корточки: фигуры важно разгули-
вали по коврику парами!
  - Вон Черный Король и Черная
Королева, - сказала Алиса шепотом,
чтобы не спугнуть их. - А вон Белый
Король и Белая Королева - уселись
на краешке совка и болтают ногами.
А вон две Туры взялись под ручки
и шепчутся о чем-то. По-моему, они
меня не слышат...
  Алиса наклонилась к самому полу.
  - Они меня, верно, и не видят.
Похоже, что я стала вдруг
невидимкой...
  Тут на столе у нее за спиной
что-то покатилось и запищало; Алиса
обернулась и увидала, что это упала
Белая Пешка. Она лежала на спине
и изо всех сил брыкалась, силясь
подняться на ноги. Алиса с любопыт-
ством ждала, что будет дальше.
  Услышав писк, Белая Королева
вздрогнула.
  - Это моя малютка! - закричала
она и бросилась к Пешке, оттолкнув
Короля с такой силой, что он упал
прямо в золу. - Лили, кисочка! Ко-
тенок ты мой ненаглядный! Детка моя
королевская!
  И она стала карабкаться вверх
по каминной решетке.
  - Королевские бредни! - пробормо-
тал Король, потирая ушибленный нос.
  Немудрено, что он _немного_
рассердился на Королеву, - ведь он
с головы до пят выпачкался в золе.
  Крошка Лили вопила во весь голос.
Алиса решила прийти им на помощь, -
она нагнулась, схватила Королеву и
быстро поставила ее на стол, рядом
с громко плачущей дочкой.
  Королева судорожно вздохнула и
села: у нее захватило дух от такого
головокружительного взлета; она
только молча сжимала свою дочку в
объятиях. Немножко отдышавшись, она
крикнула Королю, угрюмо сидевшему
в золе:
  - Берегись вулкана!
  - Какого вулкана? - спросил Ко-
роль и с тревогой взглянул в камин;
он, видно, полагал, что это
для вулкана самое подходящее место.
  - Который... швырнул... меня на-
верх! - медленно проговорила Коро-
лева (она все никак не могла отды-
шаться). - Подымайся наверх обычным
путем! А то взлетишь на воздух!
  Алиса долго смотрела, как Король
с трудом лезет вверх по каминной
решетке, осторожно перебираясь
с перекладинки на перекладинку.
Наконец она не выдержала и сказала:
  - Так ты пролазишь весь день!
Дай-ка я тебе помогу, хорошо?
  Но Король в ответ промолчал:
он, конечно, ее просто не слышал
и не видел.
  Алиса осторожно взяла его в руку
и подняла - медленно-медленно, что-
бы у него не перехватило дыхание,
как у Королевы. Но, прежде чем по-
ставить на стол, она решила слегка
его почистить: он был весь в пепле.
  Алиса потом рассказывала, что
в жизни не видела такой мины, какую
скорчил Король, почувствовав, что
невидимая рука остановилась на пол-
пути в воздухе и кто-то начал сду-
вать с него пепел: он так удивился,
что не мог даже закричать; глаза
и рот у него округлились и
открывались все шире, хоть дальше,
казалось, уж было некуда. Алиса
так расхохоталась, что рука у нее
затряслась от смеха, и она чуть
не выронила бедного Короля.
  - _Прошу тебя_, милый, не строй
таких рож! - вскричала Алиса, со-
всем позабыв, что Король ее не слы-
шит. - Ты так меня рассмешил, что я
тебя чуть не уронила! Закрой же
рот! А не то наглотаешься пеплу! Ну
вот, теперь ты, по-моему, чистый!
  Она пригладила ему волосы
и поставила его на стол рядом
с Королевой.
  Король тотчас же повалился
навзничь и замер, так что Алиса
забеспокоилась. Она решила брызнуть
на него водой, чтобы привести его в
чувство. Однако, как она ни искала,
воды нигде не было; ей попался
только пузырек чернил, но когда она
вернулась с ним к столу, оказалось,
что Король уже пришел в себя
и испуганно шепчется о чем-то
с Королевой - так тихо, что Алиса
с трудом разобрала слова.
  - Уверяю тебя, милочка, -
шептал Король, - я так испугался,
что похолодел до самых кончиков
бакенбард.
  - Но у тебя нет никаких бакен-
бард! - возразила Королева.
  - Этой ужасной минуты я не забуду
_никогда_ в жизни! - сказал Король.
  - Забудешь, - заметила Королева,
- если не запишешь в записную
книжку.
  Алиса с любопытством смотрела,
как Король вытащил из кармана
огромную записную книжку и начал
что-то писать в ней. Тут Алисе
пришла в голову неожиданная мысль -
она ухватилась за кончик огромного
карандаша, который торчал у Короля
над плечом, и начала писать сама.
  Бедный Король совсем растерялся.
С минуту он молча боролся с каран-
дашом, но, как ни бился, карандаш
писал свое. Наконец Король,
задыхаясь, произнес:
  - Знаешь, милочка, мне надо
достать карандаш _потоньше_. Этот
вырывается у меня из пальцев -
пишет всякую чепуху, какой у меня
и в мыслях не было...
  - Какую чепуху? - спросила
Королева, заглядывая в книжку.
  Алиса меж тем написала:
"_Белый Конь едет вниз по кочерге.
Того и гляди упадет_". (*7)
  - Но ты же совсем _не то_ хотел
записать! - вскричала Королева.
  На столе лежала какая-то книга;
Алиса взяла ее и стала листать,
поглядывая время от времени
на Белого Короля. (Она все еще вол-
новалась за него и держала чернила
наготове - на случай, если ему
снова станет плохо.) Она надеялась,
что сумеет прочитать в книге хоть
одну страничку, но все было написа-
но на каком-то непонятном языке.
  Вот как это выглядело. (*8)
          ТОЛГАМРАБ
икьрош еиквилХ .ьсолакраВ
        ,еван оп ьсилярыП
      ,икюлез илатокюрх И
      .евом в икизмюм каК
  Алиса ломала себе голову над эти-
ми строчками, как вдруг ее осенило:
  - Ну, конечно, - воскликнула она,
- это же Зазеркальная Книга! Если я
поднесу ее к Зеркалу, я смогу ее
прочитать.
  Так она и сделала. И вот что она
прочитала:
          БАРМАГЛОТ (*9)
   Варкалось. Хливкие шорьки
   Пырялись по наве,
   И хрюкотали зелюки,
   Как мюмзики в мове.
     О бойся Бармаглота, сын!
     Он так свирлеп и дик, (*10)
     А в глуще рымит исполин -
     Злопастный Брандашмыг! (*11)
   Но взял он меч, и взял он щит,
   Высоких полон дум.
   В глущобу путь его лежит
   Под дерево Тумтум.
     Он стал под дерево и ждет.
     И вдруг граахнул гром -
     Летит ужасный Бармаглот
     И пылкает огнем!
   Раз-два, раз-два! Горит трава,
   Взы-взы - стрижает меч,
   Ува! Ува! И голова
   Барабардает с плеч!
     О светозарный мальчик мой!
     Ты победил в бою!
     О храброславленный герой,
     Хвалу тебе пою!
   Варкалось. Хливкие шорьки
   Пырялись по наве.
   И хрюкотали зелюки,
   Как мюмзики в мове. (*12)
  - Очень милые стишки, - сказала
Алиса задумчиво, - но понять их
_не так-то_ легко.
  Ей даже самой себе не хотелось
признаться, что она ничего
не поняла.
  - Наводят на всякие мысли... Хоть
я и не знаю, на какие... Одно ясно:
_кто-то_ _кого-то_ здесь убил...
А, впрочем, может и нет...
  Тут она опомнилась и вскочила
на ноги.
  - Что это я сижу? - подумала она.
- Мне надо торопиться, а то
не успею осмотреть все, что здесь
есть! Начнем с сада!
  С этими словами Алиса бросилась
из комнаты и побежала вниз по лест-
нице... собственно, не побежала,
а... как бы это объяснить? Она
только положила руку на перила -
и поплыла вниз по ступенькам, даже
не задевая их ногами; спускаться
так по лестнице было непривычно, но
удивительно приятно. Потом она про-
неслась через прихожую и вылетела
бы прямо в дверь, если б не ухвати-
лась за косяк. От полета у нее
закружилась голова, и она рада была
снова ступить на землю.

--------


    2. САД, ГДЕ ЦВЕТЫ ГОВОРИЛИ
  - Если я поднимусь на тот холмик,
я увижу сразу весь сад, -
подумала Алиса. - А вот и тропинка,
она ведет прямо наверх... Нет,
совсем _не прямо_...
  Она сделала всего несколько
шагов, но ей уже стало ясно, что
тропинка все время петляет.
  - Надеюсь, - сказала про себя
Алиса, - она приведет меня все же
наверх! Как она кружит! Прямо
штопор, а не тропинка! Поворот -
сейчас будем наверху! Ах, нет,
опять она повернула вниз! Так я
снова попаду прямо к дому! Пойду-ка
я назад!
  И она повернула назад. Но, куда
бы она ни шла, где бы ни сворачива-
ла, всякий раз, хоть убей, она вы-
ходила снова к дому. А раз, сделав
крутой поворот, она уперлась носом
прямо в стену.
  - Нечего меня уговаривать, -
сказала Алиса, обращаясь к дому,
словно он с нею спорил. - Мне еще
_рано_ возвращаться! Я знаю, что
в конце концов мне придется снова
уйти домой через Зеркало, и тогда
все мои приключения кончатся!
Но сейчас я отсюда никуда не пойду!
  Тут она решительно повернулась
к дому спиной и снова пошла
по тропинке, дав себе слово никуда
не сворачивать, пока не доберется
до вершины холма. Сначала все было
хорошо, и она уже было подумала,
что на этот раз ей _удастся_ все же
подняться наверх, как вдруг тропин-
ка изогнулась, вздыбилась (именно
так рассказывала потом об этом
Алиса) - и в тот же миг Алиса
оказалась прямо на пороге дома.
  - Опять этот дом! Как он мне
надоел! - вскричала Алиса.
- Так и лезет под ноги!
  А холм был совсем рядом - ну
прямо рукой подать. Делать нечего,
Алиса вздохнула и снова отправилась
в путь. Не прошла она и нескольких
шагов, как набрела на большую клум-
бу с цветами - по краям росли мар-
гаритки, а в середине высился дуб.
  - Ах, Лилия, - сказала Алиса,
глядя на Тигровую Лилию (*13),
легонько покачивающуюся на ветру.
- _Как жалко_, что вы не умеете
говорить!
  - А кто тебе сказал, что мы не
умеем говорить? - ответила Лилия.
- Было бы только _с кем_!
  Алиса так удивилась, что в ответ
не могла вымолвить ни слова: у нее
прямо дух захватило от изумления.
Но наконец, видя, что Лилия
спокойно качается на ветру, Алиса
опомнилась и робко прошептала:
  - Неужели здесь _все_ цветы
говорят?
  - Не хуже _тебя_, - отвечала
Лилия, - только гораздо громче.
  - Просто мы считаем, что нехорошо
заговаривать первыми, - вмешалась
Роза. - А я как раз стою себе и
думаю: догадаешься ты с нами заго-
ворить или нет? "У этой, по крайней
мере, лицо _не вовсе_ бессмыслен-
ное, - говорю я про себя. - Правда,
умом оно не блещет, но что подела-
ешь! Зато цвет у нее какой надо,
а это уже кое-что!"
  - Меня цвет не беспокоит, -
заметила Лилия. - Вот если бы
лепестки у нее побольше завивались,
тогда она была бы очень мила.
  Алисе было неприятно слышать
все эти критические замечания,
и она поспешила перевести разговор
на другую тему.
  - А вам никогда не бывает
страшно? - спросила она. - Вы здесь
совсем одни, и никто вас
не охраняет...
  - Как это "одни"? - сказала Роза.
- А дуб на что?
  - Но разве он может что-нибудь
сделать? - удивилась Алиса.
  - Он хоть кого может
от_дуб_асить, - сказала Роза.
- Что-что, а _дуб_асить он умеет!
  - Потому-то он и называется
_дуб_, - пропищала Маргаритка.
  - А ты _этого_ и не знала? -
подхватила ее подружка, и тут все
они так завопили, что воздух зазве-
нел от их пронзительных голосков.
  - А ну, замолчите! - зарычала
Тигровая Лилия, яростно раскачива-
ясь и вся дрожа от негодования.
- Знают, что мне до них не добрать-
ся! - проговорила она, задыхаясь,
повернув свою дрожащую от гнева
головку к Алисе. - Распустились,
негодницы!
  - Не волнуйтесь! - сказала Алиса
и, наклонясь к маргариткам,
шепнула: - Если вы сейчас же
не замолчите, я всех вас сорву!
  Тотчас же воцарилась тишина,
а несколько розовых маргариток
побелели как полотно.
  - Правильно! - сказала Лилия.
- Маргаритки из всех цветов самые
несносные. Стоит одной из них
распуститься, как все тут же
распускаются за ней следом! Такой
подымают крик! Послушать их, так
прямо завянешь.
  - А как это вы все научились так
хорошо говорить? - спросила Алиса,
надеясь немного смягчить ее похва-
лой. - Я во многих садах бывала,
но никогда не слышала, чтобы цветы
говорили!
  - Опусти руку, - сказала Лилия,
- и пощупай клумбу. Тогда тебе все
станет ясно.
  Алиса присела и потрогала землю.
  - Твердая, как камень, - сказала
она. - Только при чем тут это?
  - В других садах, - ответила
Лилия, - клумбы то и дело рыхлят.
Они там мягкие, словно перины, -
вот цветы и спят все дни напролет!
Когда же им разговаривать?
  Тут Алисе все стало ясно.
  - Так вот в чем дело, - обрадова-
лась она. - Я об этом не подумала!
  - А ты хоть _когда-нибудь_
о чем-нибудь _думаешь_? - сурово
спросила Роза.
  - В жизни не видела такой
дурочки! - сказала Фиалка. (*14)
  Алиса прямо подпрыгнула от неожи-
данности: Фиалка все это время мол-
чала, словно и не умела говорить.
  - А ты _помолчала_ бы! - крикнула
Лилия. - Можно подумать, что ты
хоть что-нибудь _видела_ в своей
жизни! Вечно прячешься под листом
и спишь там в свое удовольствие,
а о том, что происходит на свете,
знаешь не больше, чем бутон!
  - А есть в саду еще кто-нибудь
из людей, кроме меня? - спросила
Алиса, решив пропустить мимо ушей
замечание Розы.
  - Есть тут еще один цветок,
который умеет ходить, как ты, -
сказала Роза. - Не понимаю, как это
тебе удается...
  - Ты никогда ничего не понима-
ешь, - заметила Лилия.
  - Только он пораскидистее,
чем ты, - продолжала как ни в чем
не бывало Роза.
  - А в остальном - как я? -
спросила с волнением Алиса. ("Тут
в саду есть еще одна девочка!" -
подумала она.)
  - Такой же странной формы,
как и ты, - сказала Роза.
- Немножко темнее, пожалуй,
и лепестки покороче...
  - Гладкие, как у Георгины, -
подхватила Тигровая Лилия, повора-
чиваясь к Алисе, - а не такие
растрепанные, как у тебя.
  - Не огорчайся, ты в этом _не
виновата_, - сказала снисходительно
Роза. - Просто ты уже вянешь,
и лепестки у тебя обтрепались,
тут уж ничего не поделаешь...
  Алисе это совсем не понравилось,
и, чтобы переменить разговор, она
спросила:
  - А сюда она когда-нибудь
приходит?
  - Не волнуйся, ты ее скоро уви-
дишь, - сказала Роза. - Она из тех,
у кого девять шипов. Знаешь такой
сорт?
  - А где у нее шипы? - спросила
Алиса с удивлением.
  - На голове, конечно, - ответила
Роза. - А я-то все время думала,
почему это у _тебя_ их нет. Мне
казалось, что у вас все с шипами.
  - Вон она идет! - закричал моло-
денький Шпорник. - Я слышу ее шаги!
Топ-Топ! Только она так топает,
когда идет по дорожке. (*15)
  Алиса радостно оглянулась -
и увидела Черную Королеву.
  - Как она выросла! -
невольно подумалось Алисе.
  Королева и вправду очень
вытянулась. Когда Алиса нашла ее
в золе, она была ростом с мизинец,
не больше, а теперь стала
на полголовы выше самой Алисы.
  - Это от свежего воздуха, -
заметила Роза, - здесь у нас
чудесный воздух!
  - Пойду-ка я к ней навстречу, -
сказала Алиса.
  Конечно, ей интересно было
поболтать с цветами, но разве их
сравнишь с настоящей Королевой!
  - Навстречу? - переспросила Роза.
- Так ты ее никогда не встретишь!
_Я_ бы тебе посоветовала идти
в обратную сторону!
  - Какая чепуха! - подумала Алиса.
  Впрочем, вслух она ничего
не сказала и направилась прямо
к Королеве. К своему удивлению, она
тут же потеряла ее из виду и снова
оказалась у порога дома.
  В сердцах она отступила назад
и огляделась по сторонам, ища Коро-
леву. Наконец она увидала ее вдали.
  - Пойду-ка я не к ней,
а от нее, - подумала Алиса.
- Может, тогда мне удастся к ней
подойти? (*16)
  И правда, это ей удалось. Не про-
шло и минуты, как она столкнулась
с Королевой у подножия холма, куда
раньше никак не могла подойти.
  - А ты здесь откуда? -
спросила Королева. - И куда это ты
направляешься? Смотри мне в глаза!
Отвечай вежливо! И не верти
пальцами! (*17)
  Алиса послушно посмотрела ей
в глаза и постаралась объяснить,
что сбилась с пути.
  - Но теперь я, кажется, понимаю,
в чем здесь дело, - прибавила она.
- И где только была моя голова?
  - _Твоя_ голова? - переспросила
Королева. - Не знаю, что ты хочешь
этим сказать! Здесь все головы
_мои_! Ну-ка, отвечай: зачем ты
сюда явилась?
  И, внезапно смягчившись,
она прибавила:
  - Пока думаешь, что сказать, -
делай реверанс! Это экономит время.
  Алиса немного удивилась,
но Королева внушала ей такой страх,
что возражать она не посмела.
  - Вернусь домой, - подумала она,
- попробую делать реверансы, когда
буду опаздывать к обеду!
  - Ну вот, теперь отвечай! - ска-
зала Королева, посмотрев на часы.
- Когда говоришь, открывай рот
пошире, и не забывай прибавлять:
"Ваше Величество"!
  - Я просто хотела взглянуть
на сад, Ваше Величество...
  - Понятно, - сказала Королева
и погладила Алису по голове (Алисе
это не доставило ни малейшего удо-
вольствия). Оглядевшись, Королева
прибавила:
  - Разве это сад? Видала я _такие_
сады, рядом с которыми этот -
просто заброшенный пустырь!
  Алиса не осмелилась ей перечить
и продолжала:
  - А еще я хотела подняться
на вершину холма...
  - Разве это холм! - перебила ее
Королева. - Видала я _такие_ холмы,
рядом с которыми этот - просто
равнина!
  - Ну, нет! - сказала вдруг Алиса
и сама удивилась, как это она
решается возражать Королеве. - Холм
_никак_ не может быть равниной.
Это уж совсем чепуха!
  - Разве это чепуха? - сказала
Королева и затрясла головой.
- Слыхала я _такую_ чепуху, рядом
с которой эта разумна, как толковый
словарь! (*18)
  Тут Алиса снова сделала реверанс,
потому что по голосу Королевы ей
показалось, что та все-таки
_немного_ обиделась. И они молча
пошли дальше. Наконец они поднялись
на вершину холма.
  Несколько минут Алиса стояла, не
говоря ни слова, - только глядела
на раскинувшуюся у ее ног страну.
  Это была удивительная страна.
Поперек нее бежали прямые ручейки,
а аккуратные живые изгороди делили
пространство между ручейками на
равные квадраты.
  - По-моему, Зазеркалье страшно
похоже на шахматную доску, - сказа-
ла наконец Алиса. - Только фигур
почему-то не видно... А, впрочем,
вот и они! - радостно закричала
она, и сердце громко забилось у нее
в груди.
  - Здесь играют в шахматы! Весь
этот мир - шахматы (*19) (если
только, конечно, это можно назвать
миром)! Это одна большая-пребольшая
шахматная партия. Ой, как интерес-
но! И как бы мне _хотелось_, чтобы
меня приняли в эту игру! Я даже
согласна быть Пешкой, только бы
меня взяли... Хотя, конечно, больше
всего мне б хотелось быть
Королевой!
  Она робко покосилась на настоящую
Королеву, но та только милостиво
улыбнулась и сказала:
  - Это легко можно устроить. Если
хочешь, становись Белой Королевской
Пешкой. Крошка Лили еще слишком
мала для игры! (*20) К тому же ты
сейчас стоишь как раз на второй ли-
нии. Доберешься до восьмой, станешь
Королевой...
  Тут почему-то Алиса и Королева
бросились бежать.
  Позже, когда Алиса размышляла
об этом дне, она никак не могла по-
нять, как это случилось: она только
помнила, что они бежали, крепко
взявшись за руки, и Королева
так неслась вперед, что Алиса едва
за ней поспевала, но Королева все
время кричала:
  - Быстрее! Быстрее!
  Алиса чувствовала, что быстрее
бежать она не может, но она задыха-
лась и не могла этого сказать.
  Самое удивительное было то, что
деревья не бежали, как следовало
ожидать, им навстречу; как ни стре-
мительно неслись Алиса и Королева,
они не оставляли их позади.
  - Может, они тоже бегут вместе
с нами? - подумала бедная Алиса,
вконец растерявшись.
  Королева, видно, прочла ее мысли.
  - Быстрее! Быстрее! - закричала
она. - Не разговаривай!
  Но Алиса и не думала разговари-
вать. Ей уже казалось, что она
никогда в жизни не сможет больше
произнести ни слова, так она
задыхалась, а Королева все кричала:
  - Быстрее! Быстрее!
  И тянула ее за руку.
  - Далеко еще? -
с трудом вымолвила наконец Алиса.
  - Не _еще_, а _уже_! - ответила
Королева. - Мы пробежали _мимо_
десять минут назад! Быстрее!
  И снова они неслись со всех ног,
так что только ветер свистел
у Алисы в ушах. Того и гляди сорвет
с головы все волосы, испугалась
Алиса.
  - А ну, поддай! -
кричала Королева. - А ну, поднажми!
  И они помчались так быстро, что,
казалось, скользили по воздуху,
вовсе не касаясь земли ногами,
пока наконец, когда Алиса совсем
уже выбилась из сил, они внезапно
не остановились, и Алиса поняла,
что сидит на земле и никак не может
отдышаться.
  Королева прислонила ее к дереву
и сказала ласково:
  - А теперь можешь немного
отдохнуть!
  Алиса в изумлении огляделась.
  - Что это? - спросила она.
- Мы так и остались под этим
деревом! Неужели мы не стронулись
с места ни на шаг? (*21)
  - Ну, конечно, - ответила
Королева. - А ты чего хотела?
  - У _нас_, - сказала Алиса, с
трудом переводя дух, - когда долго
бежишь со всех ног, непременно
попадешь в другое место.
  - Какая медлительная страна! -
сказала Королева. - Ну, а _здесь_,
знаешь ли, приходится бежать
со всех ног, чтобы только остаться
на _том же_ месте! НУ, а если
хочешь попасть в _другое_ место,
тогда нужно бежать по меньшей мере
вдвое быстрее!
  - Ах, нет, я никуда не хочу
попасть! - сказала Алиса.
- Мне и здесь хорошо. Очень хорошо!
Только ужасно жарко и пить хочется!
  - Этому горю помочь _нетрудно_, -
сказала Королева и вынула
из кармана небольшую коробку.
- Хочешь сухарик?
  Алиса подумала, что отказываться
невежливо, хотя сухарь ей был
совсем ни к чему. Она взяла сухарь
и стала его жевать; сухарь был
_страшно сухой_, и она чуть
не подавилась.
  - Пока ты утоляешь жажду, -
сказала Королева,
- я размечу площадку.
  Она вынула из кармана ленту с
делениями и принялась отмерять рас-
стояния и вбивать в землю колышки.
  - Вот вобью еще два колышка, -
сказала она, - и покажу тебе, куда
идти. Хочешь еще сухарик?
  - Нет, нет, благодарю вас, -
ответила Алиса. - Одного _вполне_
достаточно.
  - Надеюсь, ты больше не хочешь
пить? - спросила Королева.
  Алиса растерялась, но, к счастью,
Королева продолжала, не дожидаясь
ее ответа.
  - На _третьей_ линии я повторю
тебе свои указания, чтобы ты их не
забыла. На _четвертой_ - я с тобой
распрощаюсь. На _пятой_ - я тебя
покину.
  Между тем она кончила свою
работу. Алиса с интересом смотрела,
как она вернулась к дереву, а потом
медленно пошла вдоль ряда колышков.
Около второго она остановилась,
повернулась и сказала:
  - Пешка, как ты знаешь, в первом
ходу прыгает через клетку. Так что
третью клетку ты проскочишь _на
всех парах_ - на паровозе, должно
быть, - и тут же окажешься на чет-
вертой. _Там_ ты повстречаешь Тру-
ляля и Траляля... Пятая клетка за-
лита водой, а в шестой расположился
Шалтай-Болтай... Но ты молчишь?
  - Разве... я должна...
что-то сказать? - запинаясь,
спросила Алиса.
  - Тебе бы _следовало_ поблагода-
рить меня за любезные пояснения, -
отвечала Королева с укоризной.
- Что ж, предположим, что так ты
и сделала... Значит, так: седьмая
клетка вся заросла лесом, но ты не
беспокойся: один из Рыцарей на Коне
проведет тебя через лес. Ну,
а на восьмой линии мы встретимся
как равные - ты будешь Королевой,
и мы устроим по этому случаю пир!
  Алиса встала, сделала реверанс
и снова опустилась на землю.
  У следующего колышка Королева
опять повернулась. На это раз она
заметила:
  - Если не знаешь, что сказать,
говори по-французски! Когда идешь,
носки ставь врозь! Не сутулься!
И помни, кто ты такая!
  С этими словами она повернулась,
не дожидаясь, пока Алиса сделает
реверанс, подбежала к четвертому
колышку, оглянулась, сказала:
  - Прощай!
  И бросилась к последнему.
  Как это произошло, Алиса не поня-
ла, но стоило Королеве добежать до
последнего колышка, как она тут же
исчезла. (*22) То ли она растаяла
в воздухе, то ли скрылась в лесу
("Она ведь так _быстро_ бегает!" -
думала Алиса), - трудно сказать,
только она исчезла. А Алиса приня-
лась размышлять о том, что она
теперь Пешка и что скоро ей ходить.

--------


     3. ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ
  Прежде всего, конечно, нужно было
оглядеться и познакомиться со
страной, по которой ей предстояло
путешествовать.
  - Совсем как на уроке геогра-
фии, - подумала Алиса, поднимаясь
на цыпочки, чтобы заглянуть подаль-
ше. - Главные реки? _Никаких_.
Главные горы? Всего _одна_ - и я на
ней стою. Как она называется? По-
моему, никак. Главные города?.. Ой,
_кто_ это там? Вьются, словно пче-
линый рой... Только, конечно, пчел
на таком расстоянии не увидишь...
  Она замолчала и стала смотреть
на загадочных насекомых, которые
кружили над цветами, погружая в них
хоботки.
  - Совсем как настоящие пчелы, -
подумала Алиса.
  Конечно, это были совсем не
пчелы; по правде говоря, это были
слоны, в чем Алиса очень скоро убе-
дилась. У нее прямо дух захватило
от этого открытия.
  - А какие там огромные, должно
быть, цветы! - размышляла Алиса.
- Словно дом, только без крыши и на
стебле! А сколько в них, наверное,
меду! Подойду-ка я поближе...
Нет, лучше подожду...
  Она начала было спускаться
с холма, но вдруг оробела
и остановилась.
  - Прежде чем туда идти, нужно
запастись хорошей веткой, чтобы от-
махиваться от слонов, - оправдыва-
лась она перед собой. - А как будет
смешно, когда меня спросят дома,
как мне здесь понравилось, и я ска-
жу: "Очень приятная была прогулка,
только... - тут она тряхнула
головой (такая уж у нее была
привычка!), - только было _жарко_
и _пыльно_, и слоны _докучали_!"
  - Спущусь-ка я в другую сторо-
ну, - проговорила она, помолчав,
- а к слонам пойду попозже.
Мне ведь нужно _поскорее_ попасть
на третью линию!
  С этими словами она сбежала
с холма и перепрыгнула через первый
из шести ручейков. (*23)
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  - Ваши билеты! - сказал Контро-
лер, всовывая голову в окошко.
  Все тут же предъявили билеты;
размером билеты были не меньше пас-
сажиров, и в вагоне поэтому сразу
стало очень тесно.
  - Та-ак, - протянул Контролер
и сердито взглянул на Алису.
- А где твой билет, девочка?
  И все хором закричали
("Словно припев в песне", -
промелькнуло у Алисы в голове):
  - Не задерживай его, девочка!
Ты знаешь, сколько стоит его время?
Тысячу фунтов - одна минута!
  - К сожалению, у меня нет
билета, - испуганно сказала Алиса.
- Там, где я села, не было кассы...
  И хор голосов подхватил:
  - Там не было места для кассы!
Знаешь, сколько стоит там земля?
Тысячу фунтов - один дюйм!
  - Не оправдывайся, девочка! -
сказал Контролер. - Надо было
купить билет у машиниста.
  И снова хор голосов подхватил:
  - У человека, который ведет
паровоз! Знаешь, сколько стоит дым
от паровоза? Тысячу фунтов - одно
колечко!
  - Лучше мне промолчать, -
подумала Алиса.
  На этот раз, так как она не
произнесла ни слова, никто нечего
не сказал, но, к величайшему
ее удивлению, все хором _подумали_
(надеюсь, ты понимаешь, что значит
"думать хором", потому что мне,
по правде говоря, это неясно):
  - Лучше промолчи! Знаешь, сколько
стоит разговор? Тысячу фунтов -
одно слово!
  - Сегодня мне всю ночь
будет сниться тысяча фунтов! -
подумала Алиса.
  А Контролер все это время внима-
тельно ее разглядывал - сначала
в телескоп, потом в микроскоп
и, наконец, в театральный бинокль.
Наконец он сказал:
  - И вообще ты едешь
не в ту сторону!
  Опустил окно и ушел.
  Господин, сидевший напротив (одет
он был в белую бумагу) (*24),
произнес:
  - Такая маленькая девочка должна
знать, в какую сторону она едет,
даже если она не знает,
как ее зовут!
  Козел, сидевший рядом с господи-
ном в белом, закрыл глаза и громко
сказал:
  - Она должна бы знать, как пройти
в кассу, даже если она не умеет
читать!
  Это был очень странный вагон,
битком набитый пассажирами,
и говорить здесь, судя по всему,
полагалось по очереди. Жук,
сидевший рядом с Козлом, сказал:
  - Придется отправить ее обратно
с багажом.
  Алисе не видно было, кто сидит за
Жуком, она только услышала хриплый
голос:
  - Пусть пересядет на другой...
  Тут голос закашлялся и замолк.
  - Что это у него? Грипп? -
подумала Алиса.
  И тотчас же тоненький голосок
прошептал ей прямо в ухо:
  - Из этого вышла бы неплохая шут-
ка: "Коль хрип - так грипп..." или
еще что-нибудь в таком же духе...
  В самом конце вагона кто-то
ласково пропел:
  - На ней надо написать: "Хрупкая
девочка! Не кантовать!"
  А голоса продолжали выкрикивать
("Сколько их здесь!" - подумала
Алиса):
  - Надо отправить ее почтой! Нале-
пить ей на спину марку и отправить!
  - Нет, лучше телеграфом!
  - Пусть тянет поезд вместо
паровоза!
  Но господин в белой бумаге
наклонился к Алисе и прошептал:
  - Не слушай их, детка!
Просто на каждой остановке покупай
по обратному билету!
  - И не подумаю! - воскликнула,
потеряв терпение, Алиса.
- Эта поездка мне совсем не нужна!
Хочу в лес! В чащу!
  - И из этого вышла бы неплохая
шуточка, - проговорил тоненький го-
лосок прямо у нее над ухом. - "Хочу
_почаще_ бродить _по чаще_"... Или
еще что-нибудь в этом же духе...
  - Ах, оставьте меня, наконец,
в покое! - сказала Алиса, оглядыва-
ясь. (Она никак не могла понять,
кто это с ней говорит тоненьким
голоском.) - Если вам так хочется
шутить, шутите, пожалуйста, сами!
  В ответ раздался _такой_ глубокий
вздох, что Алисе стало не по себе.
Обладатель Тоненького голоска был,
видно, _очень_ несчастлив.
  - Надо бы его утешить, -
подумала Алиса. - Но только почему
он не вздыхает, как люди!
  Понимаешь, вздох был такой
легонький, что она бы его ни за что
не услышала, если бы он не раздался
у нее прямо над ухом. От этого
в ухе у нее защекотало, и она
перестала думать о горестях своего
невидимого собеседника.
  - Я знаю, что ты мне друг, -
продолжал голосок. - Старый друг...
верный друг... Ты меня не обидишь,
даром что я насекомое...
  - Какое насекомое? -
забеспокоилась Алиса.
  На самом деле она хотела узнать,
кусается ее собеседник или нет, но
задать такой вопрос прямо было бы,
конечно, невежливо.
  - Неужели ты не догада... - начал
тоненький голосок, но его заглушил
пронзительный свисток паровоза.
Алиса и все остальные в тревоге
повскакали со своих мест.
  Лошадь, высунувшая голову в окно,
оглянулась и спокойно сказала:
  - Ничего страшного! Здесь ручеек,
который нам надо перепрыгнуть.
  Все тут же успокоились,
только Алисе было как-то не по себе
при мысли о том, что поезда здесь
прыгают.
  - Зато я сразу попаду
на четвертую линию, - подумала она.
- А это уже неплохо!
  В тот же миг она почувствовала,
как поезд поднялся в воздух.
От страха она вцепилась во что-то,
оказавшееся у нее под рукой.
Это была козлиная борода. (*25)
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Не успела Алиса схватиться
за нее, как борода словно растаяла
в воздухе. Алиса оказалась под де-
ревом, а над головой у нее на сучке
устроился Комар (так вот кто был
ее невидимым собеседником!)
и обмахивал Алису крылышками.
  Это был _огромный_ Комар.
  - Не меньше гуся! -
подумала Алиса.
  Но она ничуть не испугалась: чего
ей было бояться после столь долгой
и дружественной беседы?
  - Значит, ты не всех насекомых
любишь? - продолжал как ни в чем
не бывало Комар.
  - Я люблю тех, которые умеют
говорить, - отвечала Алиса.
- У нас насекомые не разговаривают.
  - А каким насекомым у вас
радуются? - спросил Комар.
  - Я никаким насекомым не радуюсь,
потому что я их боюсь, - призналась
Алиса. - По крайней мере, больших.
Но я могу вам сказать, как их
зовут.
  - А они, конечно, идут, когда их
зовут? - небрежно заметил Комар.
  - Нет, кажется, не идут.
  - Тогда зачем же их звать,
если они не идут?
  - Им это ни к чему, а нам все-та-
ки нужно. Иначе зачем вообще знать,
как что называется?
  - Незачем, по-моему, - сказал
Комар. - Если ты зайдешь поглубже
вон в тот лес, ты увидишь, что там
нет никаких имен и названий.
Впрочем, мы зря теряем время...
Значит, какие у вас насекомые?
  - Ну, вот, к примеру, есть у нас
Бабочка, - сказала Алиса и загнула
на руке один палец.
  - А-а, - протянул Комар. - Взгля-
ни-ка на тот куст! Там на ветке си-
дит... Знаешь кто? Баобабочка! Она
вся деревянная, а усики у нее зеле-
ные и нежные, как молодые побеги!
  - А что она ест? - спросила Алиса
с любопытством.
  - Стружки и опилки, - отвечал
Комар. - А еще кто у вас есть?
  Алиса жадно разглядывала Бао-
бабочку. Она была такая толстенькая
и такая веселая, что Алиса решила:
она только что хорошо пообедала!
  - А еще у нас есть Стрекоза, -
сказала она и загнула второй палец.
  - Подними-ка голову, - сказал
Комар. - Вон на той ветке прямо
у тебя над головой сидит Стрекозел.
Бородатый, рогатый, и то и дело
лезет бодаться!
  - А он что ест? - снова спросила
Алиса.
  - Траву и отруби, - ответил
Комар. - А гнездо он себе вьет
в хлеву.
  Алиса долго задумчиво смотрела
на Стрекозла и наконец сказала:
  - А еще у нас есть всякие мошки.
  - Взгляни-ка на то облачко, -
заметил Комар. - Это вьются
Бегемошки. Подумать только - такие
толстые и неповоротливые, а как
хорошо летают!
  - А что они едят? -
снова спросила Алиса.
  - Мелкую рыбешку и лягушек!
  Алису одолели сомнения.
  - А если рыбешки не будет? -
спросила она.
  - Тогда они, конечно, умрут, -
отвечал Комар.
  - И часто так бывает?
  - Всегда, - сказал Комар.
  Алиса задумалась, между тем как
Комар развлекался, кружа вокруг ее
головы. Наконец он уселся на ветку
и пропищал:
  - Хочешь потерять свое имя?
  - Нет, - испугалась Алиса.
- Конечно, не хочу!
  - И зря, - сказал Комар небрежно.
- Подумай, как это было бы удобно!
Скажем, возвращаешься ты домой,
а никто не знает, как тебя зовут.
Захочет гувернантка позвать тебя
на урок, крикнет: "Идите сюда..." -
и остановится. Имя-то она забыла.
А ты, конечно, не пойдешь - ведь
неизвестно, кого она звала!
  - Это мне не поможет, - возразила
Алиса. - Даже если она забудет
мое имя, она всегда может сказать:
"Послушайте, милочка..."
  - Но ведь ты не Милочка, -
перебил ее Комар. - Ты и не будешь
слушать! Хорошенькая вышла шутка,
правда? Жаль, что не _ты_
ее придумала!
  - Что это вы все время
предлагаете мне свои шутки? -
спросила Алиса. - Эта, например,
вам совсем не удалась!
  Комар только глубоко вздохнул; по
щекам у него покатились две крупные
слезы.
  - Не нужно шутить, - сказала Али-
са, - если шутки вас так огорчают.
  В ответ он снова грустно вздох-
нул, а когда Алиса подняла глаза,
бедного Комара на ветке уже
не было - должно быть, его унесло
собственным вздохом.
  Алиса так долго сидела
без движения, что ей стало холодно;
она поднялась и пошла вперед.
  Вскоре она вышла на полянку, за
которой чернел лес. Он был гораздо
мрачнее того, откуда она вышла, и
Алиса _немножко_ струсила. Все же,
поразмыслив, она решила идти
вперед.
  - Не возвращаться же мне
_назад_! - сказала она про себя.
- Другого пути на восьмую линию
нет.
  - Это, верно, тот самый лес, -
размышляла она, - где нет никаких
имен и названий. (*26) Интересно,
неужели я тоже потеряю _свое_ имя?
Мне бы этого не хотелось! Если я
останусь без имени, мне тотчас
дадут другое, и наверняка
какое-нибудь ужасное! А я примусь
разыскивать того, кто подобрал
мое старое имя. Вот будет смешно!
Дам объявление в газету, будто я
потеряла собаку: "_Потеряно имя
по кличке_...", тут, конечно,
будет пропуск... "_На шее медный
ошейник_". И всех, кого ни встречу,
буду окликать: "Алиса!" -
вдруг кто-нибудь отзовется. Только
вряд ли... Разве что по глупости...
  Так, беседуя сама с собой, она
незаметно дошла до леса; там было
сумрачно и прохладно.
  - По крайней мере, - подумала
Алиса, ступив под деревья, - прият-
но немножко освежиться в этом...
как его? Ну, как же он _называет-
ся_?.. - Она с удивлением заметила,
что никак не может вспомнить нужно-
го слова. - Когда спрячешься под...
ну, как же их?.. под...
_этими_... - Она погладила дерево
по стволу. - Интересно, как они
_называются_? А может, никак?
Да, конечно, никак не называются!
  С минуту она стояла в глубокой
задумчивости, а потом вдруг
сказала:
  - Значит, все-таки это _случи-
лось_! Кто же я теперь? Я должна
_вспомнить_! Во что бы то ни стало
должна!
  Но как она ни старалась, ничего
у нее не выходило. Она всячески
ломала себе голову, но вспомнить
свое имя не могла.
  - Помню только, что там есть
_Л_... - сказала она наконец.
- Ну, конечно, оно начинается
с _Л_... (*27)
  Тут из-за дерева вышла Лань.
Она взглянула на Алису огромными
грустными глазами, но ничуть
не испугалась.
  - Тпрушеньки! Тпрушеньки! -
сказала Алиса и протянула руку,
чтобы ее погладить. Лань прянула
в сторону, но не убежала,
а остановилась, глядя на Алису.
  - Как тебя зовут? -
спросила Лань.
  У нее был мягкий и нежный голос.
  - Если б я только знала! -
подумала бедная Алиса.
  Вслух она грустно промолвила:
  - Пока никак...
  - Постарайся вспомнить, - сказала
Лань. - Так нельзя...
  Алиса постаралась, но все было
бесполезно.
  - Скажите, а как _вас_ зовут? -
робко спросила она. - Вдруг это
мне поможет...
  - Отойдем немного, - сказала
Лань. - _Здесь_ мне не вспомнить...
  Алиса нежно обняла Лань за мягкую
шею, и они вместе пошли через лес.
Наконец они вышли на другую поляну.
Тут Лань взвилась в воздух
и сбросила с себя руку Алисы.
  - Вспомнила! - закричала она ра-
достно. - Я Лань! А ты - человечий
детеныш!
  Тут в ее прекрасных карих глазах
мелькнула тревога, и она умчалась
прочь.
  Алиса долго смотрела ей вслед;
она готова была заплакать; ей было
жаль, что она так внезапно потеряла
свою прелестную спутницу.
  - Ну что ж, - сказала она нако-
нец. - Зато теперь я знаю, как меня
зовут. _И то_ хорошо... Алиса...
Алиса... Больше уж я ни за что
не забуду... Посмотрю-ка я на эти
указатели. Интересно, куда мне
теперь идти?
  На этот вопрос ответить было не-
трудно: через лес вела только одна
дорога, и обе стрелки указывали
на нее.
  - Дойду до развилки, -
подумала Алиса, - тогда и решу.
Ведь там им придется указывать
в разные стороны.
  Напрасно она на это надеялась!
Она все шла и шла по дороге,
но и на развилках стрелки неизменно
указывали в одну сторону. На одной
из них было написано: "_К дому
Труляля_", а на другой: "_К дому
Траляля_".
  - Судя по всему, - размышляла
Алиса, - они живут _вместе_.
Как это я раньше не догадалась...
Впрочем, я все равно задерживаться
у них не буду. Забегу на минутку,
поздороваюсь и спрошу, как выйти
из лесу. Только бы мне добраться
до восьмой линии, пока не стемнеет!
  Так она шла и шла, разговаривая
сама с собой, как вдруг дорожка
круто повернула, и она увидела двух
человечков, толстых, как набитые
шерстью кули. Это было так
неожиданно, что Алиса вздрогнула
и остановилась. Впрочем, она тут же
успокоилась, сообразив, что перед
ней не два куля, а -

--------


       4. ТРАЛЯЛЯ И ТРУЛЯЛЯ
  Они стояли под деревом, обняв
друг друга за плечи, и Алиса сразу
поняла, кто из них Труляля, а кто -
Траляля, потому что у одного
на воротнике было вышито "ТРУ",
а у другого - "ТРА".
  - А "ЛЯЛЯ", верно, вышито у обоих
сзади, - подумала Алиса.
  Они стояли так неподвижно, что
она совсем забыла о том, что они
живые, и уже собиралась зайти им за
спину и посмотреть, вышито ли у них
на воротнике сзади "ЛЯЛЯ", как
вдруг тот, на котором стояло "ТРУ",
сказал:
  - Ты что, думаешь, мы восковые?
Выкладывай тогда денежки! За осмотр
деньги платят! Иначе не пойдет!
Ни в коем разе!
  - И задом-наперед, совсем наобо-
рот! - прибавил тот, на котором бы-
ло вышито "ТРА". - Если, по-твоему,
мы живые, тогда скажи что-нибудь...
  - Пожалуйста, простите меня, -
сказала Алиса, - я не хотела вас
обидеть.
  Больше она ничего сказать
не могла, потому что в голове у нее
неотвязно, словно тиканье часов,
звучали слова старой песенки
(*28) - она с трудом удержалась,
чтобы не пропеть ее вслух.
   Раз Труляля и Траляля
   Решили вздуть друг дружку,
   Из-за того, что Траляля
   Испортил погремушку, -
   Хорошую и новую испортил
                погремушку.
     Но ворон, черный, будто ночь,
     На них слетел во мраке.
     Герои убежали прочь,
     Совсем забыв о драке. -
     Тра-ля-ля-ля, тру-ля-ля-ля,
              совсем забыв о драке.
  - Я знаю, о чем ты думаешь, -
сказал Труляля, - но это не так!
Ни в коем разе!
  - И задом-наперед, совсем наобо-
рот, - подхватил Траляля. - Если бы
это было так, это бы еще ничего, а
если бы ничего, оно бы так и было,
но так как это не так, так оно
и не этак! Такова логика вещей!
  - Я думала о том, - сказала веж-
ливо Алиса, - как бы мне побыстрей
выбраться из этого леса. Уже темне-
ет... Не покажете ли вы мне дорогу?
  Но толстячки только переглянулись
с усмешкой.
  Они были до того похожи на школь-
ников, выстроившихся для переклич-
ки, что Алиса не удержалась, ткнула
пальцем в Труляля и крикнула:
  - Первый!
  - Ни в коем разе! - тут же
отозвался Труляля и так быстро
захлопнул рот, что зубы щелкнули.
  - Второй! - крикнула Алиса
и ткнула пальцем в Траляля.
  - Задом-наперед, совсем
наоборот! - крикнул он.
  Другого Алиса и не ждала.
  - Ты неправильно начала! -
воскликнул Труляля. - Когда знако-
мишься, нужно прежде всего поздоро-
ваться и пожать друг другу руки!
  Тут братцы обнялись и, не выпус-
кая друг друга из объятий, протяну-
ли по одной руке Алисе. (*29)
Алиса не знала, что ей делать:
пожать руку сначала одному, а потом
другому? А вдруг второй обидится?
Тут ее осенило: она протянула им
обе руки сразу. В следующую минуту
все трое кружились, взявшись
за руки, в хороводе. Алисе (как она
вспоминала позже) это показалось
вполне естественным; не удивилась
она и тогда, когда услышала музыку:
она лилась откуда-то сверху, может
быть, с деревьев, под которыми они
танцевали? Сначала Алиса никак
не могла понять, кто же там играет,
но потом догадалась, что просто это
елки бьются о палки, словно смычки
о скрипки.
  - Смешнее всего было то, -
рассказывала потом Алиса сестре,
- что я и не заметила, как запела:
"_Вот идем мы хороводом_..."
Не знаю, когда я начала, но пела,
верно, очень долго!
  Братцы были толстоваты: скоро они
запыхались.
  - Четыре круга - вполне
достаточно для одного танца, -
пропыхтел Труляля.
  Они остановились так же внезапно,
как и начали; музыка тут же
смолкла.
  Братья разжали пальцы и, не гово-
ря ни слова, уставились на Алису;
наступило неловкое молчание,
ибо Алиса не знала, как полагается
начинать беседу с теми, с кем ты
только что танцевала.
  - Нельзя же _сейчас_ вдруг взять
и сказать: "Здравствуйте!" -
думала она. - Так или иначе,
но здороваться уже поздно.
  - Надеюсь, вы не очень устали? -
спросила она наконец.
  - Ни в коем разе! -
отвечал Труляля. - Большое спасибо
за внимание!
  - _Премного_ благодарны! -
поддержал его Траляля. - Ты любишь
стихи?
  - Д-да, пожалуй, - ответила
с запинкой Алиса. - Смотря _какие_
стихи... А как мне выйти из лесу,
вы покажете?
  - Что ей прочесть? - спросил
Траляля, глядя широко открытыми
глазами на брата и не обращая
никакого внимания на ее вопрос.
  - "_Моржа и Плотника_". Это самое
длинное, - ответил Труляля и крепко
обнял брата.
  Траляля тут же начал:
   Сияло солнце в небесах... (*30)
  Алиса решилась прервать его.
  - Если этот стишок _очень_
длинный, - сказала она как можно
вежливее, - пожалуйста, покажите
мне сначала дорогу...
  Траляля нежно улыбнулся и начал
снова:
   Сияло солнце в небесах,
   Светило во всю мочь,
   Была светла морская гладь,
   Как зеркало точь-в-точь,
   Что очень странно - ведь тогда
   Была глухая ночь.
     И недовольная луна
     Плыла над бездной вод
     И говорила: "Что за чушь
     Светить не в свой черед?
     И день - не день, и ночь -
                не ночь,
     А все наоборот".
   И был, как суша, сух песок,
   Была мокра вода.
   Ты б не увидел в небе звезд -
   Их не было тогда.
   Не пела птица над гнездом -
   Там не было гнезда.
     Но Морж и Плотник в эту ночь
     Пошли на бережок.
     И горько плакали они,
     Взирая на песок:
     - Ах, если б кто-нибудь убрать
     Весь этот мусор мог!
   - Когда б служанка, взяв метлу,
   Трудилась дотемна,
   Смогла бы вымести песок
   За целый день она?
   - Ах, если б знать! -
                заплакал Морж. -
   Проблема так сложна!
     - Ах, Устрицы! Придите
                к нам, -
     Он умолял в тоске. -
     И погулять, и поболтать
     Приятно на песке.
     Мы будем с вами до утра
     Бродить рука в руке.
   Но Устрицы преклонных лет
   Не выплыли на зов.
   К чему для странствий покидать
   Страну своих отцов?
   Ведь можно дома в тишине
   Прожить в конце концов.
     А юных Устриц удержать
     Какой бы смертный мог?
     Они в нарядных башмачках
     Выходят на песок.
     Что очень странно - ведь у них
     Нет и в помине ног.
   И, вымыв руки и лицо
   Прохладною водой,
   Они спешат, они ползут
   Одна вослед другой
   За Плотником и за Моржом
   Веселою гурьбой.
     А Морж и Плотник шли и шли
     Час или два подряд,
     Потом уселись на скале
     Среди крутых громад,
     И Устрицы - все до одной -
     Пред ними стали в ряд.
   И молвил Морж: - Пришла пора
   Подумать о делах:
   О башмаках и сургуче,
   Капусте, королях,
   И почему, как суп в котле,
   Кипит вода в морях.
     Взмолились Устрицы: - Постой!
     Дай нам передохнуть!
     Мы все толстушки, и для нас
     Был очень труден путь.
     - Присядьте, -
                Плотник отвечал, -
     Поспеем как-нибудь.
   - Нам нужен хлеб, -
                промолвил Морж, -
   И зелень на гарнир,
   А также уксус и лимон,
   И непременно сыр,
   И если вы не против, то
   Начнем наш скромный пир.
     - Ах, неужели мы для вас
     Не больше, чем еда,
     Хотя вы были так добры,
     Нас пригласив сюда!
     А Морж ответил: - Как блестит
     Вечерняя звезда!
   Я очень рад, что вы пришли
   В пустынный этот край.
   Вы так под уксусом нежны -
   Любую выбирай.
   А Плотник молвил: - Поскорей
   Горчицу мне подай!
     - Мой друг, их заставлять
                спешить
     Отнюдь мы не должны.
     Проделав столь тяжелый путь,
     Они утомлены.
     - С лимоном. -
                Плотник отвечал, -
     Не так они вкусны.
   - Мне так вас жаль, -
                заплакал Морж
   И вытащил платок, -
   Что я не в силах удержать
   Горючих слез поток.
   И две тяжелые слезы
   Скатились на песок.
     А Плотник молвил: - Хорошо
     Прошлись мы в час ночной.
     Наверно, Устрицы хотят
     Пойти к себе домой?
     Но те молчали, так как их
     Всех съели до одной. (*31)
  - Мне больше нравится Морж, -
сказала Алиса. - Ему по крайней
мере было хоть _капельку_ жалко
бедных устриц.
  - Но съел он больше, чем
Плотник, - возразил Траляля.
- Просто он прикрывался платком,
так что Плотник не мог сосчитать,
сколько устриц он съел. Не мог!
Задом-наперед, совсем наоборот!
  - Какой жадный! - вскричала
Алиса. - Тогда мне больше нравится
Плотник! Он съел меньше, чем Морж!
  - Просто ему не досталось
больше, - сказал Траляля.
  Алиса растерялась. (*32)
Помолчав, она проговорила:
  - Ну, тогда, значит, _оба_ они
хороши!
  Тут она замолчала и в страхе при-
слушалась: в лесу неподалеку кто-то
громко пыхтел, словно огромный
паровоз. "Уж не дикий ли это
зверь?" - мелькнуло у нее в голове.
  - А в вашем лесу много тигров
и львов? - робко спросила она.
  - Это всего-навсего Черный
Король, - сказал Траляля.
- Расхрапелся немножко!
  - Пойдем посмотрим на него! -
закричали братья, взяли Алису за
руки и подвели к спящему неподалеку
Королю.
  - _Милый_, правда? -
спросил Траляля.
  Алисе трудно было с ним
согласиться. На Короле был красный
ночной колпак с кисточкой и старый
грязный халат, а лежал он
под кустом и храпел с такой силой,
что все деревья вокруг сотрясались.
  - Так можно себе и голову
отхрапеть! - заметил Труляля.
  - Как бы он не простудился, -
забеспокоилась Алиса, которая была
очень заботливой девочкой.
- Ведь он лежит на сырой траве!
  - Ему снится сон! -
сказал Траляля. - И как по-твоему,
кто ему снится?
  - Не знаю, - ответила Алиса.
- Этого никто сказать не может.
  - Ему снишься _ты_! - закричал
Траляля и радостно захлопал в
ладоши. - Если б он не видел тебя
во сне, где бы ты, интересно, была?
  - Там, где я и есть, конечно, -
сказала Алиса.
  - А вот и ошибаешься! - возразил
с презрением Траляля. - Тебя бы
тогда вообще не было! Ты просто
снишься ему во сне! (*33)
  - Если этот вот Король вдруг
проснется, - подтвердил Труляля,
- ты сразу же - фьють! - потухнешь,
как свеча!
  - Ну, нет, - вознегодовала Алиса.
- И вовсе я не потухну! К тому же
если я только _сон_, то вы
кто такие, хотела бы я знать?
  - То же самое, - сказал Труляля.
  - Самое, самое, -
подтвердил Траляля.
  Он так громко прокричал эти
слова, что Алиса испугалась.
  - Ш-ш-ш, - прошептала она. - Не
кричите, а то вы его разбудите!
  - _Тебе_-то что об этом
беспокоиться? - сказал Труляля.
- Все равно ты ему только снишься!
Ты ведь не настоящая!
  - Нет, _настоящая_!
_настоящая_! - крикнула Алиса
и залилась слезами.
  - Слезами делу не поможешь, - за-
метил Траляля. - О чем тут плакать?
  - Если б я была не настоящая,
я бы не плакала, - сказала Алиса,
улыбаясь сквозь слезы: все это было
так глупо!
  - Ты, видно, думаешь, что это
_настоящие_ слезы? -
спросил Труляля с презрением.
  - Я знаю, что все это вздор, -
подумала Алиса. - Глупо от этого
плакать!
  Она вытерла слезы и постаралась
принять веселый вид.
  - Во всяком случае, мне надо по-
скорей выбраться из лесу. Уж очень
что-то темнеет. Как по-вашему, это
не дождь там собирается?
  Труляля быстро раскрыл огромный
зонтик и спрятался под ним вместе
с братом. А потом задрал голову
и произнес:
  - Никакого дождя не будет...
по крайней мере _здесь_! Ни в коем
разе!
  - А _снаружи_?
  - Пусть себе идет, если ему так
хочется. Мы не возражаем! И даже
задом-наперед, совсем наоборот!
  - Только о себе и думают, -
рассердилась Алиса и совсем уже
собралась с ними распрощаться, как
вдруг Труляля выскочил из-под зонта
и схватил ее за руку.
  - _Видала_? - спросил он,
задыхаясь от гнева.
  Глаза его округлились и пожелте-
ли, дрожащим пальцем он показывал
на какую-то белую вещицу, которая
валялась под деревом.
  - Это всего-навсего погремушка, -
сказала Алиса, всмотревшись. - _По-
гремушка_, а не _гремучая змея_, -
поторопилась она добавить, думая,
что он испугался. - Старая погре-
мушка... Старая, никуда не годная
погремушка!
  - Так я и знал! - завопил
Труляля, топая в бешенстве ногами,
и принялся рвать на себе волосы.
- Поломана, конечно!
  Он глянул на Траляля; тот тотчас
повалился на землю и постарался
спрятаться под зонтом.
  Алиса положила руку на плечо
Труляля.
  - Не стоит так сердиться из-за
старой погремушки! - сказала она
примирительно.
  - И вовсе она не _старая_! -
закричал Труляля, разъяряясь пуще
прежнего. - Она совсем _новая_!
Я только вчера ее купил! Хорошая
моя... новая моя... _ПОГРЕМУШЕЧКА_!
  И он зарыдал во весь голос.
  А Траляля меж тем пытался спря-
таться в зонтик, закрывая его вме-
сте с собой. Это было так странно,
что, засмотревшись, Алиса совсем
забыла про его разгневанного брат-
ца. Правда, зонтик у Траляля никак
не закрывался; кончилось все тем,
что он совсем запутался и покатился
в зонтике по земле - наружу торчала
одна голова. Так он и лежал, ловя
воздух ртом и широко раскрыв глаза.
  - Ужасно похож на рыбу! -
подумала Алиса.
  - Что ж, вздуем друг дружку? -
спросил Труляля, внезапно
успокаиваясь.
  - Пожалуй, - угрюмо отвечал Тра-
ляля, вылезая из зонтика. - Только
пусть _она_ поможет нам одеться.
  Братья взялись за руки и отправи-
лись в лес, а через минуту
вернулись с грудой всяких вещей:
были тут и диванные валики,
и каминные коврики, и одеяла,
и скатерти, и крышки от кастрюль,
и совки для угля.
  - Надеюсь, завязывать и закалы-
вать ты умеешь? - спросил Труляля.
- Все это нужно на нас надеть
и как-то закрепить!
  Позже Алиса рассказывала, что
в жизни не видела такой суеты. Как
они хлопотали! А сколько всего на
себя понадевали! И все нужно было
как-то прикрепить и пристегнуть.
  - Если они _все_ на себя натя-
нут, - подумала Алиса, - они будут
совсем как узлы со старым тряпьем!
  В эту минуту она как раз прилажи-
вала Траляля на шею диванный валик.
  - Привяжи покрепче, а то отрежет
мне ненароком голову, - сказал Тра-
ляля. И, подумав, мрачно прибавил:
- Знаешь, потеря головы - это очень
серьезная потеря!
  Алиса фыркнула и тут же закашля-
лась, чтобы прикрыть свой смех.
Она боялась его обидеть.
  - Я очень бледный? - спросил
Труляля, подходя к Алисе, чтобы она
привязала ему шлем к голове. шлем
этот, по правде говоря, походил
больше на сковородку, но Труляля
не желал этого признавать.
  - Пожалуй... _бледноват_, -
осторожно ответила Алиса.
  - Вообще-то я очень храбрый, -
сказал Труляля, понизив голос.
- Только сегодня у меня голова
болит!
  Но Траляля его услышал.
  - А у меня болит _зуб_! - закри-
чал он. - Мне больнее, чем тебе!
  - Тогда не деритесь сегодня, -
обрадовалась Алиса. Ей так хотелось
их примирить.
  - Слегка подраться нам все же
_придется_, - сказал Труляля.
- Но я не настаиваю на _долгой_
драке. Который теперь час?
  Траляля взглянул на свои часы
и сказал:
  - Половина пятого.
  - Подеремся часов до шести, а по-
том пообедаем, - предложил Труляля.
  - Что ж, - отвечал со вздохом
Траляля, - решено. А _она_ пусть
смотрит!
  И, повернувшись к Алисе,
прибавил:
  - Только _близко_ не подходи!
Я, когда разойдусь, сокрушаю все,
что попадет мне под руку!
  - А я сокрушаю все, что попадет
мне _под ногу_! - закричал Труляля.
  Алиса засмеялась.
  - Вот, верно, достается от вас
_деревьям_! - сказала она.
  Труляля огляделся с довольной
улыбкой.
  - К тому времени, когда драка
будет закончена, - сказал он,
- вокруг не останется ни одного
дерева! Ни одного во всем лесу!
  - И все из-за погремушки! -
сказала она, все еще надеясь, что
они устыдятся.
  - Я бы ему ни слова не сказал, -
ответил Труляля. - Но она была
совсем _новая_!
  - Хоть бы уж этот страшный ворон
прилетал поскорее! -
подумала Алиса.
  - Знаешь, - сказал Труляля брату,
- у нас всего одна шпага. Но _ты_
можешь драться зонтом. Он острый,
не хуже шпаги! Что же, надо
торопиться! Скоро будет темно, как
в бочке!
  - И даже еще темнее, - прибавил
Траляля.
  Тут все вокруг так почернело, что
Алиса решила: приближается гроза.
  - Какая огромная туча! - сказала
она. - Как быстро она приближается!
Ой, у нее, по-моему, крылья!
  - Это ворон! - пронзительно
вскрикнул Труляля.
  Братья бросились бежать и через
минуту скрылись из виду.
  Алиса нырнула в лес и спряталась
под большим деревом.
  - _Здесь_ ему до меня не добрать-
ся, - подумала она. - Он такой
огромный, что между деревьев ему
не пролезть! Как он машет крыльями!
От них в лесу прямо буря поднялась!
Вон летит чья-то шаль! Видно, ее
сорвало ветром...

--------


         5. ВОДА И ВЯЗАНИЕ
  С этими словами она поймала шаль
и стала смотреть, кому бы ее
отдать. Не прошло и минуты, как
из чащи выбежала Белая Королева.
Она стремительно неслась вперед,
раскинув руки, словно в полете.
(*34) Алиса пошла ей навстречу
с шалью в руках.
  - Я так рада, что перехватила
ее, - сказала Алиса и накинула шаль
Королеве на плечи.
  Белая Королева только взглянула
на нее испуганно и растерянно
и тихонько что-то пробормотала.
Похоже было, что она твердит:
  - Бутерброд! Бутерброд!
  Впрочем, разобрать слова было
невозможно. Одно было ясно: если ей
хочется побеседовать с Королевой,
начинать придется самой. Помолчав,
Алиса робко промолвила:
  - Я уже отчаялась...
  Но Королева не дала ей
договорить.
  - От_чая_лась? - повторила она.
- Разве ты пьешь чай, а не молоко?
Не знаю, как это можно пить чай!
Да еще утром!
  Алисе не хотелось начинать
знакомство спором. Она улыбнулась
и сказала:
  - Если Ваше Величество скажет
мне, когда нужно пить чай, я
постараюсь всегда следовать вашему
совету.
  - Детям чай пить совсем
не надо! - сказала Королева.
- Пусть пьют молоко! Другое дело -
взрослые... Я вот сейчас, к приме-
ру, битых два часа _отчаивалась_...
с вареньем и сладкими булочками.
  Пожалуй, было бы лучше (так
по крайней мере показалось Алисе),
если б она не _отчаивалась_ так
долго, а немного причесалась.
  - Все на ней вкривь и вкось! -
подумала Алиса, глядя на Королеву.
- Всюду булавки!
  - Разрешите, я поправлю вам
шаль, - сказала она вслух.
- Она съехала набок...
  - Не пойму, что с ней такое, -
грустно проговорила Королева.
- Должно быть, она не в духе. Я ее
где только могла приколола, но ей
никак не угодишь!
  - _Немудрено_, - сказала тихонько
Алиса. - Ведь вы ее прикололи всю
на один бок!
  И она осторожно поправила шаль.
  - А волосы! - продолжала она.
- В каком они виде!
  - Щетка в них запуталась и я
не сумела ее вытащить! - сказала
Королева со вздохом. - А гребень
я вчера потеряла...
  Алиса осторожно вытащила щетку
и, как могла, причесала Королеву.
  - Ну вот, теперь, пожалуй,
лучше, - сказала она, переколов
чуть не все булавки. - Но знаете,
вам нужна горничная.
  - _Тебя_ я взяла бы с удоволь-
ствием, - откликнулась Королева.
- Два пенса в неделю и варенье
назавтра!
  Алиса рассмеялась.
  - Нет, _я_ в горничные
не пойду, - сказала она.
- К тому же варенье я не люблю!
  - Варенье отличное, -
настаивала Королева.
  - Спасибо, но _сегодня_ мне,
право, не хочется!
  - _Сегодня_ ты бы его все равно
не получила, даже если б очень
захотела, - ответила Королева.
- Правило у меня твердое: варенье
назавтра! И только _назавтра_!
  - Но ведь завтра когда-нибудь
будет _сегодня_!
  - Нет, никогда! Завтра _никогда_
не бывает сегодня! Разве можно
проснуться поутру и сказать:
"Ну вот, сейчас, наконец, завтра"?
  - Ничего не понимаю! - протянула
Алиса. - Все это так запутано!
  - Просто ты не привыкла жить
в обратную сторону (*35), -
добродушно объяснила Королева.
- Поначалу у всех немного кружится
голова...
  - В обратную сторону! - повторила
Алиса в изумлении. - Никогда такого
не слыхала!
  - Одно хорошо, - продолжала
Королева. - Помнишь при этом
и прошлое и будущее!
  - У _меня_ память не такая, -
сказала Алиса. - Я не могу
вспомнить то, что еще не случилось.
  - Значит, у тебя память
неважная, - заявила Королева.
  - А _вы_ что помните лучше
всего? - спросила Алиса, набравшись
храбрости.
  - То, что случится через
две недели, - небрежно сказала Ко-
ролева, вынимая из кармана пластырь
и заклеивая им палец. - Возьмем, к
примеру, Королевского Гонца. (*36)
Он сейчас в тюрьме, отбывает
наказание, а суд начнется только
в будущую среду. Ну, а про преступ-
ление он еще и не думал!
  - А если он не совершит преступ-
ления? - спросила Алиса.
  - Тем лучше, - сказала Королева
и обвязала пластырь на пальце
ленточкой. - Не правда ли?
  _Возражать_ было нечего.
  - Конечно, - согласилась Алиса.
- Только за что же его тогда
наказывать?
  - _Тут_ ты ошибаешься, - сказала
Королева. - Тебя когда-нибудь
наказывали?
  - Разве что за провинности, -
призналась Алиса.
  - И тебе это только пошло
на пользу, правда? -
произнесла торжествующе Королева.
  - Да, но ведь меня _было_ за что
наказывать! - отвечала Алиса.
- А это большая разница!
  - И все же было бы лучше, если б
тебя наказывать было _не за что_!
Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! -
ответила Королева. С каждым словом
голос ее звучал все громче
и, наконец, поднялся до крика.
  - Здесь что-то не то... - начала
Алиса, но тут Королева так завопи-
ла, что она замолчала на полуслове.
  - А-а-а-а! - кричала Королева.
- Кровь из пальца! Хлещет кровь!
  При этом она так трясла рукой,
будто хотела, чтобы палец вообще
оторвался. Крик ее был пронзитель-
ным, словно свисток паровоза; Алиса
зажала уши руками.
  - Что случилось? - спросила она,
как только Королева замолчала,
чтобы набрать воздуха в легкие.
- Вы укололи палец?
  - _Еще не_ уколола, - сказала Ко-
ролева, - но сейчас _уколю_! А-а-а!
  - Когда вы собираетесь сделать
это? - спросила Алиса, с трудом
сдерживая смех.
  - Сейчас буду закалывать шаль и
уколю, - простонала бедная Короле-
ва. - Брошка отколется сию минуту!
А-а-а-а!
  Тут брошка действительно отколо-
лась - Королева быстро, не глядя,
схватила ее и попыталась приколоть
обратно.
  - Осторожно! - закричала Алиса.
- Вы ее не так держите!
  И она поспешила на помощь Короле-
ве. Но было уже поздно - булавка
открылась, и Королева уколола себе
палец.
  - Вот почему из пальца шла
кровь, - сказала она с улыбкой
Алисе. - Теперь ты понимаешь, как
все здесь происходит!
  - Но почему же вы сейчас
не кричите? - спросила Алиса, снова
готовясь зажать уши.
  - Я уже откричалась, - ответила
Королева. - К чему начинать все
сначала?
  В лесу между тем посветлело.
  - Должно быть, ворон улетел, -
сказала Алиса. - Как я рада!
Я думала, уже ночь наступает.
  - А _я_ уже ничему не рада, -
вздохнула Королева. - Забыла, как
это делается. Тебе повезло: живешь
в лесу, да еще радуешься, когда
захочешь!
  - Только здесь _очень_ одиноко! -
с грустью промолвила Алиса.
Стоило ей подумать о собственном
одиночестве, как две крупные слезы
покатились у нее по щекам.
  - Ах, умоляю тебя, не надо! -
закричала Королева, в отчаянии
ломая руки. - Подумай, ведь ты уже
большая! Подумай о том, сколько ты
сегодня прошла! Подумай о том,
который теперь час! Подумай о чем
угодно - только не плачь!
  Тут Алиса не выдержала
и рассмеялась сквозь слезы.
  - Разве, когда думаешь,
_не плачешь_? - спросила она.
  - Конечно, нет, - решительно от-
вечала Королева. - Ведь невозможно
делать две вещи сразу! Давай для
начала подумаем о том, сколько тебе
лет.
  - Мне ровно семь с половиной!
Честное слово!
  - Не клянись, - сказала Королева.
- Я тебе и так верю! А вот теперь
и _ты_ попробуй мне поверить: мне
ровно сто один год, пять месяцев
и один день!
  - _Не может быть_! - воскликнула
Алиса. - Я этому поверить не могу!
  - Не можешь? - повторила Королева
с жалостью. - Попробуй еще раз:
вздохни поглубже и закрой глаза.
  Алиса рассмеялась.
  - Это не поможет! - сказала она.
- Нельзя _поверить_ в невозможное!
  - Просто у тебя мало опыта, -
заметила Королева. - В твоем
возрасте я уделяла этому полчаса
каждый день! В иные дни я успевала
поверить в десяток невозможностей
до завтрака! (*37) Ах, опять моя
шаль куда-то летит!
  Брошь снова откололась, и внезап-
ный порыв ветра сорвал шаль с плеч
Королевы и понес ее за ручеек.
Королева распростерла руки и понес-
лась за шалью. (*38) На этот раз
она поймала ее сама.
  - Попалась! - закричала она,
торжествуя. - Смотри, я заколю ее
сама, без посторонней помощи!
  - Значит, палец у вас больше
не болит? - спросила вежливо Алиса
и вслед за Королевой перешла
ручеек. (*39)
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  - Нет, не болит, - отвечала
Королева. - Спасибо тебе...
бе-е-е... бе-е-е... бе-е-е!..
  Она кричала все громче и громче,
а последнее слово проблеяла, словно
овца, - да так похоже, что Алиса
совсем растерялась.
  Она взглянула на Королеву - и не
поверила своим глазам: в один миг
Королева оделась овечьей шерстью.
Алиса протерла глаза и снова
взглянула на Королеву. Она никак
не могла понять, что произошло. Где
она? В лавочке? (*40) И кто это
сидит по ту сторону прилавка?
Неужели _овца_? Но как она ни терла
глаза, все оставалось без измене-
ний: она стояла в темной комнате,
облокотившись о прилавок, а напро-
тив в кресле сидела старенькая Овца
и что-то вязала на спицах, погляды-
вая через огромные очки на Алису.
  - Что ты хочешь купить? -
спросила Овца наконец, подняв глаза
от вязания.
  - Я _еще_ не знаю, - тихонько
ответила Алиса. - Мне бы хотелось
сначала осмотреться кругом. Если
можно, конечно...
  - Осматривайся на здоровье! -
сказала Овца. - Только выражайся
точнее. Вперед, направо и налево
ты смотреть можешь, но как ты соби-
раешься смотреть _назад_, я, право,
не знаю! Может, у тебя есть глаза
на затылке?
  Увы! На затылке у Алисы,
как ни странно, глаз _не было_ -
пришлось ей просто повернуться
и пойти вдоль полок.
  Лавка была битком набита всякими
диковинками, но вот что странно:
стоило Алисе подойти к какой-нибудь
полке и посмотреть на нее повнима-
тельней, как она тотчас же пустела,
хотя соседние полки прямо ломились
от всякого товара.
  - Какие здесь вещи текучие! -
жалобно проговорила Алиса. (*41)
  Вот уже несколько минут, как она
гонялась за какой-то яркой вещицей.
То ли это была кукла, то ли рабочая
шкатулка, но в руки она никак не
давалась. Стоило Алисе потянуться
к ней, как она перелетала на полку
повыше.
  - Ужасно капризная вещица, -
подумала про себя Алиса.
- Хуже всех прочих...
  Тут Алису осенило.
  - Полезу за ней до самой верхней
полки. Не улетит же она сквозь
потолок!
  Но из этой затеи ничего не вышло:
вещица преспокойно вылетела себе
сквозь потолок! Можно было поду-
мать, будто она всю жизнь только
этим и занималась.
  - Скажи на милость: ты девочка
или юла? - спросила Овца и взяла
еще одну пару спиц. - Ты так
вертишься, что у меня уже голова
кружится.
  В руках она сейчас держала четыр-
надцать пар спиц - и вязала на всех
одновременно. Алиса смотрела на нее
с величайшим удивлением.
  - _Как_ это у нее получается? -
недоумевала Алиса. - С каждой
минутой она все больше становится
похожа на дикобраза!
  - Грести умеешь? - спросила Овца
и подала Алисе пару спиц.
  - Немножко... Но только не на
земле и... не спицами, конечно... -
начала Алиса.
  В ту же минуту спицы у нее
в руках превратились в весла.
Она увидела, что сидит в лодочке,
а лодочка скользит по реке,
меж высоких берегов. Пришлось Алисе
взяться за весла.
  - Не зарывай! - крикнула Овца
и прихватила еще одну пару спиц.
  Вряд ли она ждала ответа на эти
слова, так что Алиса промолчала и
налегла на весла. Вода в реке была
какая-то странная: весла то и дело
в ней завязали, и вытащить их было
нелегко.
  - Не зарывай! Не зарывай! -
кричала Овца и брала все больше
и больше спиц в руки. - Что это ты
там, ворон считаешь?
  - А воронята какие славные! -
подумала Алиса.
- Как бы мне хотелось одного!
  - Ты что, не слышишь? -
сказала сердито Овца и взяла еще
целую связку спиц. - Я тебе говорю:
не зарывай!
  - Еще бы не слышать! - отвечала
Алиса. - Вы только это и говорите!
Да еще так громко к тому же!
Скажите, а _где_ же вороны?
  - В небе, конечно! Где же им
еще быть! - сказала Овца и воткнула
несколько спиц себе в волосы
(руки у нее уже были полны).
- Не зарывай же, тебе говорю!
  - _Почему_ вы все время говорите:
"Не зарывай"? - спросила наконец
Алиса с досадой. - Что я зарываю?
И куда?
  - Ум ты свой зарыла! А куда -
не знаю!
  Алиса немного обиделась и
замолчала. Лодка медленно скользила
по воде, минуя то тихие заводи,
поросшие водорослями (весла в них
так увязали, что, казалось,
вытащить их уже не удастся), то
деревья, склонившие ветки до самой
воды. Крутые берега хмуро смотрели
на них с обеих сторон.
  - Взгляните! - вдруг в восторге
закричала Алиса. - Душистые кувшин-
ки! До чего красивые! Прошу вас...
  - И не _проси_! - сказала Овца,
не поднимая глаз от вязания.
- Я их туда не сажала и вырывать их
оттуда не собираюсь! _Меня_ просить
не о чем!
  - Ах, нет, прошу вас, давайте
нарвем кувшинок, - сказала Алиса.
- Остановите, пожалуйста, лодку!
  - Почему это _я_ должна ее
останавливать? - спросила Овца.
- Не греби - она и остановится!
  Алиса подняла весла - лодка
замедлила свой бег, и скоро течение
тихонько поднесло ее к кувшинкам.
Алиса осторожно засучила рукава
и, погрузив руки по локти в воду,
стала рвать кувшинки, стараясь,
чтобы стебли были подлиннее. Волосы
ее спутались и упали концами
в воду, глаза жадно блестели; забыв
и о вязании и об Овце, она
склонилась над бортом лодки и рвала
прелестные кувшинки.
  - Только бы лодка
не перевернулась, - думала она.
- Ой, _какая красивая_! Как бы мне
до нее дотянуться!
  _Обиднее_ всего было то, что хотя
ей и удалось сорвать несколько
крупных кувшинок, до самых красивых
дотянуться она не смогла. ("Можно
подумать, что это они нарочно", -
подумалось Алисе.)
  - До самого красивого никогда не
дотянешься, - сказала наконец Алиса
со вздохом досады и выпрямилась.
  Щеки у нее раскраснелись, с волос
и рук ручьями текла вода. Она усе-
лась на место и принялась разбирать
цветы.
  Что ей было до того, что они
вяли, на глазах теряя свою свежесть
и красоту? Даже настоящие кувшинки
держатся очень недолго, ну, а эти
таяли как во сне. Но Алиса этого не
замечала - вокруг творилось столько
всего необычного!
  Не успели они отплыть немного,
как одно весло завязло в воде
и ни за что _не желало_ вылезать
(так рассказывала об этом потом
Алиса); оно подцепило Алису ручкой
за подбородок и, как она ни крича-
ла, сбросило ее на дно лодки, прямо
на груду цветов.
  Как ни странно, Алиса совсем
не ушиблась и тут же поднялась на
ноги. Овца же все это время стучала
спицами как ни в чем не бывало.
  Алиса села на свое место,
радуясь, что не упала в воду.
  - Ну и ворона! - сказала Овца,
не поднимая глаз.
  - Где? - спросила Алиса, огляды-
ваясь. - Я не видала! Как жалко!
Мне бы так хотелось привезти домой
маленького вороненочка!
  Овца в ответ только презрительно
рассмеялась, не отрываясь
от вязания.
  - А много здесь ворон? -
спросила Алиса.
  - Ворон и всякого другого
товара, - отвечала Овца.
- Выбор богатый, только решись!
Так что ты _хочешь купить_?
  - _Купить_? - повторила Алиса
с недоумением и испугом.
  Весла, река и лодочка исчезли
в мгновение ока, и она снова
оказалась в темной лавочке.
  - Я бы хотела купить яйцо, если
можно, - робко сказала она наконец.
- Почем они у вас?
  - За одно - пять пенсов с фартин-
гом, а за два - два пенса, -
объявила Овца.
  - Значит, два яйца дешевле, чем
одно? - удивилась Алиса и достала
кошелек.
  - Только если купишь два, нужно
оба _съесть_, - сказала Овца.
  - Тогда дайте мне, пожалуйста,
_одно_ (*42), - попросила Алиса
и положила деньги на прилавок.
Про себя же она подумала:
  - Может, они несвежие, кто знает!
  Овца взяла деньги и спрятала их
в коробку, а потом сказала:
  - Я никому ничего не даю в руки.
Это бесполезно: тебе нужно,
ты и бери!
  С этими словами она прошла
в дальний конец лавки (*43)
и поставила на полку яйцо - острым
концом вверх!
  - Интересно, _почему_ это
бесполезно? - размышляла Алиса,
пробираясь на ощупь между столами
и стульями. В дальнем конце лавки
было очень темно. - Что это? Чем
ближе я подхожу к яйцу, тем дальше
оно уходит от меня! А это что та-
кое - стул? Почему же у него тогда
ветки? Откуда здесь деревья? А вот
ручеек! В жизни не видела такой
странной лавки! (*44)
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Так размышляла Алиса, с каждым
шагом удивляясь все больше и боль-
ше. Стоило ей подойти поближе, как
все вокруг превращалось в деревья,
и она уже думала, что и яйцо
последует общему примеру.

--------


         6. ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ
  Яйцо, однако, все росло и росло -
в облике его постепенно стало появ-
ляться что-то человеческое. Подойдя
поближе, Алиса увидела, что у него
есть глаза, нос и рот, а сделав еще
несколько шагов, поняла, что это
_ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ_ собственной
персоной.
  - Ну конечно, это он - и никто
другой! - сказала она про себя.
- Я это тотчас поняла, будто имя
написано у него на лбу!
  Лоб этот был такой огромный, что
имя уместилось бы на нем раз сто,
не меньше.
  Шалтай-Болтай сидел на высокой
стене, сложив по-турецки ноги.
Стена была такой тонкой, что Алиса
только диву далась, как это он
не падает; и, так как глаза его
были неподвижно устремлены вдаль
и он не обращал на нее ни малейшего
внимания, она решила, что это,
наверное, чучело.
  - А как похож на яйцо! - произ-
несла она вслух и подставила руки,
чтобы поймать его, если он свалится
со стены.
  - До чего мне это _надоело_! -
сказал вдруг после долгого молчания
Шалтай-Болтай, не глядя на Алису.
- Все зовут меня яйцом - ну просто
_все до единого_!
  - Я только сказала, что вы
_похожи_ на яйцо, сэр, -
мягко пояснила Алиса. - К тому же
некоторые яйца очень хороши собой.
  Ей хотелось сказать ему
что-нибудь приятное, чтобы смягчить
невольную обиду.
  - А некоторые люди очень умны, -
сказал Шалтай, все так же глядя
в сторону, - совсем как грудные
младенцы!
  Алиса не знала, что отвечать; бе-
седа не клеилась, - к тому же какая
это беседа, если он на нее ни разу
и не взглянул? Последнюю фразу он
произнес, обращаясь, по всей
видимости, к дереву. Алиса стояла и
тихонько повторяла про себя: (*45)
   Шалтай-Болтай сидел на стене.
   Шалтай-Болтай свалился во сне.
   Вся королевская конница,
               вся королевская рать
   Не может Шалтая,
   Не может Болтая,
   Шалтая-Болтая,
   Болтая-Шалтая,
   Шалтая-Болтая собрать!
  - Зачем повторять одно и то же
столько раз! - чуть не сказала она
вслух, совсем забыв, что Шалтай мо-
жет ее услышать. - И так все ясно!
  - Что это ты там бормочешь? -
спросил Шалтай, впервые прямо
взглянув на нее. - Скажи-ка мне
лучше, как тебя зовут и что ты тут
делаешь!
  - _Меня_ зовут Алиса, а...
  - Какое глупое имя, - нетерпеливо
прервал ее Шалтай-Болтай.
- Что оно значит?
  - Разве имя _должно_ что-то
значить? - удивилась Алиса.
  - Конечно (*46), - ответил
Шалтай-Болтай и фыркнул. - Возьмем,
к примеру, мое имя. Оно выражает
мою суть! Замечательную и чудесную
суть! А в твоем имени нет никакого
смысла! Ты можешь оказаться чем
угодно... Ну, просто чем угодно!
  - А почему вы здесь сидите совсем
один? - спросила Алиса, не желая
вступать с ним в спор.
  - Потому, что со мной здесь
никого нет! - радостно закричал
Шалтай-Болтай. - Ты думала, я не
знаю, _как ответить_? Загадай мне
еще что-нибудь!
  - А вам не кажется, что внизу вам
будет спокойнее? - снова спросила
Алиса. Она совсем не собиралась
загадывать Шалтаю загадки, просто
она волновалась за этого чудака.
- Стена такая тонкая!
  - Ужасно легкие загадки ты
загадываешь! - проворчал Шалтай.
- К чему мне падать? Но даже если б
я _упал_ - что совершенно исключа-
ется, - но даже _если_ б это вдруг
случилось...
  Тут он поджал губы с таким
величественным и важным видом, что
Алиса с трудом удержалась от смеха.
  - _Если_ б я все-таки _упал_, -
продолжал Шалтай, - _Король обещал
мне_... Ты, я вижу, побледнела.
Немудрено! Этого ты не ожидала, да?
_Король обещал мне... Да, он так
мне прямо и сказал, что он_...
  - ...пошлет всю свою конницу, всю
свою рать! - не выдержала Алиса.
  Лучше бы она этого не говорила!
  - Ну, уж это слишком! - закричал
Шалтай-Болтай сердито. - Ты подслу-
шивала за дверью... за деревом...
в печной трубе... А не то откуда бы
тебе об этом знать!
  - Нет, я не подслушивала, -
возразила Алиса. - Я узнала об этом
из книжки.
  - А-а, ну в _книжке_, конечно,
про это могли написать, - смягчился
Шалтай. - В этой... как ее?..
Ну да, в "Истории Англии"! Так,
кажется, вы ее называете? Смотри же
на меня хорошенько! Это _я_ разго-
варивал с Королем, _я_ - и никто
другой! Кто знает, увидишь ли ты
другого такого счастливца! Можешь
пожать мне руку - я не гордый!
  И он ухмыльнулся во весь рот, по-
дался вперед (так, что чуть не упал
со стены) и протянул Алисе руку.
Алиса пожала ее, с тревогой глядя
на Шалтая.
  - Стоит ему улыбнуться пошире, -
подумала она, - как уголки его рта
сойдутся на затылке. Страшно
подумать, что тогда будет с его
головой... Она распадется на две
половинки!
  - Да-да! - говорил меж тем
Шалтай-Болтай, - вся королевская
конница, вся королевская рать
кинется ко мне на помощь. Они меня
_живо_ соберут, можешь не сомне-
ваться! Впрочем, мы слишком далеко
зашли в нашей беседе. Давай вернем-
ся к предпоследнему замечанию...
  - К сожалению, я не очень хорошо
его помню, - сказала Алиса вежливо.
  - В таком случае начнем все
сначала, - отвечал Шалтай-Болтай.
- Теперь моя очередь спрашивать! -
("Можно подумать, что мы играем
в такую игру!" - подумала Алиса.)
- Вот тебе вопрос! Как ты сказала,
сколько тебе лет?
  Алиса быстро посчитала в уме
и ответила:
  - Семь лет и шесть месяцев!
  - А вот и ошиблась! - закричал
торжествующе Шалтай. - Ты ведь мне
об этом ни слова _не сказала_!
  - Я думала, вы хотели спросить,
_сколько мне лет_? -
пояснила Алиса.
  - Если б я хотел, я бы так
и спросил, - сказал Шалтай.
  Алиса решила не затевать новый
спор и промолчала.
  - Семь лет и шесть месяцев, -
повторил задумчиво Шалтай.
- Какой неудобный возраст! Если б
ты _со мной_ посоветовалась, я бы
тебе сказал: "Остановись на семи!"
Но сейчас уже поздно.
  - Я никогда ни с кем
не советуюсь, расти мне или нет! -
возмущенно сказала Алиса.
  - Что, гордость не позволяет? -
поинтересовался Шалтай.
  Алиса еще больше возмутилась.
  - Ведь это от меня не зависит, -
сказала она. - Все растут!
Не могу же я одна не расти!
  - _Одна_, возможно, и не мо-
жешь, - сказал Шалтай. - В одиночку
с этим не справишься! Но позвала бы
кого-нибудь себе на помощь -
и прикончили б все это дело к семи
годам! (*47)
  - Какой у вас красивый пояс! -
заметила вдруг Алиса. (Достаточно
уже они поговорили о возрасте,
и если они и вправду по очереди
выбирают темы для беседы, то теперь
был _ее_ черед.)
  - Нет, не пояс, а галстук! -
тут же поправилась она. - Ведь это,
конечно, галстук... Или нет... Я,
кажется, опять ошиблась. Это пояс!
  Шалтай-Болтай нахмурился.
  - Пожалуйста, простите!
  Вид у Шалтая был такой обиженный,
что Алиса подумала: "Зачем только
я заговорила про это!"
  - Если б я могла разобрать,
где у него шея, а где талия, -
сказала она про себя.
  Судя по всему, Шалтай-Болтай
очень рассердился. С минуту он
молчал, а потом просипел глубоким
басом:
  - Как... мне... _надоели_...
все, кто не может отличить пояса
от галстука!
  - Простите, - повторила Алиса,
- я страшно необразованная, я знаю!
  Она произнесла эти слова с таким
смирением, что Шалтай мгновенно
смягчился.
  - Это галстук, дитя мое! И очень
красивый! Тут ты совершенно права!
Подарок от Белого Короля
и Королевы! Понятно?
  - Неужели? - воскликнула Алиса,
радуясь, что тема для разговора
была все же выбрана _удачно_.
  - Они подарили его мне, -
продолжал задумчиво Шалтай-Болтай,
закинув ногу за ногу и обхватывая
колено руками, - они подарили его
мне на день... на день нерожденья.
  - Простите? - переспросила Алиса,
растерявшись.
  - Я не обиделся, - отвечал Шал-
тай-Болтай. - Можешь не извиняться!
  - Простите, но я не поняла:
подарок на день _не_рожденья?
Что это такое?
  - Подарок, который тебе дарят
не на день рожденья, конечно.
  Алиса задумалась.
  - Мне больше нравятся подарки
на день рожденья, - сказала она
наконец.
  - А вот и зря! - вскричал Шалтай-
Болтай. - Сколько в году дней?
  - Триста шестьдесят пять.
  - А сколько у тебя дней рожденья?
  - Один.
  - Триста шестьдесят пять минус
один - сколько это будет?
  - Триста шестьдесят четыре,
конечно.
  Шалтай-Болтай поглядел на Алису
с недоверием.
  - Ну-ка, посчитай на бумажке, -
сказал он. (*48)
  Алиса улыбнулась, вынула из
кармана записную книжку и написала:
   365
   - 1
 = 364
  Шалтай-Болтай взял книжку
и уставился в нее.
  - Кажется, здесь нет ошиб... -
начал он.
  - Вы ее держите вверх ногами, -
прервала его Алиса.
  - Ну, конечно, - весело заметил
Шалтай-Болтай и взял перевернутую
Алисой книжку. - То-то я смотрю,
как странно все это выглядит!
Поэтому я и сказал: "_Кажется_,
здесь нет ошибки!", хоть я и
не успел разобраться как следует...
Значит, так: триста шестьдесят че-
тыре раза в году ты можешь получать
подарки на день нерожденья...
  - Совершенно верно, -
сказала Алиса.
  - И только _один_ раз - на день
рожденья! Вот тебе и _слава_!
  - Я не понимаю, при чем здесь
"слава"? - спросила Алиса.
  Шалтай-Болтай презрительно
улыбнулся.
  - И не поймешь, пока я тебе
не объясню, - ответил он. - Я хотел
сказать: "Разъяснил, как по полкам
разложил!"
  - Но "слава" совсем не значит:
"разъяснил, как по полкам разло-
жил!" - возразила Алиса.
  - Когда _я_ беру слово,
оно означает то, что _я_ хочу,
не больше и не меньше, -
сказал Шалтай высокомерно. (*49)
  - Вопрос в том, подчинится ли оно
вам, - сказала Алиса.
  - Вопрос в том, кто из нас здесь
хозяин, - сказал Шалтай-Болтай.
- Вот в чем вопрос!
  Алиса вконец растерялась
и не знала, что и сказать; помолчав
с минуту, Шалтай-Болтай заговорил
снова:
  - Некоторые слова очень вредные!
Ни за что не поддаются! Особенно
глаголы! Гонору у них слишком
много! Существительные попроще - с
ними делай, что хочешь! Но глаголы
себе на уме! Впрочем, я с ними со
всеми справляюсь! _Световодозвуко-
непроницаемость_! Вот что _я_
говорю!
  - Скажите, пожалуйста, что это
такое? - спросила Алиса.
  - Вот теперь ты говоришь дело,
дитя, - ответил Шалтай, так и сияя
от радости. - Я хотел сказать:
"Хватит об этом! Скажи-ка мне
лучше, что ты будешь делать дальше!
Ты ведь не собираешься всю жизнь
здесь сидеть!"
  - И все это в одном слове? -
спросила с недоумением Алиса. - Не
слишком ли это много для одного!
  - Когда одному слову так достает-
ся, я всегда плачу ему сверхуроч-
ные, - сказал Шалтай-Болтай.
  - Ах, вот как, - заметила Алиса.
  Она совсем запуталась и не знала,
что и сказать.
  - Посмотрела бы ты, как они
окружают меня в день получки! -
продолжал Шалтай, значительно
покачивая головой. - Я всегда сам
выдаю им жалованье.
  (Алиса не решилась спросить, чем
он им платит, поэтому и я ничего
не могу об этом сказать.)
  - Вы так хорошо понимаете всякие
слова, сэр, - сказала Алиса.
- Объясните мне, пожалуйста, что
значит стихотворение под названием
"Бармаглот".
  - Прочитай-ка его, - ответил
Шалтай. - Я могу тебе объяснить все
стихи, какие только были придуманы,
и кое-что из тех, которых еще
не было!
  Это обнадежило Алису,
и она начала:
   Варкалось. Хливкие шорьки
   Пырялись по наве.
   И хрюкотали зелюки,
   Как мюмзики в мове.
  - Что же, хватит для начала! -
остановил ее Шалтай. - Здесь труд-
ных слов достаточно! Значит, так:
"_варкалось_" - это четыре часа
пополудни, когда пора уже варить
обед.
  - Понятно, - сказала Алиса,
- а "_хливкие_"?
  - "_Хливкие_" - это хлипкие
и ловкие. "Хлипкие" значит то же,
что и "хилые". Понимаешь, это слово
как бумажник. Раскроешь, а там два
отделения! Так и тут - это слово
раскладывается на два! (*50)
  - Да, теперь мне ясно, -
заметила задумчиво Алиса.
- А "_шорьки_" кто такие?
  - Это помесь хорька, ящерицы
и штопора!
  - Хотелось бы мне на них
посмотреть! Забавные, должно быть,
зверьки!
  - Да, с ними не соскучишься! -
согласился Шалтай. - А гнезда они
вьют в тени солнечных часов. А едят
они сыр - это от них в сыре дырки!
  - А что такое "_пырялись_"?
  - Прыгали, ныряли, вертелись!
  - А "_нава_", - сказала Алиса,
удивляясь собственной сообразитель-
ности, - это трава под солнечными
часами, верно?
  - Ну да, конечно! Она называется
"_нава_", потому что простирается
немножко _направо_... немножко
_налево_...
  - И немножко назад! -
радостно закончила Алиса. (*51)
  - Совершенно верно! Ну, а "_хрю-
котали_" - это хрюкали и хохота-
ли... или, может, летали, не знаю.
А "_зелюки_" - это зеленые индюки!
Вот тебе еще один бумажник!
  - А "_мюмзики_" - это тоже
такие зверьки? - спросила Алиса.
- Боюсь, я вас очень затрудняю.
  - Нет, это птицы! Бедные! Перья
у них растрепаны и торчат во все
стороны, будто веник... Ну а насчет
"_мовы_" я и сам сомневаюсь.
По-моему, это значит "далеко от до-
ма". Смысл тот, что они потерялись.
Надеюсь, ты теперь _довольна_? Где
ты слышала такие мудреные стихи?
  - Я прочитала их сама в книжке, -
ответила Алиса. - А вот Траляля...
да, кажется, _Траляля_ читал мне
стихи, так они были гораздо
понятнее!
  - Что до стихов, - сказал Шалтай
и торжественно поднял руку,
- _я_ тоже их люблю и читаю не хуже
других. Если уж на то пошло...
  - Ах нет, пожалуйста, не надо, -
торопливо сказала Алиса.
  Но он не обратил на ее слова
никакого внимания.
  - Поэма, которую я сейчас прочи-
таю, - произнес он, - была написана
специально для того, чтобы тебя
развлечь.
  Алиса поняла, что _придется_ ей
выслушать эту поэму. Она села
и грустно сказала:
  - Спасибо.
   Зимой, когда белы поля,
   Пою, соседей веселя.
  - Это так только говорится, -
объяснил Шалтай. - Конечно, я ее
совсем не пою.
  - Я вижу, - сказала Алиса.
  - Если ты _видишь_, пою я или
нет, значит, у тебя очень острое
зрение, - отрезал Шалтай.
  Алиса промолчала.
     Весной, когда растет трава,
     Мои припомните слова.
  - Постараюсь, - сказала Алиса.
   А летом ночь короче дня,
   И, может, ты поймешь меня.
     Глубокой осенью в тиши
     Возьми перо и запиши.
  - Хорошо, - сказала Алиса.
- Если только я к тому времени их
не позабуду.
  - А ты не можешь помолчать? -
спросил Шалтай. - Несешь ерунду -
только меня сбиваешь.
   В записке к рыбам как-то раз
   Я объявил: "Вот мой приказ".
     И вскоре (через десять лет)
     Я получил от них ответ.
   Вот что они писали мне:
   "Мы были б рады, но мы не..."
  - Боюсь, я не совсем понимаю, -
сказала Алиса.
  - Дальше будет легче, -
ответил Шалтай-Болтай.
     Я им послал письмо опять:
     "Я вас прошу не возражать!"
   Они ответили: "Но, сэр!
   У вас, как видно, нет манер!"
     Сказал им раз, сказал им два -
     Напрасны были все слова.
   Я больше вытерпеть не мог.
   И вот достал я котелок...
     (А сердце - бух,
                а сердце - стук),
     Налил воды, нарезал лук...
   Тут Некто из Чужой Земли
   Сказал мне: "Рыбки спать легли".
     Я отвечал: "Тогда пойди
     И этих рыбок разбуди".
   Я очень громко говорил,
   Кричал я из последних сил.
  Шалтай-Болтай прокричал последнюю
строчку так громко, что Алиса
подумала:
  - Не завидую я этому чужестранцу!
     Но он был горд и был упрям,
     И он сказал: "Какой бедлам!"
   Он был упрям и очень горд,
   И он воскликнул: "Что за черт!"
     Я штопор взял и ватерпас,
     Сказал я: "Обойдусь без вас!"
   Я волновался неспроста -
   Дверь оказалась заперта.
     Стучал я в дверь, стучал
                в окно
     И достучался бы я, но...
  Наступило долгое молчание.
  - И это все? - спросила робко
Алиса.
  - Да, - сказал Шалтай-Болтай.
- Прощай!
  Этого Алиса не ожидала, но после
такого _прозрачного_ намека
оставаться было бы невежливо.
Она встала и протянула Шалтаю руку.
  - До свидания, сэр, - сказала
она, стараясь, чтобы голос ее
звучал бодро. - Надеюсь, мы еще
встретимся.
  - Даже если _встретимся_, я тебя
все равно не узнаю, -
недовольно проворчал Шалтай и подал
ей один палец. - Ты так похожа
на всех людей!
  - Обычно людей различают по
лицам, - заметила задумчиво Алиса.
  - Вот я и говорю, - сказал
Шалтай-Болтай. - Все на одно лицо:
два глаза (и он дважды ткнул
большим пальцем в воздухе)... в
середине - нос... а под ним - рот.
У всех всегда одно и то же! Вот
если бы у тебя оба глаза были на
одной стороне, а рот на лбу, тогда
я, _возможно_, тебя бы запомнил.
  - Но это было бы так некрасиво! -
возразила Алиса.
  В ответ Шалтай-Болтай только
закрыл глаза и сказал:
  - Попробуй - увидишь!
  Алиса немножко подождала,
не скажет ли он еще что-нибудь, но
он не открывал глаз и вел себя так,
словно ее здесь и не было.
  - До свидания, - сказала она сно-
ва и, не получив ответа, тихонько
пошла прочь.
  Она шла и шептала:
  - _В жизни_ не встречала такого
_препротивнейшего_...
  Она остановилась и громко повто-
рила это слово - оно было такое
длинное, что произносить его было
необычайно приятно.
  - В жизни не встречала такого
препротивнейшего...
  Но ей не суждено было закончить
эту фразу: страшный грохот
прокатился по лесу.

--------


         7. ЛЕВ И ЕДИНОРОГ
  В ту же минуту по лесу побежала
королевская рать - солдаты бежали
сначала по двое и по трое, потом
десятками и сотнями и, наконец, ог-
ромными толпами, так что, казалось,
весь лес наполнился ими; Алиса
испугалась, как бы ее не затоптали,
и, спрятавшись за дерево, стала
ждать, что будет дальше.
  Никогда в жизни ей не доводилось
видеть солдат, которые так плохо бы
держались на ногах: они то и дело
спотыкались и падали, а стоило
одному из них упасть, как на него
тут же валился еще десяток, так что
вскоре по всему лесу солдаты
валялись кучами.
  За солдатами появилась королев-
ская конница. У коней все же было
по четыре ноги, но и они порой спо-
тыкались, и, если уж конь спотыкал-
ся, всадник тут же летел на землю.
В лесу пошла такая куча-мала, что
Алиса рада была выбраться на полян-
ку. Там она увидела Белого Короля -
он сидел на земле и торопливо писал
что-то в записную книжку.
  - Я послал всю королевскую
  конницу и всю королевскую рать! -
воскликнул Король радостно, завидев
Алису. - Ты шла лесом, милая?
Ты их, наверное, видела?
  - Да, видела, - сказала Алиса.
- Как тут не увидеть. Их там целые
тысячи!
  - Точнее, четыре тысячи двести
семь человек, - сказал Король,
заглянув в записную книжку.
- Я оставил себе только двух
коней - они мне нужны для игры.
(*52) И двух гонцов я тоже
не послал - они в городе. Я жду их
с минуты на минуту. Взгляни-ка
на дорогу! Кого ты там видишь?
  - Никого, - сказала Алиса.
  - _Мне_ бы такое зрение! - заме-
тил Король с завистью. - Увидеть
Никого! Да еще на таком расстоянии!
А я против солнца и настоящих-то
людей с трудом различаю!
  Но Алиса его не слушала: она
не отрываясь смотрела из-под руки
на дорогу.
  - Там кто-то идет! - сказала она
наконец. - Только очень медленно.
И как-то странно!
  (Гонец прыгал то на одной ножке,
то на другой, а то извивался ужом,
раскинув руки, словно крылья.)
  - А-а! - сказал Король. - Это
Англосаксонский Гонец со своими
англосаксонскими позами. (*53) Он
всегда их выделывает, когда задума-
ется. А зовут его Зай Атс. (*54)
  - "Мою любовь зовут на _З_", -
быстро начала Алиса, вспомнив свою
любимую игру. (*55) - Я его люблю,
потому что он Задумчивый. Я его
боюсь, потому что он Задира. Я его
кормлю... Запеканками и Занозами.
А живет он...
  - Здесь, - сказал Король.
Он и не думал об игре: пока Алиса
искала город на _З_, он в простоте
душевной закончил ее фразу.
  - А второго гонца зовут Болванс
Чик, - прибавил Король. - У меня их
_два_ - один бежит туда, а другой -
оттуда.
  - Прошу вас... - начала Алиса.
  - Не попрошайничай, - сказал
Король строго. - Порядочные люди
этого не делают!
  - Я просто хотела сказать: "Прошу
вас, объясните мне это, пожалуй-
ста". Как это: один бежит туда,
а другой оттуда? Я не понимаю...
  - Но я же тебе говорю: у меня их
_два_! - отвечал Король нетерпели-
во. - Один на посылках, другой -
на побегушках. Один живет, другой -
хлеб жует!
  В эту минуту к ним подбежал
Гонец: он так запыхался, что не мог
произнести ни слова - только махал
руками и строил бедному Королю
рожи.
  - Эта молодая особа любит тебя,
потому что ты задумчивый, -
сказал Король, представляя Алису.
Он надеялся отвлечь внимание Гонца,
но тщетно - Англосаксонский Гонец
не бросил своих штучек, а только
бешено завращал глазами и принялся
выкидывать одно коленце чуднее
другого.
  - Ты меня пугаешь! - сказал
Король. - Мне дурно!.. Дай мне
запеканки!
  К величайшему восторгу Алисы,
Гонец тут же открыл сумку, висевшую
у него через плечо, и вынул запе-
канку. Король выхватил ее у гонца
из рук и с жадностью проглотил.
  - Еще! - потребовал Король.
  - Больше не осталось - одни
занозы, - ответил Гонец, заглянув
в сумку.
  - Давай занозы, - прошептал
Король, закатывая глаза.
  Занозы Королю явно помогли,
и Алиса вздохнула с облегчением.
  - Когда тебе дурно, всегда ешь
занозы, - сказал Король, усиленно
работая челюстями. - Лучше средства
не сыщешь!
  - Правда? - усомнилась Алиса.
- Можно ведь брызнуть холодной
водой или дать понюхать нашатырю.
Это гораздо приятнее, чем занозы!
  - Знаю, знаю, - отвечал Король.
- Но я ведь сказал: "Лучше средства
не придумаешь!" _Лучше_,
а не _приятнее_!
  Алиса не решилась ему возразить.
  - Кого ты встретил по дороге? -
спросил Король Гонца, протягивая
руку за второй порцией заноз.
   - Никого, - отвечал Гонец.
  - Слышал, слышал, - сказал
Король. - Эта молодая особа тоже
его видела. Он, значит, не так
быстро бегает, как ты?
  - Я стараюсь, как могу, -
отвечал угрюмо Гонец. - Никто меня
не обгонит!
  - Конечно, не обгонит, -
подтвердил Король. - Иначе он
пришел бы сюда первым! Что ж,
ты теперь отдышался, скажи-ка,
что слышно в городе?
  - Лучше я шепну вам на ухо, -
сказал Гонец и, поднеся руки
трубкой ко рту, нагнулся к Королю.
  Алиса огорчилась - ей тоже
хотелось знать, что происходит
в городе. Но Гонец гаркнул Королю
прямо в ухо:
  - Они опять взялись за свое!
  Король вздрогнул и вскочил
на ноги.
  - _Это_, по-твоему, шепот? -
рассердился Король. - Не смей боль-
ше так кричать! А не то живо велю
тебя поджарить на сливочном масле!
У меня в голове все гудит, словно
там землетрясение!
  - Маленькое такое землетрясень-
ице, - подумала про себя Алиса.
Вслух же она спросила:
  - Кто взялся за свое?
  - Как - кто? Единорог и Лев,
конечно, - отвечал Король.
  - Смертный бой за корону? -
спросила Алиса.
  - Ну конечно, - сказал Король.
- Смешнее всего то, что они бьются
за _мою_ корону! Побежим,
посмотрим?
  И они побежали. На бегу Алиса
твердила про себя слова старой
песенки: (*56)
   Вел за корону смертный бой
                со Львом Единорог.
   Гонял Единорога Лев
             вдоль городских дорог,
   Кто подавал им черный хлеб,
                а кто давал пирог,
   А после их под барабан
                прогнали за порог.
  - Кто... победит... получит...
корону? - спросила Алиса, тяжело
дыша.
  - Ну нет! - сказал Король. (*57)
- Что это тебе в голову пришло?
  - Будьте так добры... -
проговорила, задыхаясь, Алиса.
- Давайте сядем на минутку... чтоб
отдышаться немного.
  - _Сядем на Минутку_? - повторил
Король. - И это ты называешь
_добротой_? А если бы на тебя сели?
Тебе бы это понравилось? К тому же
Минутку надо сначала поймать. А мне
это не под силу! Она пролетает
быстро, как Брандашмыг! За ней
не угонишься!
  У Алисы от бега перехватило дыха-
ние - она не могла в ответ сказать
ни слова. Так они молча бежали
дальше, пока не увидели наконец
огромную толпу, окружившую Льва
и Единорога. Бой шел с такой
страстью, что пыль стояла столбом,
и поначалу Алиса никак не могла
разобрать, где Лев, а где Единорог,
но наконец узнала Единорога
по торчащему вперед рогу.
  Алиса, Король и Зай Атс протисну-
лись вперед и стали рядом со вторым
Гонцом - Болванс Чиком. Тот наблю-
дал бой, держа в одной руке чашку
с чаем, а в другой - бутерброд.
  - Его только что выпустили
из тюрьмы, - шепнул Зай Атс Алисе.
- А когда его взяли, он как раз
пил чай. В тюрьме же их кормили
одними устричными ракушками. Вот он
и кинулся на еду и питье!
  И, подойдя к Болванс Чику, он
нежно обнял его за плечи.
  - Как поживаешь, дорогой? -
спросил он.
  Болванс Чик оглянулся, кивнул
и снова принялся жевать.
  - Хорошо тебе было в тюрьме? -
спросил Зай Атс.
  Болванс Чик снова оглянулся: по
щекам у него скатились две крупные
слезы - и опять он не сказал
ни слова.
  - Что ж ты молчишь? -
спросил раздраженно Зай Атс.
  Но Болванс Чик только откусил еще
хлеба и запил его чаем.
  - Тебе говорят: что ж ты
молчишь? - закричал нетерпеливо
Король. - Как тут они дерутся?
  Болванс Чик сделал над собой
отчаянное усилие и разом проглотил
большой кусок хлеба с маслом.
  - Очень хорошо, - ответил он,
откашливаясь. - Вот уже восемьдесят
семь раз они сбвали друг друга
с ног!
  - Значит, скоро им подадут черный
хлеб и пирог? - спросила, осмелев,
Алиса.
  - Да, уже все готово, - отвечал
Болванс Чик. - Я даже отрезал себе
кусочек.
  Тут бой прекратился, и Лев
с Единорогом уселись, тяжело дыша,
на землю.
  - Перерыв - десять минут! - за-
кричал Король. - Всем подкрепиться!
  Гонцы вскочили на ноги и обнесли
всех хлебом. Алиса взяла кусочек
на пробу, но он был очень сухой.
  - Вряд ли они будут сегодня еще
драться, - сказал Король Болванс
Чику. - Поди, вели барабанщикам
начинать!
  Болванс Чик кинулся исполнять
приказание.
  Алиса молча смотрела ему вслед.
Вдруг она оживилась.
  - Смотрите! Смотрите! - закричала
она. - Вон Белая Королева! Выскочи-
ла из лесу и бежит через поле!
(*58) Как эти Королевы _носятся_!
  - Ей, видно, кто-то грозит, -
проговорил Король, не поднимая
глаз. - Какой-нибудь враг! Их у нее
тьма! Тот лес ими так и кишит!
  - Разве вы не поспешите
ей на помощь? - спросила Алиса.
Она никак не могла понять, почему
он так спокоен.
  - Не к чему! - сказал Король.
- Она так бегает, что ее
не догонишь! Все равно что пытаться
поймать Брандашмыга! Но, если
хочешь, я сделаю о ней запись
в своей книжке...
  Он открыл книжку и начал писать.
  - "Она такое милое и доброе суще-
ство...", - произнес он вполголоса
и взглянул на Алису. - Как писать
"существо" - через "е" или "и"?
  Мимо, сунув руки в карманы,
прошествовал Единорог.
  - Сегодня я взял верх, -
бросил он небрежно, едва взглянув
на Короля.
  - Пожалуй, пожалуй, - нервно
отвечал Король. - Только зачем вы
проткнули его насквозь?
  - Он к этому привык, - сказал
Единорог спокойно. - Ему не больно.
  И пошел было мимо. Но тут
взгляд его упал на Алису. Он круто
повернулся и начал разглядывать ее
с глубочайшим отвращением.
  - Это... что... такое? -
спросил он наконец.
  - Это детеныш, - с готовностью
ответил Зай Атс. Он подошел к Алисе
и, представляя ее, широко повел
обеими руками, как полагается
по англосаксонским правилам.
- Мы только сегодня ее нашли! Это
самый настоящий, живой детеныш -
живее некуда!
  - А я-то всегда был уверен, что
дети - просто сказочные чудища, -
заметил Единорог. - Как ты сказал?
Она живая?
  - Она говорящая, - торжественно
отвечал Зай Атс.
  Единорог задумчиво посмотрел
на Алису и проговорил:
  - Говори, детеныш!
  Губы у Алисы дрогнули в улыбке,
и она сказала:
  - А знаете, я тоже всегда была
уверена, что единороги - просто
сказочные чудища! Я никогда
не видела живого единорога!
  - Что ж, теперь мы познакоми-
лись, - сказал Единорог. - Знаешь,
давай договоримся: ты будешь верить
в меня, а я - в тебя! Идет?
  - Да, если вам угодно, -
отвечала Алиса.
  - Тащи-ка сюда пироги, старина, -
продолжал Единорог, поворачиваясь к
Королю. - Что ты меня все пичкаешь
черным хлебом? Я его в рот не беру!
  - Сейчас, сейчас, - пробормотал
Король и подал знак Болванс Чику.
- Открой сумку - да поживее! -
прошептал он. - Не ту, не ту! Там
одни занозы!
  Болванс Чик вынул из сумки
огромный пирог и дал его Алисе
подержать, а сам достал из сумки
еще блюдо и большой хлебный нож.
Как все это там уместилось, Алиса
понять не могла. Она следила
за Болванс Чиком, затаив дыхание,
словно за фокусником в цирке.
  В это время к ним подошел Лев -
вид у него был усталый и сонный,
глаза то и дело закрывались. (*59)
  - А это что такое? - спросил он,
уставясь на Алису. Голос его звучал
низко и глухо, словно колокол.
  - Попробуй _отгадай_! - восклик-
нул радостно Единорог. - Ни за что
не отгадаешь! Я и то не смог!
  Лев устало посмотрел на Алису.
  - Ты кто? - спросил он, зевая
после каждого слова. - Животное?..
Растение?.. Минерал?..
  Не успела Алиса и рта раскрыть,
как Единорог закричал:
  - Это сказочное чудище - вот это
кто!
  - Что ж, угости нас пирогом,
Чудище, - сказал Лев и улегся на
траву, положив подбородок на лапы.
  И, взглянув на Короля и Единоро-
га, прибавил:
  - Да сядьте вы! Что вы там
мнетесь? Только смотрите мне -
пирог делить по-честному!
  Королю, видно, не очень-то
хотелось сидеть между Единорогом
и Львом, но делать было нечего:
другого места для него не нашлось.
  - А вот _сейчас_ можно бы устро-
ить великолепный бой за корону, -
сказал Единорог, хитро поглядывая
на Короля. Бедный Король так задро-
жал, что корона чуть не слетела
у него с головы.
  - Я бы легко одержал победу, -
сказал Лев.
  - Сомневаюсь, - заметил Единорог.
  - Я ж тебя прогнал по всему
городу, щенок, - разгневался Лев
и приподнялся.
  Ссора грозила разгореться,
но тут вмешался Король. Он очень
нервничал, и голос его дрожал
от волнения.
  - По всему городу? - переспросил
он. - Это немало! Как вы гонялись -
через старый мост или через рынок?
Со старого моста открывается
прекрасный вид. Лучшего у нас
не сыщешь!
  - Не знаю, как я его гнал, - про-
ворчал Лев и снова улегся на траву.
- Пыль стояла столбом - я ничего не
видел. Что это Чудище там копается?
Неужели так трудно разрезать пирог?
  Алиса сидела на берегу ручейка,
поставив большое блюдо себе
на колени, и прилежно водила ножом.
  - Ничего не понимаю! - сказала
она Льву (она уже почти привыкла
к тому, что ее зовут Чудищем).
- Я уже отрезала несколько кусков,
а они опять срастаются!
  - Ты не умеешь обращаться
с Зазеркальными пирогами, -
заметил Единорог. - Сначала раздай
всем пирога, а потом разрежешь его!
  Конечно, это было бессмысленно,
но Алиса послушно встала, обнесла
всех пирогом, и он тут же
разделился на три части.
  - А _теперь_ разрежь его, -
сказал Лев, когда Алиса села на
свое место с пустым блюдом в руках.
  Алиса в растерянности посмотрела
на пустое блюдо и взяла в руки нож.
  - Это нечестно! - закричал
Единорог. - Чудище дало Льву кусок
вдвое больше моего! (*60)
  - Зато себе оно ничего
не взяло, - сказал Лев. - Ты любишь
сливовый пирог, Чудище?
  Не успела Алиса ответить, как
забили барабаны. Она никак не могла
понять, откуда раздается барабанная
дробь, но воздух прямо дрожал
от нее. Барабаны гремели все громче
и громче и совсем оглушили Алису.
  Она вскочила на ноги и в ужасе
бросилась бежать, перепрыгнув через
ручеек.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Краем глаза она увидала, как Лев
и Единорог поднялись с места, раз-
гневавшись, что их оторвали от еды,
а потом упала на колени и зажала
руками уши, тщетно стараясь
приглушить этот отчаянный грохот.
  - Сейчас их прогонят под барабан
из города! - подумала она.
- Скорей бы уж!

--------


      8. "ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ
           ИЗОБРЕТЕНИЕ!"
  Немного спустя шум постепенно
затих, и наступила такая мертвая
тишина, что Алиса в тревоге подняла
голову. Вокруг не было видно ни
души. Уж не приснились ли ей и Лев,
и Единорог, и странные Англосаксон-
ские Гонцы, подумала Алиса.
Но на земле у ее ног все еще лежало
огромное блюдо, на котором она
пыталась разрезать пирог.
  - Значит, все это мне не присни-
лось! - сказала про себя Алиса.
- А, впрочем, может, все мы снимся
кому-нибудь другому? Нет, уж лучше
пусть это снится _мне_,
а не Черному Королю!
  Подумав, она жалобно продолжала:
  - Не хочу я жить в чужом сне!
Вот пойду и разбужу его! Посмотрим,
что тогда будет!
  В эту минуту мысли ее были
прерваны громким криком:
  - Эй, остановись! Шах тебе! Шах!
  Она подняла глаза и увидела,
что на нее во весь опор несется
Черный Конь, на котором, размахивая
огромной дубинкой, сидит закованный
в черные латы Рыцарь. Доскакав
до Алисы, Конь остановился. (*61)
  - Ты моя пленница! -
крикнул Рыцарь и свалился с коня.
  Алиса попятилась; правда, она
испугалась больше за него, чем за
себя, и с волнением следила, как
Рыцарь снова вскарабкался в седло.
Усевшись поудобнее, он снова начал:
  - Ты моя плен...
  Но тут его прервал чей-то голос:
  - Эй, остановись! Шах тебе! Шах!
  Алиса удивленно оглянулась.
  Это был Белый Рыцарь, сидящий
на Белом Коне. (*62) Он подскакал
к Алисе и тоже свалился на землю,
а потом снова вскарабкался в седло.
  Рыцари сидели на своих Конях и
молча смотрели друг на друга. Алиса
с недоумением переводила взгляд
с одного на другого.
  - Это _я_ взял ее в плен! -
сказал наконец Черный Рыцарь.
  - Да, но потом явился _я_ и спас
ее! - ответил Белый Рыцарь.
  - Что ж, в таком случае придется
нам решить спор в честном поедин-
ке! - предложил Черный Рыцарь,
снимая с луки шлем в форме конской
головы и надевая его на голову.
  - Биться будем по всем правилам,
конечно? - спросил Белый Рыцарь
и тоже надел шлем.
  - Я всегда дерусь по правилам, -
ответил Черный Рыцарь.
  И они скрестили дубинки
с такой силой, что Алиса в страхе
спряталась за дерево.
  - Интересно, - подумала она,
робко выглядывая из своего убежища,
- какие у них правила? Первое,
по-моему, такое: если один Рыцарь
ударит другого дубинкой, он сшибает
его с лошади, а если промахнется -
падает сам... А второе правило,
должно быть, такое: дубинки надо
держать обеими руками, как держат
их Панч и Джуди, когда дерутся.
(*63) Как эти Рыцари гремят, когда
падают на землю! Можно подумать,
что дюжину каминных щипцов швыряют
о каминную решетку. А Кони какие
спокойные! Рыцари падают, залезают
на них снова, а они и ухом
не ведут!
  Было еще одно правило, которого
Алиса, видно, не заметила: когда
Рыцари летели с коней, падали они
всегда на голову. Этим и кончилась
битва: оба Рыцаря ударились о землю
головами и полежали немного рядыш-
ком. Потом они поднялись и пожали
друг другу руки. Черный Рыцарь
уселся в седло и ускакал.
  - Блестящая победа, правда? -
спросил, подъезжая к Алисе, Белый
Рыцарь и перевел дыхание.
  - Не знаю, - отвечала с сомнением
Алиса. - Мне что-то не хочется,
чтобы меня брали в плен. Я хочу
быть Королевой.
  - Ты ею и будешь, - утешил ее
Белый Рыцарь. - Вот перейдешь через
следующий ручеек - и станешь коро-
левой. Я провожу тебя до опушки,
а потом вернусь обратно - такой
у меня ход!
  - Большое спасибо, - сказала
Алиса. - Помочь вам снять шлем?
  Самому Рыцарю это, видно, было
не под силу. С большим трудом Алиса
вытряхнула его наконец из шлема.
  - Вот теперь можно вздохнуть
полной грудью, - сказал Рыцарь,
пригладил обеими руками взлохмачен-
ные волосы и повернулся к Алисе.
У него было доброе лицо и большие
кроткие глаза. (*64)
  Алиса подумала, что в жизни
не видала такого странного воина.
На нем были жестяные латы -
огромные, словно с чужого плеча,
а на спине болтался вверх дном
деревянный ящик для писем. Крышка
у него была откинута, и сам он был
необычной формы. Алиса разглядывала
его с большим любопытством.
  - Я вижу, тебе нравится мой
ящик, - приветливо заметил Рыцарь.
- Это мое собственное изобретение!
У меня в нем одежда и бутерброды.
Надеваю я его, как видишь, вверх
дном, и дождь в него не попадает.
  - Зато все остальное из него
_выпадает_! - мягко сказала Алиса.
- Вы знаете, что крышка у него
открыта?
  - Нет, - ответил Рыцарь, и тень
досады скользнула по его лицу.
- Значит, все мои вещи выпали!
Тогда зачем он мне?
  С этими словами он отстегнул ящик
и размахнулся, чтобы бросить его в
кусты, но тут, видно, в голову ему
пришла какая-то мысль, и он осто-
рожно повесил его на дерево.
  - Догадываешься, зачем? -
спросил он Алису.
  Алиса покачала головой.
  - А вдруг пчелы совьют там
гнездо - тогда у меня будет мед!
  - Но у вас на седле висит улей...
или что-то вроде улья, -
сказала Алиса.
  - Да, это очень хороший улей, -
грустно согласился Рыцарь. - Самого
лучшего качества! Но пчелам он
почему-то не нравится! У меня здесь
есть еще и мышеловка. Видно, мыши
отгоняют пчел. Или пчелы - мышей.
Не знаю...
  - А я как раз думала: зачем вам
мышеловка, - сказала Алиса.
- Трудно представить себе, что
на Конях живут мыши...
  - Трудно, но _можно_, - ответил
Рыцарь. - А я бы не хотел, чтобы
они по мне бегали.
  - Видишь ли, - продолжал он,
помолчав, - нужно быть готовыми
_ко всему_! Вот почему у моего Коня
на ногах браслеты.
  - А это зачем? - заинтересовалась
Алиса.
  - Чтобы акулы не укусили, -
ответил Белый Рыцарь. - Это мое
собственное изобретение! Помоги-ка
мне забраться на коня. Я выведу те-
бя на опушку. А это блюдо для чего?
  - Для пирога, - сказала Алиса.
  - Тогда давай прихватим его с со-
бой, - предложил Рыцарь. - Оно нам
очень пригодится, если мы найдем
пирог. Подержи-ка сумку - я его
туда засуну...
  Это оказалось нелегко. Алиса
крепко держала сумку в руках, но
Белый Рыцарь был _очень_ неловок:
вместо того чтобы положить в сумку
блюдо, он все падал в нее сам.
Наконец блюдо было втиснуто.
  - Конечно, места там для него
маловато, - заметил Рыцарь. - Сумка
битком набита подсвечниками,
но что поделаешь!
  И он подвесил сумку к седлу,
с которого свисали пучки моркови,
каминные щипцы, совок и еще всякая
всячина.
  - Надеюсь, волосы у тебя сегодня
хорошо приклеены? - спросил Рыцарь,
когда они тронулись в путь.
  - Не лучше, чем всегда, -
с улыбкой отвечала Алиса.
  - Этого мало, - встревожился
Рыцарь. - Ветер тут в лесу _такой_
сильный, что прямо рвет волосы
с корнем!
  - А вы еще не придумали средства
от вырывания волос? -
спросила Алиса.
  - Нет, но зато я придумал
средство от _выпадания_, -
отвечал Рыцарь.
  - Какое же? Мне бы очень хотелось
узнать!
  - Берешь палочку и ставишь ее
на голову, чтобы волосы вились
вокруг нее, как плющ. Волосы почему
падают? Потому, что свисают _вниз_.
Ну а _вверх_ падать невозможно! Это
мое собственное изобретение! Можешь
его испробовать, если хочешь!
  Средство это показалось Алисе не
очень-то хорошим, и она молча шла
рядом, время от времени останавли-
ваясь, чтобы помочь бедному Рыцарю,
который _не слишком-то_ хорошо
держался на Коне.
  Стоило Коню остановиться (а он то
и дело останавливался), как Рыцарь
тут же летел вперед, а когда Конь
снова трогался с места (обычно он
делал это рывком), Рыцарь тотчас
падал назад. В остальном, он совсем
неплохо держался в седле - только
временами валился еще и набок.
Падал он, как правило, прямо на
Алису - поэтому она вскоре решила
держаться подальше от Коня.
  В десятый раз помогая Рыцарю
залезть в седло, она рискнула
заметить:
  - Вы, должно быть, не часто
ездите верхом?
  Белый Рыцарь очень удивился.
  - Почему ты так думаешь? -
спросил он дрожащим от обиды голо-
сом и выпрямился в седле, держась
одной рукой за Алисины волосы,
чтобы не свалиться.
  - Если много ездить верхом,
не будешь так часто падать.
  - Я езжу много, - отвечал Рыцарь
торжественно. - Очень много!
  - Ах, вот как! - сказала Алиса.
  Больше ей ничего не пришло в го-
лову. Она постаралась, чтобы голос
ее прозвучал как можно серьезнее и
сердечнее. Они продолжали свой путь
молча - Рыцарь ехал, крепко закрыв
глаза, и лишь изредка что-то
бормотал, а Алиса с тревогой ждала,
когда он опять упадет.
  - Великое искусство верховой
езды, - сказал вдруг громко Рыцарь
и взмахнул правой рукой, - заключа-
ется в том, чтобы держать...
  Он замолчал так же внезапно,
как и начал, потому что свалился
головой вперед - прямо на дорожку,
по которой шла Алиса. На этот раз
она перепугалась и, помогая ему
подняться, взволнованно спросила:
  - Вы ничего себе не сломали?
  - Ничего существенного, -
отвечал Рыцарь, словно одно-два
ребра не шли в счет. - Как я уже
сказал, великое искусство верховой
езды заключается в том, чтобы...
держать равновесие. Вот так...
  Он отпустил узду и распростер ру-
ки в стороны, чтобы показать Алисе,
что он имеет в виду. На этот раз
он упал навзничь, прямо под копыта
своего Коня.
  И, пока Алиса ставила его на
ноги, он, не переставая, бормотал:
  - Я езжу много! Очень много!
  Тут Алиса потеряла терпение.
  - Нет, это просто смешно! -
воскликнула она. - Вам бы ездить
на деревянной лошадке! Знаете,
такая... на колесиках!
  - А что, у таких ход легче? -
заинтересовался Рыцарь и обнял
своего Коня обеими руками за шею.
И хорошо сделал, а то свалился бы
опять на землю.
  - О, гораздо легче, -
фыркнула Алиса.
  - Достать бы мне такую лошадку, -
сказал задумчиво Рыцарь.
- И не одну, а две... Или три...
  Наступило молчание.
Немного спустя Рыцарь произнес:
  - Я сделал много замечательных
открытий. Ты, конечно, заметила,
когда меня поднимала, что я
о чем-то думал?
  - Да, вид у вас был _задумчи-
вый_, - согласилась Алиса.
  - В этот миг я как раз изобретал
новый способ перелезания через
забор. Рассказать?
  - Пожалуйста, - сказала Алиса
вежливо.
  - Вот как я до этого додумался, -
продолжал Рыцарь. - Понимаешь,
я рассуждал так: основная трудность
в _ногах_ - как поднять их наверх.
_Голова_ и так наверху! Значит,
так: сначала кладем голову на за-
бор - голова, значит, уже наверху.
Потом становимся на голову - тогда
и ноги тоже наверху, правда?
И перемахиваем на ту сторону!
Ну, что ты скажешь?
  - Конечно, если удастся это
сделать, через забор перелезешь, -
сказала с сомнением Алиса.
- Но вам не кажется, что все это
не так-то просто?
  - Я еще не пробовал, - отвечал
серьезно Рыцарь, - и ничего не могу
сказать наверняка... Но ты,
пожалуй, права, это _не очень_
просто...
  Эта мысль так его огорчила, что
Алиса поспешно переменила тему.
  - Какой у вас шлем забавный! -
весело заметила она. - Это тоже
ваше изобретение?
  Рыцарь с гордостью поглядел на
шлем, свисавший с седельной луки.
  - Да, - ответил он. - Но я изоб-
рел и другой, гораздо лучше этого.
С виду он похож на огромную сахар-
ную голову. Когда я падал с лошади,
он упирался тут же концом в землю,
так что падать мне было _совсем_
недалеко. Одно нехорошо - я мог
упасть и _в него_, а выбраться от-
туда было нелегко. Однажды, когда я
как раз застрял в шлеме, подъезжает
вдруг второй Белый Рыцарь
и надевает его на себя. Он думал,
это его шлем...
  Белый Рыцарь рассказывал все это
так серьезно, что Алиса не посмела
улыбнуться.
  - Должно быть, шлем оказался ему
до боли тесен, - проговорила она,
едва сдерживая смех. - Ведь в нем
сидели вы!
  - Пришлось мне лягнуть его
ногой, - отвечал Рыцарь без тени
улыбки. - Тогда он наконец догадал-
ся снять шлем. Нелегко ему было
вытащить меня оттуда, а ведь хватка
у него крепкая, как... как...
как... ром!
  - Ну, это совсем другая
крепость! - заметила Алиса.
  - Уверяю тебя, тут были всякие
крепости - и та и эта!
  В волнении Рыцарь воздел руки
к небу - и тотчас вылетел из седла
и шлепнулся головой в канаву. Алиса
бросилась к нему. Падение было не-
ожиданным - на этот раз ему удалось
довольно долго продержаться в сед-
ле, и Алиса боялась, не _ушибся_ ли
он. Из канавы торчали одни лишь но-
ги, но, услышав, что он продолжает
как ни в чем не бывало говорить,
она успокоилась.
  - Самые разные крепости, уверяю
тебя! И все же с его стороны это
было неосторожно - взять и надеть
чужой шлем, да еще вместе
с хозяином!
  - Как это вы можете _говорить_
вниз головой, да еще так спокой-
но? - спросила Алиса, вытаскивая
его за ноги из канавы.
  Рыцарь, казалось, очень удивился
ее вопросу.
  - Неважно, где находится мое те-
ло, - сказал он. - Мой ум работает,
не переставая. Чем ниже моя голова,
тем глубже мои мысли! Да-да!
Чем ниже - тем глубже!
  Помолчав, он прибавил:
  - Самым остроумным моим
изобретением был новый пудинг!
Я изобрел его, пока ел второе.
  - И его успели приготовить
на третье? - спросила Алиса.
- Вот это _быстрота_!
  - _Нет_, - протянул задумчиво
Рыцарь, - на третье _не успели_!
Не успели _на третье_!
  - Значит, его приготовили
назавтра? Конечно, зачем вам
два пудинга в один день?
  - Нет, не _назавтра_! - повторил
Рыцарь все так же задумчиво.
- Назавтра _не успели_!
  Он повесил голову и мрачно
произнес:
  - Боюсь, что его вообще _не
приготовили_! Боюсь, что его вообще
_никогда_ не приготовят! А какое
это было остроумное изобретение!
  - А из чего он делается? -
спросила Алиса, желая хоть как-то
его приободрить. Она увидела, что
бедный Рыцарь совсем пал духом.
  - В основу бралась промокашка, -
отвечал Рыцарь со стоном.
  - Разве она вкусная?
  - _Одна_ промокашка, конечно,
не очень вкусна, - прервал ее с
волнением Рыцарь. - Но если смешать
ее с другими вещами - с порохом,
например, или с сургучом - пальчики
оближешь! Но здесь я должен тебя
оставить...
  Они вышли на опушку леса. Алиса
вздрогнула от неожиданности - в эту
минуту она думала только о пудинге.
  - Ты загрустила? - огорчился
Рыцарь. - Давай я спою тебе
в утешение песню.
  - А она очень длинная? -
спросила Алиса.
  В этот день она слышала столько
стихов!
  - Она длинная, - ответил Рыцарь,
- но очень, _очень_ красивая! Когда
я ее пою, все _рыдают_... или...
  - Или что? - спросила Алиса,
не понимая, почему Рыцарь вдруг
остановился.
  - Или... _не_ рыдают. (*65)
Заглавие этой песни называется
"_Пуговки для сюртуков_".
  - Вы хотите сказать - песня
так называется? - спросила Алиса,
стараясь показать, что песня ее
очень интересует.
  - Нет, ты не понимаешь, - ответил
нетерпеливо Рыцарь. - Это _загла-
вие_ так называется. А _песня_
называется "_Древний старичок_".
  - Мне надо было спросить:
это _у песни_ такое _заглавие_? -
поправилась Алиса.
  - Да нет! _Заглавие_ совсем
другое. "_С горем пополам_"! Но это
она только так _называется_!
  - А песня эта _какая_? - спросила
Алиса в полной растерянности.
  - Я как раз собирался тебе об
этом сказать. "_Сидящий на стене_"!
Вот какая эта песня! (*66) Музыка
собственного изобретения!
  С этими словами он остановил
Коня, отпустил поводья и, медленно
отбивая такт рукой, запел с выраже-
нием блаженства на своем добром
и глупом лице.
  Из всех чудес, которые видела
Алиса в своих странствиях по Зазер-
калью, яснее всего она запомнила
это. Многие годы спустя сцена эта
так и стояла перед ней, словно все
это случилось только вчера: кроткие
голубые глаза и мягкая улыбка Рыца-
ря, заходящее солнце, запутавшееся
у него в волосах, ослепительный
блеск доспехов, Конь, мирно щиплю-
щий траву у ее ног, свесившиеся на
шею Коня поводья и черная тень леса
позади - она запомнила все, все
до мельчайших подробностей, как
запоминают поразившую воображение
картину. Она прислонилась к дереву,
глядя из-под руки на эту странную
пару и слушая, словно в полусне,
грустный напев. (*67)
  - А музыка вовсе _не его_ изобре-
тения, - подумала Алиса. - Я эту
музыку знаю. Это песня "_Я все вам
отдал, все, что мог_...". (*68)
  Она стояла и внимательно слушала
Рыцаря, но рыдать - не рыдала.
   Я рассказать тебе бы мог,
   Как повстречался мне
   Какой-то древний старичок,
   Сидящий на стене.
   Спросил я: "Старый, старый дед,
   Чем ты живешь? На что?"
   Но проскочил его ответ,
   Как пыль сквозь решето.
     - Ловлю я бабочек больших
     На берегу реки,
     Потом я делаю из них
     Блины и пирожки
     И продаю их морякам -
     Три штуки на пятак.
     И, в общем, с горем пополам.
     Справляюсь кое-как.
   Но я обдумывал свой план,
   Как щеки мазать мелом,
   А у лица носить экран,
   Чтоб не казаться белым. (*69)
   И я в раздумье старца тряс,
   Держа за воротник:
   - Скажи, прошу в последний раз,
   Как ты живешь, старик?
     И этот милый старичок
     Сказал с улыбкой мне:
     - Ловлю я воду на крючок
     И жгу ее в огне,
     И добываю из воды
     Сыр под названьем бри.
     Но получаю за труды
     Всего монетки три.
   А я раздумывал - как впредь
   Питаться манной кашей,
   Чтоб ежемесячно полнеть
   И становиться краше.
   Я все продумал наконец
   И, дав ему пинка,
   - Как поживаете, отец? -
   Спросил я старика.
     - В пруду ловлю я окуньков
     В глухой полночный час
     И пуговки для сюртуков
     Я мастерю из глаз.
     Но платят мне не серебром,
     Хоть мой товар хорош.
     За девять штук, и то с трудом,
     Дают мне медный грош.
   Бывает, выловлю в пруду
   Коробочку конфет,
   А то - среди холмов найду
   Колеса для карет.
   Путей немало в мире есть,
   Чтоб как-нибудь прожить,
   И мне позвольте в вашу честь
   Стаканчик пропустить.
     И только он закончил речь,
     Пришла идея мне:
     Как мост от ржавчины сберечь,
     Сварив его в вине.
     - За все, - сказал я, -
                старикан,
     Тебя благодарю,
     А главное - за тот стакан,
     Что выпил в честь мою.
   С тех пор, когда я тосковал,
   Когда мне тяжко было,
   Когда я пальцем попадал
   Нечаянно в чернила,
   Когда не с той ноги башмак
   Пытался натянуть,
   Когда отчаянье и мрак
   Мне наполняли грудь,
     Я плакал громко на весь дом
     И вспоминался мне
     Старик, с которым был знакам
     Я некогда в краю родном,
     Что был таким говоруном,
     Таким умельцем и при том
     Незаурядным знатоком -
   Он говорил о том о сем,
   И взор его пылал огнем,
   А кудри мягким серебром
   Сияли над плешивым лбом,
   Старик, бормочущий с трудом,
   Как будто бы с набитым ртом,
   Храпящий громко, словно гром,
   Сидящий на стене.
  Пропев последние слова своей
баллады, Рыцарь подобрал поводья
и повернул Коня.
  - Тебе осталось пройти лишь
несколько шагов, - сказал он.
- Спустишься под горку, перейдешь
ручеек - и ты Королева! Но ты
подождешь и помашешь мне вслед? -
прибавил он, увидев, что Алисе
не терпится перепрыгнуть через
последний ручеек, отделяющий ее
от заветной цели. - Я тебя долго не
задержу. Как увидишь, что я доехал
до поворота, махни мне платком.
А то я боюсь совсем упасть духом.
  - Конечно, я подожду, -
сказала Алиса. - Спасибо вам за то,
что вы меня проводили... И за
песню... Она мне очень понравилась.
  - Надеюсь, - проговорил Рыцарь
с сомнением. - Только ты почему-то
не рыдала...
  Они пожали друг другу руки,
и Рыцарь медленно поехал назад
по лесной дороге.
  - Боюсь, что он очень скоро _упа-
дет_... _духом_. Так, кажется, он
сказал, - подумала Алиса, глядя ему
вслед. - Ну, конечно! Опять упал...
Но только не духом, а, как всегда,
_головой_! Но на Коня он опять са-
дится довольно легко, а Конь стоит
как вкопанный, оттого, видно, что
на него столько всего понавешено!
  Так она размышляла, глядя, как
Конь мерно трусит по дороге, а Ры-
царь падает то в одну сторону, то в
другую. После четвертого или пятого
падения он подъехал к повороту, она
помахала ему платком и подождала,
пока он не скрылся из виду. (*70)
  - Надеюсь, это его приободрило, -
подумала Алиса, сбегая с пригорка.
- Последний ручеек - и я Королева!
Вот радость-то будет!
  Еще несколько шагов - и она
очутилась на берегу ручья.
  - Наконец-то, восьмая линия! -
воскликнула Алиса, прыгнула через
ручеек
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
и бросилась ничком на мягкую, как
мох, лужайку, на которой пестрели
цветы.
  - Ах, как я рада, что я наконец
здесь! Но что это у меня на голо-
ве? - воскликнула она и в страхе
схватилась руками за что-то тяже-
лое, обручем сдавившее ей голову.
  - И _как_ оно сюда попало
без моего ведома? - спросила Алиса,
сняла с головы загадочный предмет
и положила к себе на колени, чтобы
получше разглядеть.
  Это была золотая корона. (*71)

--------


         9. КОРОЛЕВА АЛИСА
  - Ах, как _великолепно_! -
воскликнула Алиса. - Я и не думала,
что так скоро стану Королевой.
  И, помолчав, строго добавила
(она любила себя пробирать):
  - Но вот что я вам скажу,
Ваше Величество: не пристало вам
валяться тут на траве! Королевам
должно вести себя с достоинством!
  С этими словами она встала и про-
шлась по лужайке, поначалу весьма
скованно - ей было боязно, как бы
корона не слетела у нее с головы,
но потом смелее, успокаивая себя
тем, что вокруг не было ни души.
  - Если я и вправду Королева, -
подумала Алиса вслух, - со временем
я научусь с ней справляться!
  В этот день все было так странно,
что она ничуть не удивилась,
увидав, что с одной стороны от нее
сидит Черная Королева, а с другой -
Белая. (*72) Ей очень хотелось
спросить их, как они сюда попали,
но она боялась, что Королевам это
покажется неучтивым. Подумав, она
решила, что может по крайней мере
спросить, кончилась ли шахматная
партия.
  Она взглянула на Черную Королеву
и робко начала:
  - Скажите, пожалуйста...
  Но Черная Королева не дала ей
договорить.
  - Никогда не заговаривай
первой! - сказала она строго.
  - Но подумайте, что было бы, если
бы все соблюдали это правило! -
возразила Алиса, всегда готовая
немного поспорить. - Если бы никто
не заговаривал первым и только бы
_ждал_, пока с ним заговорят,
а те бы тоже ждали, тогда бы вообще
все молчали! И, значит...
  - Нет, это просто смешно, -
воскликнула Королева. - Неужели ты
не понимаешь, дитя...
  Тут она нахмурилась и почему-то
замолчала, а подумав с минуту,
решительно переменила тему.
  - Как ты смела сказать: "Если я
и вправду Королева..." Какое ты
имеешь право так называть себя? Ты
не Королева, пока не сдашь экзамена
на Королеву! И чем скорее мы
начнем - тем лучше!
  - Я ведь только сказала:
"если..." - жалобно проговорила
бедная Алиса.
  Королевы переглянулись, и Черная
Королева с отвращением произнесла:
  - Она _говорит_, что сказала
только: "если"!
  - Но ведь она сказала гораздо
больше! - простонала, ломая руки.
Белая Королева. - Ах, гораздо,
гораздо больше!
  - Конечно, больше, -
подхватила Черная Королева и повер-
нулась к Алисе. - Всегда говори
только правду! Думай, прежде чем
что-нибудь сказать! И записывай
все, что сказала!
  - Я совсем не думала... -
начала было Алиса, но Черная
Королева нетерпеливо прервала ее.
  - Вот это мне и не нравится!
Ты _должна_ была подумать! Как, по-
твоему, нужны кому-нибудь дети, ко-
торые не думают? Даже в шутке долж-
на быть какая-то мысль, а ребенок,
согласись сама, вовсе не шутка!
Ты нас в этом не разубедишь, как
ни старайся, хоть обеими руками!
  - Я никогда никого не разубеждаю
_руками_! - возразила Алиса.
  - Никто и не говорит, что ты раз-
убеждаешь руками! - сказала Черная
Королева. - Я и говорю: руками нас
не разубедишь!
  - Она в таком настроении, - при-
бавила Белая Королева, - когда обя-
зательно нужно с кем-то _спорить_.
Неважно о чем - только бы спорить!
  - Ужасный, отвратительный харак-
тер! - заметила Черная Королева.
  Наступила неприятная пауза.
  Ее прервала Черная Королева;
повернувшись к Белой Королеве,
она сказала:
  - Приглашаю вас сегодня на обед
к Алисе!
  Белая Королева слабо улыбнулась
и произнесла:
  - А я приглашаю _вас_!
  - Я, правда, про обед ничего не
знаю, - вмешалась Алиса, - но если
сегодня я даю _обед_, то гостей,
по-моему, приглашать должна _я_.
  - Мы долго ждали, пока ты догада-
ешься нас пригласить, - заметила
Черная Королева. - Но ты, видно,
уроков хороших манер не брала!
  - Манерам на уроках не учат, -
сказала Алиса. - На уроках учат
арифметике и всякому такому...
  - Сложению тебя обучили? -
спросила Белая Королева. - Сколько
будет один плюс один плюс один плюс
один плюс один плюс один плюс один
плюс один плюс один плюс один?
  - Не знаю, - ответила Алиса.
- Я сбилась со счета.
  - Сложения не знает! - сказала
Черная Королева. - А Вычитание
знаешь? Отними из восьми девять -
сколько будет?
  - Этого я не знаю, но зато...
  - Вычитания не знает, - сказала
Белая Королева. - А Деление?
Раздели буханку хлеба на нож -
_что_ получишь?
  - По-моему... - начала Алиса,
но тут вмешалась Черная Королева.
  - Бутерброды, конечно, -
сказала она. - А вот еще пример на
Вычитание. Отними у собаки кость -
что останется?
  Алиса задумалась.
  - Кость, конечно, не останется -
ведь я ее отняла. И собака тоже
не останется - она побежит за мной,
чтобы меня укусить... Ну, и _я_,
конечно, тоже не останусь!
  - Значит, по-твоему, ничего
не останется? - спросила Черная
Королева.
  - Должно быть, ничего...
  - Опять неверно, - сказала Черная
Королева. - Останется собачье
терпение!
  - Не понимаю...
  - Это очень просто, - воскликнула
Черная Королева. - Собака потеряет
терпение, верно?
  - Может быть, -
отвечала неуверенно Алиса.
  - Если она убежит, ее терпение
останется, верно? - торжествующе
воскликнула Королева.
  Но Алиса засомневалась.
  - А может, оно тоже убежит,
только в другую сторону? -
спросила она без тени улыбки.
  Про себя же она подумала:
  - Какой _вздор_ мы несем!
  - Арифметику _совсем_ не знает! -
закричали обе Королевы в один
голос.
  - А _сами_ вы знаете? - спросила
Алиса, быстро поворачиваясь к Белой
Королеве.
  Ей было обидно, что Королевы так
к ней придирчивы.
  Белая Королева охнула и закрыла
глаза.
  - Прибавить я еще могу, - сказала
она, - если мне дадут подумать.
Но отнять - _ни под каким видом_!
  - Азбуку ты, надеюсь, знаешь? -
спросила Черная Королева.
  - Конечно, знаю, -
отвечала Алиса.
  - И я тоже, - прошептала Белая
Королева. - Будем повторять ее
вместе. Хорошо, милочка? Открою
тебе тайну - я умею читать слова из
одной буквы! _Великолепно_, правда?
Но не отчаивайся! И ты со временем
этому научишься!
  Тут в разговор снова вмешалась
Черная Королева.
  - Перейдем к Домоводству, -
сказала она. - Откуда берется хлеб?
Отвечай!
  - Это я _знаю_, - радостно начала
Алиса. - Он печется...
  - Печется? - повторила Белая
Королева. - _О ком_ это он печется?
  - да не о ком, а _из чего_! -
объяснила Алиса. - Берешь зерно,
_мелешь_ его...
  - Не зерно ты мелешь, а чепуху! -
отрезала Белая Королева.
  - Обмахните ее, -
сказала с тревогой Черная Королева.
- А то у нее от умственного
напряжения начнется жар!
  И они принялись обмахивать ее
ветками и не успокоились до тех
пор, пока Алиса не попросила их
перестать, так как волосы у нее
совсем растрепались.
  - Ну, вот теперь она вне опас-
ности, - сказала Черная Королева.
- А Языки ты знаешь?
Как по-французски "фу ты, ну ты"?
  - А что это значит? - спросила
Алиса.
  - Понятия не имею!
  Алиса решила, что на этот раз
ей удастся выйти из затруднения.
  - Если вы мне скажете, что это
значит, - заявила она, - я вам
тут же переведу на французский!
  Но Черная Королева гордо выпрями-
лась и ледяным голосом произнесла:
  - Королевы в сделки не вступают!
  - Лучше бы они в споры
не вступали, - подумала Алиса.
  - Не будем ссориться! - забеспо-
коилась Белая Королева. - Скажи мне
лучше, отчего бывает молния?
  - От грома, - ответила без
промедления Алиса. В чем-чем, но
в этом она была совершенно уверена.
Впрочем, она тут же поправилась:
  - Нет, нет, наоборот!
  - Не поправляйся! - сказала
Черная Королева. - Что сказано -
то сказано. Пеняй теперь на себя!
  - Кстати, - проговорила Белая
Королева, опуская глаза и нервно
ломая руки, - на прошлой неделе в
пятницу была _такая_ гроза! То есть
я хотела сказать - в пятницы!
  Алиса удивилась.
  - _У нас_, - сказала она, - боль-
ше одной пятницы разом не бывает!
  - Какое убожество! - фыркнула
Черная Королева. - Ну а _у нас_ бы-
вает шесть, семь пятниц на неделе!
А зимой иногда мы берем сразу
десять ночей - чтоб потеплее было!
  - Разве десять ночей теплее, чем
одна? - рискнула спросить Алиса.
  - В десять раз теплее, конечно!
  - А может, в десять раз
_холоднее_! - заметила Алиса.
  - Совершенно верно! - вскричала
Черная Королева. - В десять раз
теплее _и_ в десять раз холоднее!
Точно так же, как я в десять раз
тебя богаче и в десять раз умнее!
(*73)
  Алиса вздохнула и не стала
спорить.
  - Похоже на загадку без ответа! -
подумала она.
  - Шалтай-Болтай тоже
так думает, - проговорила тихо,
словно про себя, Белая Королева.
- Он на днях подошел к нашей двери
со штопором в руках...
  - Что ему было нужно? -
спросила Черная Королева.
  - Он сказал, что _хочет_ зайти, -
продолжала Белая Королева,
- потому что ему нужен гиппопотам.
Но в то утро у нас ничего такого в
доме, к сожалению, не оказалось...
  - А в остальные дни? -
удивилась Алиса.
  - Только по четвергам, -
отвечала Королева.
  - Я знаю, зачем он приходил, -
сказала Алиса. - Он хотел наказать
рыбок, потому что... (*74)
  Тут Белая Королева снова ее
прервала.
  - _Такая_ была гроза, такая
гроза! Ты даже в мыслях такого
представить себе не можешь!
  - Конечно, _не может_, -
заметила Черная Королева.
- Да у нее и мыслей-то нет!
  - Часть крыши унесло, -
продолжала Белая Королева,
- и в дом набился гром! Он раскаты-
вался по всем комнатам, сшибая
столы и стулья! Я так испугалась,
что собственное имя забыла!
  - Интересно, зачем оно ей
понадобилось? - подумала Алиса.
- В такую минуту я бы
и не _пыталась_ его вспомнить!
  Вслух, однако, она этого
не сказала, чтобы не обидеть бедную
Королеву.
  - Ваше Величество должно извинить
бедняжку, - сказала вдруг Черная
Королева Алисе, взяв Белую Королеву
за руку и поглаживая ее. - Она
очень добрая, но всегда говорит
глупости! Просто не может иначе!
  Белая Королева робко взглянула
на Алису; Алиса чувствовала, что
_должна_ ее утешить, но, как она ни
ломала себе голову, ничего не могла
придумать.
  - Она не получила никакого
воспитания, - продолжала Черная
Королева. - И все же она добра
на диво! Погладьте ее по головке!
Увидите, как она обрадуется.
  Но Алиса не осмелилась
последовать ее совету.
  - Немножко дружеского участия...
и папильотки в волосы... и она
станет совершенно неузнаваемой!
  Белая Королева глубоко вздохнула
и положила голову к Алисе на плечо.
  - Я так хочу _спать_! -
простонала она.
  - Устала, бедняжка! -
сказала Черная Королева.
- Пригладьте ей волосы! Наденьте
на нее свой спальный чепчик!
И спойте ей колыбельную!
  - У меня с собой нет чепчика, -
возразила Алиса и попыталась
пригладить Белой Королеве волосы.
- И я не знаю никакой колыбельной.
  - Придется мне самой ее убаюки-
вать, - вздохнула Черная Королева
и запела: (*75)
   На груди Алисы дамы засыпают,
   Пир еще не начали,
                нас не приглашают.
   А как пир закончится -
              мы все пойдем на бал:
   Алиса с королевами,
                и стар и мал.
  - Запомнили слова? - спросила она
и положила голову к Алисе на другое
плечо. - А теперь убаюкайте _меня_!
Я что-то тоже спать захотела.
  Не прошло и минуты, как обе Коро-
левы крепко спали, да еще и храпели
к тому же!
  - _Что_ же мне делать? - подумала
Алиса, в замешательстве оглядываясь
по сторонам. Головы Королев скати-
лись, словно два тяжелых шара, ей
на колени. - Такого еще _ни с кем_
не бывало! Стеречь двух спящих
Королев! История Англии не знает
подобного случая! Ну, конечно,
не знает! Ведь в Англии никогда
не было сразу двух Королев!
  - Ах, ну проснитесь же наконец! -
воскликнула она нетерпеливо.
Но в ответ раздалось лишь мерное
похрапывание.
  С каждой минутой оно становилось
все мелодичнее, все отчетливее,
и наконец стало ясно, что это
песенка - можно даже было разобрать
слова, Алиса так заслушалась, что
совсем не заметила, как две тяжелые
головы исчезли с ее колен.
  Она стояла перед огромной дверью
с аркой, над которой большими
буквами было написано "_КОРОЛЕВА
АЛИСА_"; по обеим сторонам двери
свисали ручки звонков - над одним
была приколота записка: "Для
гостей", а над другим: "Для слуг".
  - Дослушаю песенку до конца, -
подумала Алиса, - а потом позвоню.
Только в _какой_ звонок мне
звонить?
  Она задумалась.
  - Я не гостья, но я и не
служанка. Нужен _еще один_ звонок
с надписью: "Для Королевы".
  В эту минуту дверь приотворилась,
из-за нее высунулось какое-то суще-
ство с длинным клювом и прошипело:
  - Прием отменяется
до послезавтрашней недели!
  И с грохотом захлопнуло дверь.
  Алиса долго стучала и звонила, но
все было напрасно. Наконец старый
Лягушонок, сидевший невдалеке под
деревом, встал и медленно заковылял
к Алисе. На нем был костюм ярко-
желтого цвета и огромные сапоги.
  - В чем дело? - спросил он
хриплым басом.
  Алиса рассерженно повернулась.
  - Где привратник? - гневно начала
она. - Почему никто не подходит
к двери?
  - К какой двери? -
спросил Лягушонок.
  Он говорил так спокойно
и неторопливо, что Алиса чуть
не топнула на него ногой.
  - К какой?! К _этой_, конечно!
  Лягушонок уставился на дверь
большими тусклыми глазами, потом
подошел поближе и потер ее пальцем,
словно проверял, не сходит ли
краска, и снова уставился на Алису.
  - Как это: "никто не подходит
к двери"? - переспросил он.
- _Ты_ же к ней подошла!
  Он так хрипел, что Алиса с трудом
разбирала слова.
  - Не понимаю, что вы говорите, -
сказала она.
  - Чего ж тут не понять? - ответил
Лягушонок. - Небось я по-английски
говорю. Или, может, ты оглохла?
Как по-твоему, где ты стоишь?
  - Ах, оставьте, - отмахнулась
Алиса. - Я в нее колочу, а все
без толку!
  - Зря колотишь, -
пробормотал Лягушонок.
- Так ведь она и осерчать может!
  С этими словами он подошел
к двери и изо всех сил пнул ее
своим огромным сапогом.
  - Не тронь _ее_, - проговорил он
задыхаясь. - И она _тебя_
не тронет!
  И он вернулся, прихрамывая,
на свое место.
  В эту минуту дверь широко распах-
нулась и пронзительный голос запел:
   Королева Алиса
          на праздник зовет: (*76)
   - Собирайся скорей,
                Зазеркальный народ!
   На высоком престоле
                в блестящем венце
   Королева Алиса
                вас ждет во дворце!
  И сотни голосов подхватили
припев:
     Так наполним бокалы
                и выпьем скорей!
     Разбросаем по скатерти
                мух и ежей!
     В кофе кошку кладите,
                а в чай - комара.
     Трижды тридцать Алисе ура!
  Голоса нестройно прокричали
"Ура!", и Алиса подумала:
  - Трижды тридцать - девяносто!
Интересно, кто-нибудь там считает
или нет?
  Потом снова наступило молчание,
и тот же пронзительный голос запел
второй куплет:
   И сказала Алиса:
              - Зазеркальный народ!
   Счастлив тот,
       кто с тремя Королевами пьет.
   Это редкое счастье,
                великая честь -
   За обеденный стол
                с Королевами сесть!
  И хор снова подхватил:
     Так нальем же в бокалы
                чернила и клей
     И осушим их залпом
                за наших гостей!
     Вина с пеплом мешай,
                веселись до утра!
     Девяностожды девять ура!
  - Девяностожды девять! -
повторила в отчаянии Алиса.
- Этого мне никогда не сосчитать!
Войду-ка я лучше в дом!
  И она вошла. В зале тотчас
воцарилась мертвая тишина.
  Алиса пошла вдоль столов,
беспокойно поглядывая по сторонам.
Тут собрались звери, птицы и даже
цветы - гостей было много, не менее
пятидесяти персон.
  - Как хорошо, что они пришли
сами, без приглашения, - подумала
Алиса. - Я бы не знала, кого
приглашать, а кого нет.
  Во главе стола стояли три кресла;
в одном сидела Белая Королева,
в другом - Черная, а кресло между
ними было свободно. Алиса уселась в
него, смущенная всеобщим молчанием;
ей так хотелось, чтобы кто-нибудь
заговорил.
  Наконец Черная Королева сказала:
  - Вы опоздали - мы уже съели суп
и рыбу.
  Она махнула рукой и крикнула:
  - Несите жаркое!
  И слуги поставили перед Алисой
блюдо с бараньим боком. Алиса
посмотрела на него с тревогой -
ей никогда раньше не приходилось
резать мясо.
  - Вы, я вижу, робеете, - сказала
Черная Королева. - Разрешите мне
представить вас этому боку.
Знакомьтесь! Алиса, это Бараний
Бок. Бок, это Алиса...
  Бараний Бок поднялся с блюда
и поклонился Алисе; та тоже ему по-
клонилась, так и не решив, смеяться
ей или пугаться.
  - Я вам отрежу по кусочку? -
спросила она Королев и взяла в руки
нож и вилку.
  - Как можно? - запротестовала
Черная Королева. - Вас только что
познакомили, а вы уже на него
с ножом! Унесите Бок!
  И слуги тотчас же его унесли,
а взамен принесли сливовый пудинг.
  - Я не хочу знакомиться
с пудингом, - быстро сказала Алиса,
- а то так мы вообще не пообедаем.
Отрезать вам по кусочку?
  Но Черная Королева посмотрела
исподлобья и произнесла:
  - Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса.
Алиса, это Пудинг. Унесите пудинг!
  И слуги тотчас же схватили Пудинг
со стола, так что Алиса даже
не успела ему поклониться.
  - Впрочем, почему это одна Черная
Королева здесь распоряжается? -
подумала она и, решив посмотреть,
что получится, крикнула:
  - Слуги! Принесите Пудинг!
  И тут же, словно по мановению
волшебной палочки фокусника,
Пудинг снова оказался перед ней.
Он был такой огромный, что Алиса
опять _немножко_ оробела. Но она
взяла себя в руки, отрезала кусок
и подала его Черной Королеве.
  - Какая наглость! -
сказал Пудинг. - Интересно, что бы
ты сказала, если бы я отрезал от
_тебя_ кусок? Мерзкое ты создание!
  Он произнес эти слова густым
и жирным голосом. Алисе нечего было
ему ответить: она только смотрела
на него широко раскрытыми глазами.
  - Скажи ему что-нибудь! -
воскликнула Черная Королева.
- Ведь это смешно: Пудинг говорит,
а ты молчишь!
  - Знаете, мне сегодня читали
столько стихов, - начала Алиса и
вздрогнула, заметив, что стоило ей
открыть рот, как в зале воцарилась
тишина и все взоры обратились
на нее. - И во всех стихах было
что-нибудь про рыб... Как странно,
правда? Интересно, почему здесь
так любят рыб?
  Она обращалась к Черной Королеве,
и та ответила, хоть как-то
невпопад.
  - Кстати, о рыбах... - медленно
и торжественно произнесла она прямо
в ухо Алисе. - Ее Белейшее Величе-
ство знает прелестную загадку, всю
в стихах - и всю сплошь о рыбах!
Пусть она ее загадает, хорошо?
  - Ее Чернейшее Величество очень
добры, - проворковала Белая Короле-
ва в другое ухо Алисы. - Я сделаю
это _с восторгом_! Вы разрешите?
  - Прошу вас, - сказала Алиса
учтиво.
  Белая Королева засмеялась от
радости и погладила Алису по щеке.
Потом она начала: (*77)
   Изловить эту рыбку нетрудно -
   Ребенку под силу.
   И купить эту рыбку нетрудно -
   Гроша бы хватило.
   А в тарелку ее положить -
   Так и вовсе безделка,
   Потому что она, как известно,
   Родится в тарелке.
     - Рыбку мне принеси!
     - Принести ее вам? Это можно.
     - Крышку с рыбки сними!
     - Ах, увольте,
              мне так это сложно, -
     Будто клеем приклеена
                крышка... Теперь
     Отгадайте загадку:
     Легче рыбку _наружу_ извлечь
                или нам
     _Обнаружить_ отгадку?
  - Даю тебе минуту на размышле-
ние! - сказала Черная Королева. - А
мы пока выпьем за твое здоровье!
  - Здоровье Королевы Алисы! -
завопила она во весь голос.
  И все гости тут же выпили, хоть
и несколько странно: кто нахлобучил
себе на головы бокалы, словно
колпаки, и слизывал то, что текло
по щекам, кто опрокинул графины
с вином и, припав к краю стола, пил
все, что лилось на пол. А три
каких-то существа (очень похожих на
кенгуру) забрались в блюдо с жарким
и лакали соус.
  - Словно свиньи в корыте! -
подумала Алиса.
  - Ты должна произнести благодар-
ственную речь, - сказала Черная
Королева, взглянув исподлобья
на Алису.
  - Мы тебя поддержим, не беспокой-
ся, - шепнула Белая Королева.
  Алиса послушно встала,
хоть сердце у нее и похолодело.
  - Большое спасибо, - ответила она
тоже шепотом, - я и сама справлюсь.
  - Это будет совсем не то! -
решительно заявила Черная Королева.
  Пришлось Алисе покориться.
  ("Они так _навалились_ на меня
с двух сторон, - говорила она потом
сестре, дойдя в своем рассказе до
этого места, - словно хотели меня
раздавить в лепешку!")
  Ей и вправду пришлось нелегко:
Королевы _поддерживали_ ее под
локти и так давили с обеих сторон,
что чуть не подбросили в воздух.
  - Я поднялась, чтобы выразить вам
свою благодарность... -
начала Алиса.
  И тут она действительно оторва-
лась от пола и _поднялась_ на не-
сколько дюймов в воздух. К счастью,
она успела схватиться за край стола
и снова опустилась на пол.
  - Берегись! - завопила Белая
Королева, вцепившись обеими руками
Алисе в волосы. - Сейчас что-то
будет!
  И тут (как говорила потом Алиса)
началось что-то несусветное. Свечи
вдруг вытянулись до потолка, словно
гигантские камыши с фейерверком
наверху. Бутылки схватили по паре
тарелок и вилок - хлопая тарелками,
словно крыльями, и перебирая
вилками-ногами, они разлетелись
в разные стороны.
  - Совсем как птицы, -
успела подумать Алиса. Она вконец
растерялась от царившего вокруг
переполоха.
  В эту минуту она услышала у себя
за спиной хриплый хохот и, обернув-
шись, чтобы посмотреть, что случи-
лось с Белой Королевой, увидала,
что вместо Королевы в кресле сидит
Бараний Бок.
  - А я здесь! - закричал кто-то
из суповой миски.
  Алиса снова обернулась. Доброе,
круглое лицо Королевы улыбнулось ей
из миски и исчезло в супе. (*78)
  Нельзя было терять ни минуты.
Кое-кто из гостей повалился уже
в блюда с едой, а половник шел по
столу к Алисе и нетерпеливо махал
ей рукой, чтобы она уступила ему
кресло.
  - Довольно! - закричала Алиса.
- Я больше не могу!
  Она вскочила, ухватила скатерть
обеими руками и сдернула ее со сто-
ла. Блюда, тарелки, гости, свечи -
все полетело на пол и вдребезги
разбилось.
  - Ну, а _вас_... - закричала
Алиса, в сердцах поворачиваясь
к Черной Королеве, которая, как ей
казалось, была всему виновницей. Но
Королевы рядом не было: она стала
маленькой, как кукла, и крутилась
по столу, ловя свою шаль, которая
волочилась за ней словно хвост.
  В другое время Алиса очень бы
этому удивилась, но сейчас она была
слишком рассержена, чтобы чему-то
еще удивляться.
  - Ну, а _вас_... - повторила
Алиса и схватила Королеву как раз в
тот миг, когда она прыгнула на сев-
шую на стол бутылку, - вас я просто
отшлепаю, как котенка! (*79)

--------


          10. ПРЕВРАЩЕНИЕ
  С этими словами она схватила
Черную Королеву и стала трясти ее
изо всех сил. Черная Королева
и не думала сопротивляться, только
лицо ее сморщилось и стало совсем
маленьким, а глаза округлились
и позеленели. Алиса все трясла и
трясла ее, а Королева у нее в руках
становилась все меньше... и мяг-
че... и толще... и пушистее... и

--------


          11. ПРОБУЖДЕНИЕ
  ...и в самом деле оказалось, что
это просто _котенок_!

--------


    12. ТАК ЧЕЙ ЖЕ ЭТО БЫЛ СОН?
  - Ваше Чернейшее Величество зря
так громко мурлычет, - сказала Али-
са котенку почтительно, но строго
и протерла глаза. - Ты меня разбу-
дила, Китти, а мне снился такой чу-
десный сон! И ты там со мной была -
в Зазеркальной стране. Помнишь?
  У котят есть одна неприятная при-
вычка (как заметила однажды Алиса):
что им ни говори, они в ответ
всегда только мурлычут.
  - Вот если бы они мурлыкали
вместо "да", а мяукали вместо
"нет", тогда с ними можно было бы
иметь дело! Но разве _можно_ разго-
варивать с человеком, когда тебе
отвечают всегда одно и то же?
  Котенок опять замурлыкал, но что
он хотел этим сказать - неизвестно.
  А Алиса принялась перебирать шах-
матные фигурки, лежащие на столе.
Наконец она нашла Черную Королеву,
села на коврик у камина и поставила
ее перед котенком, чтобы они
посмотрели друг на друга.
  - Признавайся, Китти! -
закричала Алиса и с торжеством
захлопала в ладоши. - Вот в кого
ты превратилась!
  ("Но Китти на Королеву и не
взглянула! - рассказывала она потом
сестре. - Отвернулась в сторону
и притворилась, что даже ее и не
видит! Правда, вид у нее при этом
был _несколько_ виноватый.
По-моему, все же Черной Королевой
была _она_!")
  - А ну-ка, выпрямись! -
воскликнула с веселым смехом Алиса.
- Пока думаешь, что... _промурлы-
кать_, делай реверанс! Это экономит
время! Помнишь?
  Она схватила Китти на руки
и легонько поцеловала.
  - В честь того, что ты была
Черной Королевой!
  - Снежинка, милая! - сказала она,
поглядывая на Снежинку, которая
все так же послушно подвергалась
умыванию. - Когда это Дина вас
наконец _отпустит_, Ваше Белейшее
Величество? Теперь понятно, почему
я видела вас такой растрепанной
в своем сне! Послушай, Дина! Тебе
известно, что ты умываешь Белую Ко-
ролеву? Ты должна обращаться с ней
почтительно, а ты что делаешь?
  - Интересно, а _Дина_ в кого
превратилась? - продолжала Алиса,
устраиваясь поудобнее на коврике
и задумчиво глядя на котят.
- Признайся, Дина, ты была Шалтаем-
Болтаем? _По-моему_, да... Только
подожди, не рассказывай пока
об этом своим друзьям... Я все еще
сомневаюсь.
  - Кстати, Китти, если ты и вправ-
ду была вместе со мной в моем сне,
ты, верно, заметила одну вещь...
очень _приятную_ для тебя! Я столь-
ко слышала стихов, и все про рыб!
Завтра утром я устрою тебе насто-
ящий пир! Ты будешь завтракать,
а я буду читать тебе про Моржа
и Плотника, чтоб ты вообразила, что
ешь устриц, милая!
  - Послушай, Китти, давай-ка
поразмыслим, чей же это был сон!
Это вопрос серьезный, моя дорогая,
так что _перестань_, пожалуйста,
лизать лапу! Тебя ведь умыли
сегодня! Понимаешь, Китти, сон этот
приснился _либо_ мне, _либо_ Черно-
му Королю. Конечно, он мне снился -
но ведь и я ему снилась! Так чей
это был сон? _Неужели_ Черного Ко-
роля, Китти? Кому же это знать, как
не тебе? Ты ведь была его женой,
милочка! Ах, Китти, помоги мне _ре-
шить_! Оставь на минутку свою лапу!
  Но Китти, негодница, принялась
за другую лапу, притворяясь, что
не слышит Алису.
  Как же, _по-твоему_, чей это был
сон?

--------


Ах, какой был яркий день! (*80)
Лодка, солнце, блеск и тень,
И везде цвела сирень.
  Сестры слушают рассказ,
  А река уносит нас,
  Плеск волны, сиянье глаз.
Летний день, увы, далек.
Эхо смолкло. Свет поблек.
Зимний ветер так жесток.
  Но из глубины времен
  Светлый возникает сон -
  Легкий выплывает челн.
И опять я сердцем с ней -
Девочкой ушедших дней,
Давней радостью моей.
  Если мир подлунный сам
  Лишь во сне явился нам,
  Люди, как не верить снам?

--------


   КОММЕНТАРИИ Мартина Гарднера

  1. Грустная мысль, выраженная в
этих строках, к счастью, не имела
реального основания, хотя большин-
ство маленьких друзей Кэрролла,
став повзрослее, теряли с ним связь
(а возможно, это он терял связь с
ними). Среди воспоминаний о Кэррол-
ле особое место занимают мемуары
Алисы Лидделл, написанные ею в
преклонном возрасте.
  2. Описание шахматной задачи,
лежащей в основе повествования,
которое дает Кэрролл, не грешит
против истины. Трудно объяснить
утверждение, которое мы находим в
"Справочнике по литературе о досто-
почтенном Ч. Л. Доджсоне" Сиднея
Уильямса и Фальконера Мэдена
(Sydney Williams and Falconer
Madan. Handbook of the Literature
of the Rev. C.L.Dodgson, p.48),
что до сих пор не было сделано по-
пытки поставить правильный мат.
Финальный мат вполне ортодоксален.
Конечно, как указывает сам Кэрролл,
не всегда соблюдается чередование
ходов черных и белых, и некоторые
из "ходов", перечисленных Кэррол-
лом, не сопровождаются реальным
передвижением фигур на доске (на-
пример, первый, третий, девятый и
десятый "ходы" и "рокировка" коро-
лев). Самое серьезное нарушение
правил игры в шахматы происходит к
концу задачи, когда Белый Король
оказывается под шахом Черной Коро-
левы, причем оба не обращают на это
никакого внимания.
  "Почти ни один ход не имеет ра-
зумного смысла с точки зрения шах-
мат", - пишет мистер Мэден. Конеч-
но, обе стороны играют до крайности
небрежно, но чего же ожидать от
безумцев, находящихся по ту сторону
зеркала? Дважды Белая Королева про-
пускает возможность объявить мат, а
потом почему-то бежит от Черного
Коня, когда могла бы взять его. Оба
промаха, однако, можно объяснить ее
рассеянностью.
  Огромные трудности, неизбежные
при попытке увязать партию в шахма-
ты с веселой сказкой-нонсенсом,
Кэрролл преодолевает с замечатель-
ной находчивостью. Алиса, к приме-
ру, не обменивается репликами ни с
одной фигурой, не находящейся в
клетке, граничащей с ней. Королевы
мечутся во все стороны, верша все-
возможные дела, тогда как их супру-
ги остаются сравнительно неподвиж-
ными, ничего не предпринимая, - как
это и бывает в настоящих шахматах.
Причуды Белого Рыцаря на удивление
соответствуют причудливому ходу его
коня; даже склонность Рыцарей па-
дать со своих коней то налево, то
направо напоминает о том, как они
движутся по шахматной доске - две
клетки в одном направлении, а потом
одна вправо или влево. Чтобы помочь
читателю связать шахматные ходы с
сюжетными, каждый ход будет отме-
чаться в комментарии.
  Горизонтали на огромной шахматной
доске отделены друг от друга ручей-
ками. Вертикали - живыми изгородя-
ми. В продолжение всей игры Алиса
остается позади Королевы - лишь
последним ходом, став сама короле-
вой, она берет Черную Королеву,
чтобы поставить мат дремлющему Чер-
ному Королю.
  Любопытно, что именно Черная Ко-
ролева убедила Алису пройти к вось-
мой горизонтали. Королева думала
таким образом защититься сама, ибо
белые вначале могут одержать лег-
кую, хоть и не очень изящную победу
в три хода. Белый Конь прежде всего
объявляет шах на g3. Если Черный
Король движется на d3 или d4,
то Белая Королева дает мат на c3.
Если же Черный Король идет на e5,
то белые дают шах на c5, вынуждая
Черного Короля пойти на e6. Затем
Белая Королева объявляет мат на
d6. Это требует, конечно, некото-
рой живости ума, которой не облада-
ли ни Король, ни Королева.
  Делались попытки придумать лучшую
последовательность ходов, которая
больше соответствовала бы повество-
ванию и правилам игры. Из известных
мне попыток такого рода наиболее
далеко идущей является опубликован-
ная в майском номере "Бритиш чесс
мэгэзин" за 1910 г. ("British
Chess Magazine", 1910, vol.30,
p.181).
  Доналд М. Лидделл описывает всю
игру, начатую дебютом Берда и за-
канчивающуюся матом, который объяв-
ляет Алиса, достигнув восьмой гори-
зонтали на шестьдесят шестом ходу.
Выбор дебюта очень хорош, ибо анг-
лийский мастер Х. Э. Берд не имел
себе равных по эксцентричности иг-
ры. Является ли Доналд Лидделл
родственником кэрролловских Лиддел-
лов, мне выяснить не удалось.
  В средние века и эпоху Возрожде-
ния шахматные партии иногда разыг-
рывались на огромных лугах людьми,
исполнявшими роль фигур (см. Рабле,
"Гаргантюа и Пантагрюэль", кни-
га 5, главы 24 и 25); но я не
знаю до Кэрролла ни одной попытки
построить повествование, оживив
шахматные фигуры. В качестве недав-
него примера такого же рода приведу
прекрасный рассказ Пола Андерсона
"Бессмертная партия" (Paul
Anderson. The Immortal Game. -
"Fantasy and Science Fiction",
February, 1954).
  Шахматные фигуры по многим причи-
нам чрезвычайно хорошо соответству-
ют второй книге об Алисе. Они до-
полняют карточные персонажи первой
книги, разрешая вновь воспользо-
ваться королями и королевами. Ис-
чезновение воров-валетов более чем
возмещается появлением благородных
рыцарей с их конями. Удивительным
переменам, связанным с ростом Алисы
в первой книге, соответствуют не
менее удивительные перемены место-
положения, вызванные, разумеется,
передвижением шахматных фигур на
доске. По счастливому совпадению
шахматы увязываются с темой зер-
кального отражения. Дело не только
в том, что туры, офицеры и кони
парны, но и в том, что в начале иг-
ры асимметричное расположение фигур
одной стороны (из-за позиций короля
и королевы) представляет собой точ-
ное зеркальное отражение расположе-
ния фигур противника. И, наконец,
безумство шахматной игры как нельзя
лучше отвечает безумной логике За-
зеркалья.
  3. Кэрролл с его любовью к рез-
ким контрастам начинает вторую кни-
гу сценой в доме, зимой (первая
сказка открывалась сценой на берегу
реки, в пригожий майский день). Зи-
ма перекликается с темой старости и
надвигающейся смерти, которая зву-
чит в стихотворных вступлении и
заключении. Костер, для которого
мальчишки собирали хворост, и во-
прос Алисы: "А знаешь, что будет
завтра, Китти?" - заставляют пред-
положить, что время действия -
4 ноября, канун Дня Гая Фокса.
(Этот день ежегодно отмечался в
колледже Крайст Черч: на Пекуотер
Квадрэнгл устраивался большой
костер.)
  Предположение о дне действия под-
тверждается в главе 5, где Алиса
говорит Белой Королеве, что ей семь
с половиной лет ровно: Алиса роди-
лась 4 мая (предыдущее путешествие
в Страну Чудес происходило 4 мая,
когда Алисе, по-видимому, было ров-
но семь).
  Однако остается открытым вопрос
о том, имел ли Кэрролл в виду
1859 г. (когда Алисе действительно
было семь лет) или 1860, 1861,
1862 годы, когда Кэрролл рассказал
и записал повесть о первом приклю-
чении Алисы. 4 ноября 1859 г.
было пятницей, 1860 г. - воскре-
сеньем, 1861 г. - понедельником,
1862 г. - вторником. Последняя
дата кажется наиболее подходящей,
если принять во внимание слова Али-
сы (см. несколько ниже) о том, что
она отложит наказание котенку до
следующей среды.
  4. Снежинкой звали котенка,
который принадлежал Мэри Макдоналд,
одной из маленьких приятельниц Кэр-
ролла ранних лет. Мэри была дочерью
доброго друга Кэрролла, Джорджа
Макдоналда, шотландского поэта и
романиста, автора таких известных
фантастических повестей для детей,
как "Принцесса и гоблин", "За спи-
ной у Северной бури". Детям Макдо-
налда отчасти мы обязаны тем, что
Кэрролл решился опубликовать "Алису
в Стране Чудес". Чтобы проверить,
насколько она может заинтересовать
широкий круг читателей, он попросил
миссис Макдоналд прочитать сказку
вслух в семейном кругу. Дети пришли
в восторг. Гревилл, которому в то
время было шесть лет, заявил, что
хорошо бы иметь шестьдесят тысяч
таких книжек. Позже он рассказал
об этом эпизоде в книге воспомина-
ний о своих родителях (Greville
Macdonald. George Macdonald and
his Wife).
  5. Тема Зазеркалья, очевидно,
возникла позже основного замысла
второй сказки, в основу которой,
как вспоминала Алиса Лидделл, легли
экспромты, которые сочинял Кэрролл,
обучая девочек Лидделл игре в шах-
маты. Лишь в 1868 г. появилась
мысль о стране, лежащей по ту сто-
рону зеркала, подсказанная разгово-
ром с другой Алисой, дальней род-
ственницей писателя Алисой Рейке.
Вот как об этом рассказывает она
сама в лондонской газете "Таймс" от
22 января 1932 г.:
  "В детстве мы жили на Онслоу
сквер и играли, бывало, в саду за
домом. Чарлз Доджсон гостил там у
старого дядюшки и часто прогуливал-
ся по лужайке, заложив руки за спи-
ну. Однажды, услышав мое имя, он
подозвал меня к себе. "Так ты, зна-
чит, тоже Алиса. Я очень люблю
Алис. Хочешь посмотреть на что-то
очень странное?" Мы вошли вслед за
ним в дом, окна которого, как и у
нас, выходили в сад. Комната, в ко-
торой мы очутились, была заставлена
мебелью; в углу стояло высокое зер-
кало. "Сначала скажи мне, - прого-
ворил он, подавая мне апельсин,
- в какой руке ты его держишь?"
- "В правой", - ответила я. "А те-
перь, - сказал он, - подойди к зер-
калу и скажи мне, в какой руке дер-
жит апельсин девочка в зеркале?" Я
с удивлением ответила: "В левой".
"Совершенно верно, - сказал он.
- Как ты это объяснишь?" Я никак не
могла этого объяснить, но, видя,
что он ждет объяснения, решилась:
"Если б я стояла по ту сторону зер-
кала, я бы, должно быть, держала
апельсин в правой руке?" Я помню,
что он засмеялся. "Молодец, Али-
са, - сказал он. - Лучше мне никто
не отвечал". Больше мы об этом не
говорили; однако спустя несколько
лет я узнала, что, по его словам,
этот разговор навел его на мысль о
"Зазеркалье", экземпляр которого он
и прислал мне в свое время вместе с
другими своими книгами".
  В зеркале все асимметричные пред-
меты (предметы, не совпадающие со
своими зеркальными отражениями)
предстают обращенными, "выворачива-
ются".
  В книге много примеров таких зер-
кальных отражений. Как мы увидим,
Труляля и Траляля - "зеркальные"
близнецы; Белый Рыцарь поет о по-
пытке втиснуть правую ногу в левый
башмак; возможно, не случайно, что
в книге не раз говорится о штопоре,
ибо спираль - асимметричная струк-
тура, имеющая правую и левую формы.
  Если расширить тему Зазеркалья
так, чтобы она включала зеркальное
отражение любой асимметричной ситу-
ации, мы верно определим основной
мотив всей книги. Перечислять здесь
все примеры было бы слишком долго;
достаточно привести лишь несколько
из них.
  Чтобы приблизиться к Черной Коро-
леве, Алиса идет в противоположном
направлении; в вагоне поезда кон-
дуктор ей говорит, что она едет не
в ту сторону; у короля - два Гонца,
"один - чтобы бежал туда, другой -
чтобы бежал оттуда". Белая Королева
объясняет преимущества "жизни на-
зад"; пироги в Зазеркалье сначала
раздают гостям, а потом уж режут.
Четные и нечетные числа, представ-
ляющие собой комбинаторные эквива-
ленты правого и левого, в различных
местах вплетаются в повествование.
  В определенном смысле нонсенс
есть инверсия осмысленного и бес-
смысленного. Обычный мир перевора-
чивается вверх ногами и выворачива-
ется наизнанку; он превращается в
мир, в котором все происходит как
угодно, но только не так, как пола-
гается.
  Тема инверсии характерна, конеч-
но, для всего нонсенса Кэрролла. В
"Стране Чудес" Алиса размышляет:
"Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки
кошек?" Ей объясняют, что говорить,
что думаешь, и думать, что гово-
ришь, - совсем не одно и то же. От-
кусив от гриба с левой стороны, она
вырастает, откусив же с правой -
напротив, уменьшается. Эти измене-
ния в росте, которых так много в
первой сказке, сами по себе являют-
ся инверсиями (например, вместо
большой девочки и маленького щен-
ка - маленькая девочка и большой
щенок). В "Сильви и Бруно" мы зна-
комимся с "импондералом", антигра-
витационной ватой, которой можно
набить почтовую посылку, чтобы она
весила меньше, чем ничего;
с часами, которые обращают время;
с черным светом; с Фортунатовым
кошельком, являющимся проективной
плоскостью, у которой внутренность
снаружи, а наружная сторона внутри.
Мы узнаем, что E-V-I-L (зло)
есть не что иное, как L-I-V-E
("жить" наоборот).
  В жизни Кэрролл также часто поль-
зовался приемом инверсии, чтобы по-
веселить своих маленьких друзей.
В одном из его писем речь идет о
кукле, чья левая рука становится
"правой", оторвав правую в ссоре.
В другом он писал: "Я так уставал,
что ложился спать через минуту
после того, как вставал, а иногда
за минуту до того, как вставал". Он
порой писал письма зеркально: чтобы
прочитать, приходилось подносить их
к зеркалу. У него было собрание му-
зыкальных шкатулок, и он любил про-
игрывать их от конца к началу. Он
рисовал картинки, которые превраща-
лись во что-то иное, стоило пере-
вернуть их вверх ногами.
  Даже в серьезные минуты Кэрроллу
лучше всего думалось, когда ему
удавалось, наподобие Белого Рыцаря,
увидеть все перевернутым. Он приду-
мал новый способ умножения, в кото-
ром множитель писался наоборот и
над множимым. "Охота на Снарка",
как он рассказывает, была написана
им с конца. "Ибо Снарк был буджум,
понимаешь?" - эта последняя строка
поэмы пришла ему в голову внезапно,
как озарение. Затем он присочинил к
ней строфу, к строфе - поэму.
  Близко связан с кэрролловской ин-
версией и его юмор логического про-
тиворечия. Черная Королева знает
холм такой большой, что рядом с ним
этот покажется долиной; сухое пе-
ченье едят, чтобы утолить жажду;
гонец шепчет крича; Алиса бежит так
быстро, что ей удается остаться на
месте. Неудивительно, что Кэрролл
любил особый вид каламбура, называ-
емый "ирландским быком", суть кото-
рого в логическом противоречии.
Однажды он написал сестре:
  "Пожалуйста, разбери с логической
точки зрения следующее рассуждение:
Девочка: "Я так рада, что не люблю
спаржу". Подруга: "Отчего же, ми-
лая?" Девочка: "Потому что, если б
я ее любила, мне бы пришлось ее
есть, а я ее не выношу"".
  Кто-то из знакомых Кэрролла вспо-
минает, что слышал, как он расска-
зывал про одного человека, у кото-
рого были такие большие ноги, что
ему приходилось надевать брюки че-
рез голову.
  "Пустое множество" (множество, не
имеющее элементов), с которым он
обращается как с овеществленной ре-
альностью, также служит Кэрроллу
источником логического нонсенса
особого рода. Мартовский Заяц пред-
лагает Алисе несуществующего вина;
Алиса размышляет, что происходит с
пламенем свечи, когда свеча не го-
рит; географическая карта в "Охоте
на Снарка" представляет собой "аб-
солютную и совершенную пустоту";
Червонному Королю кажется странным,
что можно написать письмо "никому"
("Кому адресовано письмо?" - "Нико-
му"), а Белый Король хвалит остроту
зрения Алисы, увидевшей на дороге
"никого" ("Кого ты там видишь?"
- "Никого").
  Почему юмор Кэрролла так тесно
связан с логическими головоломками
такого рода? Здесь не место разби-
рать вопрос о том, объясняется ли
это только тем, что Кэрролл интере-
совался логикой и математикой, или
некими подсознательными импульсами,
побуждавшими его снова и снова су-
жать и расширять, сжимать и перево-
рачивать, вывертывать наизнанку и
ставить вверх ногами привычный мир.
Вряд ли можно согласиться с положе-
нием, выдвинутым Флоренс Бекер Лен-
нон в ее чрезвычайно интересной
биографии Кэрролла "Викторианство в
Зазеркалье" (Florence Becker
Lennon. Victoria Through the
Looking-Glass). Она доказывает,
что Кэрролл от рождения был левшой,
которого заставили пользоваться
правой рукой, и что он "брал ре-
ванш, выворачивая многое справа на-
лево". К несчастью, факты, доказы-
вающие, что Кэрролл от природы был
левшой, настолько малочисленны и
неубедительны, что их нельзя прини-
мать во внимание. Впрочем, такое
объяснение истоков нонсенса Кэррол-
ла все равно было бы недостаточным.
  6. Рассуждение Алисы о "зазер-
кальном" молоке гораздо значитель-
нее, чем думалось Кэрроллу. Лишь
спустя несколько лет после опубли-
кования "Зазеркалья" стереохимия
нашла положительное подтверждение
тому, что органические вещества
имеют асимметричное строение ато-
мов. Изомеры суть вещества, молеку-
лы которых состоят из совершенно
тех же атомов, соединенных, однако,
в топологически различные структу-
ры. Стереоизомеры суть изомеры,
идентичные даже в топологической
структуре, однако из-за асимметрич-
ности этой структуры они образуют
зеркальные пары, подобно левому и
правому ботинку. Все органические
вещества стереоизометричны. Обычно
в пример приводят сахар: в "правом"
варианте его называют декстрозой, в
"левом" - левулезой. Прием пищи вы-
зывает сложные химические реакции
между асимметричными веществами и
асимметричными продуктами в орга-
низме, потому что между "левыми" и
"правыми" формами одного и того же
органического вещества существует
определенная разница во вкусе, за-
пахе и усвояемости. Ни одна лабора-
тория или корова пока что не дала
"зеркального" молока, но можно сме-
ло сказать, что если бы асимметри-
ческую структуру молока зеркально
отразили, его нельзя было бы пить.
  В этом суждении о "зазеркальном"
молоке подразумевается лишь отраже-
ние структуры, соединяющей атомы
молока. Конечно, подлинное зеркаль-
ное отражение молока означало бы и
инверсию структуры самих элементар-
ных частиц. В 1957 г. Ли Цзун-дао
и Янг Чжень-нин, два американских
физика китайского происхождения,
получили Нобелевскую премию за тео-
ретический труд, который, по удач-
ному выражению Роберта Оппенгейме-
ра, привел их к "радостному и уди-
вительному открытию" относительно
того, что частицы и их античастицы
(то есть идентичные частицы с про-
тивоположными зарядами), подобно
стереоизомерам, суть не что иное,
как зеркальные отражения тех же
структур. Если это так, тогда "за-
зеркальное" молоко будет состоять
из "антивещества", которое Алиса
даже не сможет выпить: стоит ей
прийти в соприкосновение с этим мо-
локом, как оба они взорвутся. Разу-
меется, анти-Алиса, находящаяся по
ту сторону зеркала, найдет анти-
молоко чрезвычайно вкусным и пита-
тельным.
  Читателям, которым хотелось бы
узнать больше о философском и науч-
ном смысле "левого" и "правого",
рекомендую познакомиться с прекрас-
ной книжкой Германа Вейля (Hermann
Weyl. Symmetry, 1952) [Русский
перевод: Герман Вейль. Симметрия.
М., 1968], со статьей Филипа
Моррисона (Philip Morrison. The
Overthrow of Parity. - "Scientific
American", April, 1957) и с моей
работой "Обеими ли руками пишет
Природа?" (Martin Gardner. Is
Nature Ambidexterous? - "Philosophy
and Phenomenological Research",
December, 1952) [Русский перевод:
Мартин Гарднер. Математические го-
ловоломки и развлечения. М.,
1971]. В более легком жанре напи-
сана последняя глава о "левом" и
"правом" в "Книге математических
загадок и развлечений "Сайентифик
Америкэн" (The Scientific American
Book of Mathematical Puzzles and
Diversions, 1959) и мой рассказ
"Левое или правое?" ("Esquire",
February, 1951). Классический при-
мер научной фантастики на эту
тему - "Рассказ Платнера" Уэллса.
[...]
  В настоящий момент, когда я пишу
эти строки, специалисты по атомной
физике размышляют о возможности
создания антивещества в лаборатор-
ных условиях. [...]
  7. Неловкость Белого Коня, съез-
жающего вниз по кочерге, предвосхи-
щает неловкость Белого Рыцаря на
коне (гл. 8).
  8. Поначалу Кэрролл намеревался
напечатать все стихотворение зер-
кально отраженным, однако позже ре-
шил ограничиться первой строфой.
Тот факт, что Алиса увидела эти
строки перевернутыми, свидетель-
ствует о том, что сама она, пройдя
сквозь зеркало, не изменилась.
Как говорилось выше (примеч. 6),
сейчас у нас есть все основания по-
лагать, что "неотраженная" Алиса
просуществовала бы в Зазеркалье не
долее тысячной доли секунды (см.
также примеч. к гл. 5).
  9.        JABBERWOCKY
 'Twas brillig, and the slithy toves
 Did gyre and gimble in the wabe:
 All mimsy were the borogoves,
 And the mome raths outgrabe.
 Beware the Jabberwock, my son!
 The jaws that bite, the claws that catch!
 Beware the Jubjub bird, and shun
 The frumious Bandersnatch!
 He took his vorpal sword in hand:
 Long time the manxome foe he sought -
 So rested he by the Tumturn tree,
 And stood awhile in thought.
 And, as in uffish thought he stood;
 The Jabberwock, with eyes of flame,
 Came whiffling through the tulgey wood,
 And burbled as it came!
 One, two! One, two! And through and through
 The vorpal blade went snicker-snackl
 He left it dead, and with its head
 He went galumphing back.
 And hast thou slain the Jabberwock?
 Come to my arms, my beamish boy!
 O frabjous day! Callooh! Callay!
 He chortled in his joy.
 'Twas brillig, and the slithy toves
 Did gyre and gimble in the wabe:
 All mimsy were the borogoves,
 And the mome raths outgrabe.
  Первая строфа этого стихотворения
появилась впервые в журнале
"Миш-Мэш" ("Misch-Masch"), послед-
нем из домашних "публикаций", кото-
рые Кэрролл в юности сочинял,
собственноручно переписывал и иллю-
стрировал для развлечения своих
братьев и сестер. В номере, поме-
ченном 1855 г. (Кэрроллу тогда бы-
ло двадцать три года), этот "любо-
пытный отрывок" появился под назва-
нием: "Англосаксонский стих". [...В
заключение Кэрролл писал:] "Смысл
этого фрагмента древней Поэзии те-
мен; и все же он глубоко трогает
сердце". [...]
  Мало кто станет оспаривать тот
факт, что "Jabberwocky" является
величайшим стихотворным нонсенсом
на английском языке. Он был так хо-
рошо знаком английским школьникам
XIX в., что пять из его "бессмыс-
ленных" слов фигурируют в непринуж-
денном разговоре мальчиков в "Стол-
ки и Кью" Киплинга. Сама Алиса
весьма точно определяет секрет оча-
рования этих строк: они "наводят на
всякие мысли, хоть и неясно - на
какие". Странные слова в этом сти-
хотворении не имеют точного смысла,
однако они будят в душе читателя
тончайшие отзвуки. [...]
  С тех пор были и другие попытки
создать более серьезные образцы
этой поэзии (стихотворения дада-
истов, итальянских футуристов и
Гертруды Стайн, например) - однако
когда к ней относятся слишком серь-
езно, результаты кажутся скучными.
Я не встречал человека, который
помнил бы хоть что-нибудь из поэти-
ческих опытов Стайн, но я знаю мно-
жество любителей Кэрролла, которые
обнаружили, что помнят
"Jabberwocky" слово в слово, хоть
никогда не делали сознательной по-
пытки выучить его наизусть. Огден
Нэш написал прекрасное стихотворе-
ние-нонсенс "Геддондилло" [...], но
даже в нем он слишком старается
достигнуть определенного эффекта.
"Jabberwucky" же обладает непри-
нужденной звучностью и совершен-
ством, не имеющим себе равных.
  "Jabberwocky" был любимым произ-
ведением английского астронома Ар-
тура Стэнли Эддингтона, которое он
не раз упоминал в своих трудах. В
книге "Новые пути в науке" (Arthur
Stanley Eddington. New Pathways in
Science) он сравнивал формальную
структуру стихотворения с областью
современной математики, известной
как теория групп. В "Природе физи-
ческого мира" (The Nature of the
Phisical World) он замечает, что
описание элементарной частицы, ко-
торое дает физик, есть на деле не-
что подобное "Jabberwocky": слова
связываются с "чем-то неизвестным",
действующим "неизвестным нам обра-
зом". Поскольку указанное описание
содержит числа, физика оказывается
в состоянии внести некоторый поря-
док в явление и сделать относитель-
но него успешные предсказания. Эд-
дингтон пишет:
  "Наблюдая восемь электронов в од-
ном атоме и семь электронов в дру-
гом, мы начинаем постигать разницу
между кислородом и азотом. Восемь
"хливких шорьков" "пыряются" в кис-
лородной "наве" и семь - в азотной.
Если ввести несколько чисел, то
даже "Jabberwocky" станет научным.
Теперь можно отважиться и на пред-
сказание: если один из "шорьков"
сбежит, кислород замаскируется под
азот. В звездах и туманностях мы
действительно находим таких волков
в овечьих шкурах, которые иначе
могли бы привести нас в замешатель-
ство. Если перевести основные поня-
тия физики на язык "Jabberwocky",
сохранив все числа - все метриче-
ские атрибуты, ничего не изменится;
это было бы неплохим напоминанием
принципиальной непознаваемости при-
роды основных объектов".
  "Jabberwocky" умело переводили
на несколько языков. Существуют два
латинских перевода; один сделан в
1881 г. Огастесом М. Ванситтартом,
профессором Тринити Колледжа в
Кембридже, и был издан отдельной
книжечкой Оксфордским университет-
ским издательством в том же году
(см. с.144 биографии Коллингвуда);
второй - дядюшкой Кэрролла Хэссер-
дом Х. Доджсоном (см. Lewis
Carroll Picture Book, p.364).
"Габбербокхус Пресс", странное на-
именование, принятое одним лондон-
ским издательством, идет от латин-
ского имени "Jabberwocky", приду-
манного дядюшкой Хэссердом.
  Приводимый ниже французский пере-
вод Фрэнка Л. Уоррина (F.L.Warrin)
был впервые опубликован в журнале
"Нью-Йоркер" в январе 1931 г.
("New Yorker", January 10, 1931)
(Цит. по книге миссис Леннон, где
он был перепечатан).
           LE JASEROQUE
 II brilgue: les toves lubricilleux
 Se gyrent en vrillant dnns le guave,
 Enmimes sont les gougebosqueux,
 Et le momerade horsgrave.
 Garde-toi du Jaseroque, mon filsl
 La gueule qui mord; la griffe qui prend!
 Garde-toi de l'oiseau Jube, evite
 Le frumieux Band-a prend.
 Son glaive vorpal en main il va-
 T-a la recherche du fauve manscant;
 Puis arrive a l'abre Те-Те,
 II у reste, reflechissant.
 Pendant qu'il pense, tout uffuse
 Le Jaseroque, a l'oeil flambant,
 Vient siblant par le bois tullegeais,
 Et burbule en venant.
 Un deux, un deux, par le milieu,
 Le glaive vorpal fait pat-a-pan!
 La bete defaite, avec sa tete,
 II rentre gallomphant.
 As-tu tue le Jaseroque?
 Viens a mon coeur, fils rayonnais!
 O jour frabbejeais! Calleau! Callai!
 II cortule dans sa joie.
 Il brilgue: les toves lubricilleux
 Se gyrent en vrillant dans le guave,
 Eninimes sont les gougebos(|iieux,
 Et le momerade horsgrave.
  Превосходный перевод на немецкий
язык был сделан Робертом Скоттом,
видным специалистом по греческому
языку, сотрудничавшим с ректором
Лидделлом (отцом Алисы) в работе
над греческим словарем. Впервые
этот перевод появился в статье
"Подлинное происхождение
"Jabberwocky" ("Macmillan
Magazine", February 1872). Скрыв-
шись под псевдонимом Томаса Чэттер-
тона. Скотт сообщал, что присут-
ствовал однажды на спиритическом
сеансе, где дух некоего Германа фон
Швинделя [Schwindel (нем.) - об-
ман] утверждал, что стихотворение
Кэрролла есть просто перевод ста-
ринной немецкой баллады:
          DER JAMMERWOCH
 Es brillig war. Die schlichte Toven
 Wirrten und wimmelten in Waben:
 L'nd aller-mumsige Burggoven
 Die mohmen Rath' ausgraben.
 Bewahre doch vor Jammerwochi
 Die Zahne knirshen, Krallen kratzen!
 Bewahr' vor Jubjub-Vogel, vor
 Frumiosen BanderschnatzchenI
 Er griff sein vorpals Schwertchen zu,
 Er suchte lang das manchsam' Ding;
 Dann, stehend unten Tumtum Baum,
 Er an-zu-denken-fing.
 Als stand er tief in Andacht auf,
 Des Jammerwochen's Augen-feuer
 Durch tulgen Wald mit wiffek kam
 Ein burbeind ungeheueri
 Eins, Zwei! Eins, Zwei!
 Und durch und durch
 Sein vorpals Schwert
 zerschnifer-schnuck,
 Da blieb es todt! Er, Kopf in Hand,
 Gelaumfig zog zuruck.
 Und schlugst Du ja den Jammerwoch?
 Umarme mich, mien Bohm'sches Kind!
 O Freuden-Tag! O Halloo-Schlag!
 Er chortelt froh-gesinnt.
 Es brillig war, etc.
  "Jabberwocky" много раз пытались
пародировать. В антологию нонсенса
Кэролин Уэллс (Such Nohsence.
Compiled by Carolyn Wells, 1918)
включены три из наиболее удачных
пародий [...], но я склонен разде-
лить мнение Честертона относительно
того, что всякие попытки такого ро-
да создать юмористические подража-
ния юмористическим произведениям
обречены на провал.
  В одном из лучших рассказов Лью-
иса Пэджетта - под этим именем
выступали покойный Генри Каттнер и
его жена Кэтрин Л. Мур (L.Padgett.
Mimsy were the Borogoves) - слова
из "Jabberwocky" рассматриваются
как знаки языка будущего. Правильно
понятые, они раскрывают технику
проникновения в четырехмерный кон-
тинуум пространства-времени. Та же
мысль превосходно используется в
очень смешном детективном романе
Фредерика Брауна (Frederic Brown.
Night of the Jabberwock). Рассказ-
чик - восторженный почитатель Кэр-
ролла. От Иегуди Смита, который,
судя по всему, является членом об-
щества поклонников Кэрролла "Свето-
зарные мечи", он узнает, что сказки
Кэрролла - вовсе не сказки, а прав-
дивое повествование о действитель-
ной жизни в другом измерении. Ключи
к сказкам остроумно скрыты в мате-
матических трактатах Кэрролла, осо-
бенно в "Curiosa Mathematica", и в
его стихотворениях, которые на деле
являются акростихами более замысло-
ватого толка. Почитатели Кэрролла
не должны пройти мимо "Ночи Барма-
глота", этого необычного произведе-
ния, тесно связанного с "Алисой".
[...]
  10. Бармаглот в "Охоте на Снар-
ка" не упоминается, но в письме к
миссис Чэтевей, матери одной из де-
вочек, с которыми дружил Кэрролл,
он пишет, что место действия в
"Снарке" - остров, "который часто
посещают Джубджуб и Брандашмыг.
Это, безусловно, тот самый остров,
где был убит Бармаглот".
  Когда девочки из Бостонской клас-
сической гимназии попросили у Кэр-
ролла разрешения назвать свой
школьный журнал "The Jabberwock",
он ответил:
  "Мистер Льюис Кэрролл с удоволь-
ствием дает редакторам предполага-
емого журнала согласие использовать
титул, на котором они остановили
свой выбор. Ему удалось установить,
что англосаксонское слово "wocer"
или "wocor" означает "потомок" или
"плод". Принимая обычное значение
слова "jabber" ("возбужденный или
долгий спор"), получим в результате
"плод долгого и возбужденного спо-
ра". Насколько это название будет
отвечать духу задуманного издания,
предоставим судить будущим истори-
кам американской литературы. Мистер
Кэрролл желает всевозможных успехов
журналу".
  11. Брандашмыг упоминается снова
в главе 7, а также в "Охоте на
Снарка" ("Напасть", 7,
ст. 3, 4, 6).
  12. Дж. Тенниел, иллюстрировав-
ший эту строфу прекрасным рисунком,
поначалу предполагал поставить его
фронтисписом ко всей книге. Однако
Кэрроллу этот рисунок показался
слишком устрашающим, и он предпочел
заменить его чем-то более спокой-
ным. В 1871 г., прежде чем принять
окончательное решение, он отпечатал
типографским способом следующее
письмо и разослал его тридцати ма-
терям своих юных друзей:
  "Посылаю Вам предполагаемый фрон-
тиспис "Зазеркалья". Чудовище это,
как полагают некоторые, слишком
страшно и может испугать нервных
детей, наделенных воображением, а
книгу, во всяком случае, лучше на-
чать каким-то более приятным рисун-
ком. Поэтому мне хотелось бы узнать
мнение нескольких друзей, для како-
вой цели я и рассылаю отпечатанные
фронтисписы. Мы можем принять любое
из трех решений: (1) Сохранить
данный фронтиспис; (2) Перенести
этот фронтиспис в надлежащее место
(там, где будет напечатана баллада,
которую он должен иллюстрировать) и
заменить его другим фронтисписом;
(3) Не публиковать его вовсе.
[...] Я буду признателен Вам за
мнение (которое можно проверить,
показав рисунок детям по Вашему вы-
бору) относительно того, какое ре-
шение принять".
  Судя по всему, большинство мате-
рей выбрали второй вариант, ибо
фронтисписом стал рисунок, изобра-
жающий Белого Рыцаря верхом на ко-
не. [...]
  Вопрос о том, не является ли и
"Бармаглот" пародией, остается до
сих пор открытым. Роджер Грин
высказывал предположение ("The
London Times Literary Supplement",
March 1, 1957), что Кэрролл, воз-
можно, имел в виду немецкую балладу
"Пастух с Гор Великанов", в которой
повествуется о том, как юный пасту-
шок убил огромного Грифона. В
1846 г. кузина Кэрролла, Мэнелла
Бьют Смедли, перевела эту балладу
на английский язык и опубликовала
в одном из лондонских журналов
("Sharpe's London Magazine", March
7 and 21, 1846). "Сходство почти
неуловимо, - пишет Грин. - Оно не в
словах, а в настроении и атмосфере;
пародируется весь стиль и самая
идея баллады".
  13. Поначалу Кэрролл намеревался
использовать здесь страстоцвет,
однако, узнав, что он символизирует
Страсти Христовы, а не людские, за-
менил страстоцвет на тигровую ли-
лию. Весь этот эпизод пародирует
говорящие цветы в поэме Теннисона
"Мод" (ч. 22).
  14. Помимо трех старших сестер,
которых так любил Кэрролл, в семей-
стве Лидделл были еще две младшие,
Роза и Вайолет (violet - фиалка).
Они появляются в этой главе как Ро-
за и Фиалка.
  15. Сравните со следующей стро-
фой из поэмы Теннисона "Мод":
 Уронили цветы мои слезы, и ниже
 Лепестки наклонили в бреду.
 Не она ли идет, не ее ли увижу,
 Жизнь мою и голубку в саду?
 Роза алая вскрикнула: "Ближе, ближе!"
 Плачет белая, прочит беду.
 И прислушался шпорник: "Я слышу, слышу!"
 И шепнула лилия: "Жду!"
  16. В этих словах - явный намек
на то, что "вперед" и "назад" в
зеркале меняются местами. Идите к
зеркалу - изображение двинется
навстречу вам, т.е. в обратном
направлении.
  17. В статье "Алиса на сцене",
которая цитировалась выше, Кэрролл
писал:
  "Черную Королеву я представлял
себе так же, как фурию, но совсем
иного рода; ее страсть должна быть
холодной и сдержанной; сама же
она - чопорной и строгой, впрочем,
не вовсе лишенной приветливости;
педантичная до чрезвычайности, это
квинтэссенция всех гувернанток!"
  Предполагают, что в образе Черной
Королевы Кэрролл изобразил мисс
Прикетт, гувернантку Лидделлов, ко-
торую дети прозвали "Колючкой"
[Pricks (сокращение от
Prickett) - по-английски "колюч-
ка"]. Одно время в Оксфорде ходили
слухи о романтической привязанности
Кэрролла к мисс Прикетт, вызванные
его частыми визитами в дом Лиддел-
ла, однако скоро стало ясно, что
интересовали его дети, а не гувер-
нантка. [...]
  18. Эддингтон в заключительной
главе "Природы физического мира"
приводит эти слова Черной Королевы
в связи с тонким замечанием относи-
тельно того, что физики называют
"проблемой нонсенса". Эддингтон
утверждает, что хотя физику, воз-
можно, бессмысленно утверждать, что
существует какая-то иная реаль-
ность, помимо той, которая под-
властна законам физики, все же это
осмысленно, как толковый словарь,
по сравнению с бессмыслицей предпо-
ложения, что этой реальности вовсе
не существует.
  19. Столько было написано неза-
бываемых строк, в которых жизнь
сравнивалась с огромной шахматной
партией, что из них можно было бы
составить солидную антологию. Порой
игроки - это сами люди, стремящиеся
распоряжаться своими собратьями,
словно шахматными фигурами на доске
[...] Порой шахматную партию играют
Бог и Сатана. Уильям Джеймс обыгры-
вает эту сцену в своем эссе "Дилем-
ма детерминизма" (William James.
The Dilemma of Determinism). Ему
вторит Герберт Уэллс в прологе к
своему прекрасному роману о воспи-
тании "Неугасимый огонь" [...]
  20. Алиса встречает Лили, дочь
Белой Королевы и одну из белых пе-
шек, еще в предыдущей главе. Давая
это имя белой пешке, Кэрролл, воз-
можно, имел в виду Лили Макдоналд,
старшую дочь Джорджа Макдоналда,
который называл ее "своей белой ли-
лией". Кэрролл в своих письмах, на-
писанных, когда Лили исполнилось
пятнадцать лет, подшучивал над ее
внушительным возрастом. Возможно,
фраза о том, что крошка Лили еще
слишком мала для игры в шахматы, -
также шутка в том же роде.
  С. Коллингвуд в своей биографии
Кэрролла отмечает (p.427), что
последний подарил одной из девочек,
с которыми дружил, белого котенка
по имени Лили ("Лили, кисочка! Ко-
тенок мой ненаглядный!" - говорит
своей дочери Белая Королева еще в
первой главе). Правда, это, возмож-
но, произошло уже после того, как
возникло "Зазеркалье".
  21. Эта фраза, возможно, цитиру-
ется чаще, чем любая другая из ска-
зок об Алисе. Особенно часто вспо-
минают ее в связи с быстро меня-
ющейся политической ситуацией.
  22. Взглянув на расположение
шахмат на диаграмме, приводимой в
предисловии автора, тотчас замеча-
ешь, что Алиса (белая пешка) и Чер-
ная Королева стоят рядом на сосед-
них клетках. Первый ход задачи: Ко-
ролева уходит на h5. [...]
  23. Шесть ручейков - это шесть
горизонталей, отделяющих Алису от
восьмой, куда она стремится по-
пасть, чтобы стать Королевой. Вся-
кий раз, как она пересекает поле,
это отмечается в комментарии.
  Первым ходом, который распадается
в тексте на прыжок Алисы через ру-
чеек и прыжок поезда, она переходит
с d2 на d4. Это единственный
"длинный прыжок", дозволенный пеш-
ке. Перепрыгнув сейчас через руче-
ек, она оказалась на третьей гори-
зонтали. Поезд довезет ее до чет-
вертой.
  24. Лицо "господина в белой бу-
маге" напоминает Дизраэли в полити-
ческих карикатурах Тенниела в "Пан-
че". Возможно, что "белая бумага" -
намек на официальные документы
(называемые по-английски white
papers), с которыми имеют дело эти
деятели.
  25. Прыжок поезда переносит Али-
су на d4. В первоначальном варианте
сказки Алиса хваталась не за козли-
ную бороду, а за волосы старой да-
мы, которая также сидела в вагоне.
Однако 1 июня 1870 г. Тенниел
послал Кэрроллу следующее письмо:
  "Мой дорогой Доджсон! Мне кажет-
ся, что во время прыжка (сцена в
поезде) Вы могли бы заставить Алису
вцепиться в козлиную бороду, а не в
волосы старой дамы. Ведь Алису в
результате прыжка просто швыряет в
этом направлении. Не считайте меня
бестактным, но я вынужден сказать,
что глава о "шмеле" меня совершенно
не устраивает. Я не вижу в ней ни-
чего для иллюстраций. Думаю - при
всей готовности согласиться с Вашим
решением, - что если Вы хотите
сократить книжку, этой возможности
упускать не следует. Мучительно
спешу - Искренне Ваш, Дж. Тенниел".
  Кэрролл принял оба предложения
Тенниела. Старая дама и глава о
"шмеле" исчезли. К сожалению, из
этой главы не сохранилось ничего.
  26. Таким лесом является на деле
вселенная, если рассматривать ее
как существующую саму по себе, не-
зависимо от существ, манипулирующих
символами и наклеивающих ярлычки на
те или иные ее части, поскольку,
как заметила ранее с прагматической
прозорливостью Алиса, это полезно
для тех, кто этим занимается. Мысль
о том, что мир сам по себе не поме-
чен знаками, что между предметами и
их названиями нет никакой связи,
помимо той, которую придает им ин-
теллект, находящий эти пометки по-
лезными, - совсем не тривиальная
философская истина. Радость Лани,
вспомнившей свое имя, вызывает в
памяти старую шутку о том, что Адам
назвал тигра тигром, потому что тот
был похож на тигра.
  27. Алиса пытается вспомнить,
конечно, собственную фамилию (Лид-
делл). С буквы _Л_ начинается также
"Лили", имя белой пешки, чье место
на доске заняла Алиса.
  28. В 1720 г. разгорелась враж-
да между Георгом Фридрихом Генде-
лем, немецким композитором, жившим
в Англии, и итальянцем Джиованни
Баттиста Бонончини. Джон Байром,
известный в XVIII в. автор гимнов
и преподаватель стенографии, так
описал эту вражду:
 Одни твердят, что рядом с Бонончини
 Минхеер Гендель - неуч и разиня.
 Другие: Бонончини после Генделя? -
 Маэстро пуст, как серединка кренделя.
 Но я молчу, ища названья для
 Отличья Труляля и Траляля.
  Неизвестно, имела ли поначалу
старая песенка о Траляля и Труляля
отношение к этой знаменитой музы-
кальной баталии. Возможно, Байром
всего лишь заимствовал из нее по-
следнюю строчку для своего стишка.
[...]
  29. Труляля и Траляля являются
тем, что геометры называют "энан-
тиоморфами", то есть зеркальными
отображениями друг друга. На мысль
о том, что таково было намерение
Кэрролла, наводит любимое выражение
Траляля: "Задом-наперед, совсем на-
оборот!" - и то, что один из них
протягивает правую, а другой левую
руку для рукопожатия. Рисунок Тен-
ниела, где изображены оба брата,
готовые к битве, которые стоят в
идентичных позах, подтверждает, что
и он смотрел на близнецов таким же
образом. Обратите внимание на то,
что положение пальцев на правой ру-
ке Труляля (или это Траляля? У Тра-
ляля на шее был диванный валик, а у
Труляля на голове - сковородка)
точно соответствует положению паль-
цев на левой руке у его брата.
  30. Этот шедевр нонсенса написан
размером "Сна Юджина Арама" Томаса
Гуда, однако пародирует лишь стиль
этого произведения. Читателям,
склонным находить нарочитый симво-
лизм в сказках Кэрролла, нелишне
напомнить, что, посылая рукопись
этого стихотворения Тенниелу для
иллюстрации, Кэрролл предложил ху-
дожнику на выбор плотника, бабочку
и баронета. Все три имени одинаково
ложились в размер стихотворения и
подходили в смысле нонсенса Кэррол-
лу. Тенниел остановился на плотни-
ке. [...] Дж. Б. Пристли написал
забавную статью о "Морже и Плотни-
ке" ("New Statesman", August 10,
1957, p.168), в которой он про-
возглашал этих двух героев архети-
пами политических деятелей.
  31. Для оперетты Сэвила Кларка о
Зазеркалье Кэрролл написал дополни-
тельную строфу:
 И Плотник плакать перестал,
 И бросил Морж рыдать.
 Прикончив устриц, наконец
 Легли злодеи спать -
 И за жестокие дела
 Расплату пожинать.
  Когда Морж и Плотник засыпали, на
сцене появлялись духи двух устриц,
которые пели, танцевали и пинали
спящих. Кэрролл считал (и публика,
очевидно, разделяла его мнение),
что это было наилучшей концовкой
для всего эпизода. Таким образом,
он немного успокаивал ту часть зри-
телей, которая проливала слезы над
судьбой устриц.
  Дух первой устрицы танцевал ма-
зурку и пел:
 Он спит, коварный Плотник, и масло на усах,
 А перец и горчица на листьях и цветах.
 Так раскачаем люльку, чтоб он не мог вздохнуть!
 А если не удастся - скачи ему на грудь!
 скачи ему на грудь!
 Ах, самое разумное - вскочить ему на грудь!
  Дух второй устрицы танцевал джигу
и пел:
 О Морж, злодей плаксивый, позор слезе твоей!
 Ты был страшней для устриц, чем дети для сластей.
 Ты долго нас морочил, чтоб в уксус окунуть!
 Прости же, Морж злосчастный, - встаю тебе на грудь!
 встаю тебе на грудь!
 Прости же, Морж злосчастный, встаю тебе на грудь!
(Стихи цит. по примеч. Р. Грина к
кн. "The Diaries of Lewis Carroll",
vol.II, pp.446-447).
  32. Алиса пришла в замешатель-
ство, ибо перед ней традиционная
этическая дилемма: судить ли чело-
века по его поступкам или по его
намерениям.
  33. Этот известный спор о сне
Черного Короля (его монаршье вели-
чество храпит в это время в клетке,
расположенной непосредственно к
востоку от той, на которой стоит
Алиса) погружает бедную Алису в
мрачные глубины метафизики. Труляля
и Траляля, как видим, выражают точ-
ку зрения епископа Беркли, считав-
шего, что все материальные предме-
ты, включая нас самих, "просто
снятся" господу. Алиса принимает
позицию здравого смысла Сэмюэля
Джонсона, полагавшего, что он опро-
вергнул Беркли, пнув ногой большой
камень. "Очень поучительный разго-
вор с философской точки зрения, -
заметил Бертран Рассел по поводу
этой сцены в радиодискуссии, посвя-
щенной "Алисе". - Но если б он не
был написан так смешно, он был бы
слишком печален".
  Берклианская тема беспокоила Кэр-
ролла, как беспокоит она всех пла-
тоников. Оба приключения Алисы про-
исходят во сне; в "Сильви и Бруно"
рассказчик таинственным способом
переходит из мира реальности в мир
сновидений. Где-то в самом начале
романа он говорит: "Итак, либо я
увидел Сильви во сне, а то, что
происходит сейчас со мной, - реаль-
ность. Либо я действительно видел
Сильви, а то, что происходит сей-
час, - только сон! Неужто и Жизнь -
всего лишь сон?" В "Зазеркалье"
Кэрролл возвращается к этому вопро-
су в начале главы 8, в заключи-
тельных строках книги и в последней
строке последнего стихотворения.
  В параллельных снах Алисы и Чер-
ного Короля наблюдается своеобраз-
ный пример бесконечно убывающей
последовательности. Алиса видит во
сне Короля, который видит во сне
Алису, которая видит Короля, и так
далее, словно два зеркала, постав-
ленные друг перед другом, или тот
ужасный рисунок Сола Стейнберга, на
котором толстая дама рисует худоща-
вую, которая в свою очередь рисует
толстую и т.д.
  34. Стремглав выбежав из лесу,
Королева оказывается на c4, непо-
средственно к западу от Алисы. В
том, что Королевы в сказке то и де-
ло куда-то бегут, виден намек на их
способность передвигаться по шах-
матной доске в любом направлении и
на любое расстояние. С характерной
для нее небрежностью Белая Королева
только что пропустила возможность
объявить Черному Королю мат, став
на e3. В статье "Алиса на сцене"
Кэрролл так пишет о Белой Королеве:
  "И, наконец, Белая Королева
представлялась моему воображению
доброй, глупой, толстой и бледной;
беспомощной, как дитя; ее медли-
тельность и растерянность наводят
на мысль о слабоумии, но никогда не
переходят в него; это, по-моему,
уничтожило бы комическое впечатле-
ние, которое она должна произво-
дить. В романе Уилки Коллинза "Без
имени" есть персонаж, до странности
похожий на нее. Идя двумя различны-
ми путями, которые где-то пересек-
лись, мы странным образом осуще-
ствили один и тот же идеал - миссис
Рэгг и Белая Королева могли бы быть
сестрами-близнецами". [...]
  35. Этот прием - "жизнь в обрат-
ную сторону" - многие авторы, идя
вслед за Кэрроллом, клали в основу
своих фантастических и научно-фан-
тастических произведений. Наиболее
известен рассказ Ф. Скотта Фицдже-
ральда "Странное происшествие с
Бенджамином Баттоном".
  36. Королевский Гонец, как ста-
нет ясно из иллюстрации Тенниела к
главе 7, есть не кто иной, как
Болванщик из "Страны чудес".
  37. "Я верую, - заявил Тертулли-
ан в часто приводимом высказывании
в защиту некоторых положений хрис-
тианской доктрины, - ибо это аб-
сурдно". В письме к маленькой Мэри
Макдоналд (1864) Кэрролл предосте-
регал:
  "В следующий раз не торопись ве-
рить тому, что тебе говорят. И вот
почему: если ты станешь всему ве-
рить, мускулы твоего воображения
утомятся, и ты настолько ослабнешь,
что не сможешь поверить даже в са-
мые простые и очевидные истины. Не
далее как на прошлой неделе один
мой приятель решил поверить в Дже-
ка-Победителя-Великанов. Это ему
удалось, но он при этом так утомил-
ся, что когда я сказал ему, что на
дворе идет дождь (так оно и было на
самом деле), он просто не смог мне
поверить и выбежал на улицу без
шляпы и без зонта..." [...]
  38. Белая Королева передвигается
вперед на одно поле - на c5.
  39. Алиса также делает шаг впе-
ред. В результате она оказывается
на поле d5, снова рядом с Короле-
вой (превратившейся в Овцу).
  40. Уильямс и Мэден в своем
"Справочнике литературы о преподоб-
ном Ч. Л. Доджсоне" указывают, что
два рисунка Тенниела, изображающих
лавку, правдиво, до мельчайших де-
талей, воспроизводят витрину и
дверь бакалейного магазинчика, рас-
положенного в доме N 83 по улице
Сейнт-Олдгейт в Оксфорде (в под-
тверждение они приводят фотографию
лавки). Однако Тенниел не забыл по-
менять местами окно и дверь, а так-
же перевернуть объявление в окне:
"Чай - два шиллинга". Эти переста-
новки подтверждают наше предположе-
ние, что Алиса не стала анти-Али-
сой.
  41. Популяризаторы квантовой
теории сравнивали трудности, с ко-
торыми столкнулась Алиса, желая
взглянуть повнимательнее на то, что
было в лавке, с невозможностью
определить точное положение элект-
рона в его движении вокруг атомного
ядра. Невольно вспоминаешь также
крошечные пятна, порой возникающие
где-то на краю поля зрения, которые
невозможно разглядеть, ибо при дви-
жении зрачка они также перемещают-
ся.
  42. Во времена Кэрролла студенты
Крайст Черч-колледжа говорили, что
если заказываешь одно яйцо на завт-
рак, тебе подают два, ибо одно обя-
зательно окажется несвежим.
  43. На шахматной доске это соот-
ветствует ходу Белой Королевы на
f8.
  44. Алиса перешла через ручеек,
передвинувшись на d6. Теперь она
находится справа от Белого Короля,
хотя встретит его лишь в следующей
главе.
  45. Эпизод с Шалтаем-Болтаем
(Humpty-Dumpty), так же как эпизо-
ды с Червонным Валетом, со Львом и
Единорогом, основан на старинной
детской песенке. Л. Фрэнк Баум ис-
пользовал, хоть и совсем иначе, ту
же песенку в своей первой книге для
детей "Матушка Гусыня прозой"
(L.Frank Baum. Mother Goose in
Prose, 1897). В последние годы
мистер Шалтай издает детский журнал
("Humpty-Dumpty Magazine"). Я имел
честь работать под его руководством
в качестве летописца приключений,
выпавших на долю его сына, Шалтая-
Болтая-младшего. [...]
  46. Питер Эликзэндер в своей
статье "Логика и юмор Льюиса Кэр-
ролла" (Peter Alexander. Logic
and Humour of Lewis Carroll. -
"Proceedings of the Leeds
Philosophical Society", vol.6,
May 1951, pp.551-566) обращает
внимание на характерную для Кэррол-
ла инверсию, которая проходит обыч-
но незамеченной. В реальной жизни
собственные имена редко имеют ка-
кой-либо смысл, помимо обозначения
индивидуального объекта, в то время
как другие слова обладают общим,
универсальным смыслом. В мире Шал-
тая-Болтая справедливо обратное.
Обычные слова обретают любые значе-
ния, которые придает им Шалтай-Бол-
тай, а имена собственные, такие,
как "Алиса" и "Шалтай-Болтай",
предполагаются имеющими универсаль-
ное значение. П. Эликзэндер отмеча-
ет, что юмор Кэрролла имеет совер-
шенно особый характер благодаря то-
му, что он проявлял интерес к фор-
мальной логике.
  47. Неоднократно указывалось,
что это самый тонкий, мрачный и
трудноуловимый софизм из всех, ко-
торыми изобилуют обе книги. Немуд-
рено, что Алиса, не пропустившая
намека, тут же меняет разговор.
  48. Шалтай-Болтай - филолог и
философ, искушенный в основном в
лингвистических тонкостях. Кэрролл,
возможно, здесь намекает, что люди
этого склада, а их немало было и до
сих пор осталось в Оксфорде, редко
бывают одарены и в математическом
отношении.
  49. Льюис Кэрролл полностью со-
знавал глубину диковинных рассужде-
ний Шалтая-Болтая по вопросам се-
мантики. Шалтай-Болтай становится
на точку зрения, известную в сред-
ние века как номинализм, точку зре-
ния, согласно которой общие имена
не относятся к объективным сущ-
ностям, а являются чисто словесными
знаками. Эту точку зрения искусно
защищал Уильям Оккам (XIV в.). В
настоящее время ее придерживаются
почти все логические эмпирики. Даже
в логике и математике, там, где
термины, как правило, более точны,
чем в других науках, нередко возни-
кает чудовищная путаница из-за то-
го, что люди не понимают, что слова
означают только то, что в них вло-
жено - "не больше и не меньше".
  Во времена Льюиса Кэрролла в фор-
мальной логике велись оживленные
споры, касавшиеся содержания четы-
рех основных суждений Аристотеля.
Следует ли считать, что общие суж-
дения "Всякое A есть B" и
"Никакое A не есть B" подразуме-
вают, что A является множеством,
которое фактически содержит некото-
рый элемент? Подразумевается ли это
в частных суждениях "Некоторые A
являются B" и "Некоторые A не
являются B"?
  Кэрролл отвечает на этот вопрос
достаточно подробно на с. 529
"Символической логики". Стоит про-
цитировать этот отрывок, потому что
его произнес, улыбаясь во весь рот,
сам Шалтай-Болтай.
  "Авторы и издатели учебников по
логике, ступающие по проторенной
колее, - я буду величать их титулом
"Логики" (надеюсь, неоскорбитель-
ным), - испытывают в этом вопросе
неуместную робость. Затаив дыхание,
говорят они о Связке в Суждении,
словно Связка - живое сознательное
Существо, способное самостоятельно
возвестить, какое значение оно же-
лало бы иметь, тогда как нам, бед-
някам, остается лишь узнать, в чем
состоит монаршья воля, и подчинить-
ся ей. Вопреки этому мнению, я
утверждаю, что любой человек, поже-
лавший написать книгу, вправе при-
дать любое значение любому слову
или любой фразе, которыми он наме-
рен пользоваться. Если в начале
книги автор говорит: "Под словом
"черное", не оговаривая того, я
всегда буду понимать "белое", а под
"белым" - "черное", - то я с кро-
тостью подчинюсь его решению, сколь
безрассудным ни казалось бы оно
мне. Итак, любому автору, как я
считаю, дозволительно принять соб-
ственные правила по вопросу о том,
нужно или не нужно подразумевать,
будто Суждение утверждает существо-
вание самого Предмета, разумеется,
при условии, что эти правила не
противоречат самим себе и установ-
ленным фактам Логики. Рассмотрим
теперь некоторые точки зрения,
которых можно придерживаться логи-
чески, и тем самым решим вопрос о
том, каких точек зрения придержи-
ваться удобно; после этого я буду
считать себя свободным сообщить,
каких взглядов намерен придержи-
ваться я".
  Мнение Кэрролла состояло в том,
что слова "всякий" и "некоторый"
подразумевают существование, а сло-
во "никакой" оставляет вопрос от-
крытым. В конечном итоге это мнение
не возобладало. Только предложение
со словом "некоторый", как считает
современная логика, подразумевает,
что класс предметов не пуст. Разу-
меется, это соглашение не опрокиды-
вает номиналистскую точку зрения
Кэрролла и его Шалтая-Болтая. Ны-
нешнее воззрение было принято лишь
потому, что логики считали его наи-
более полезным.
  Когда же интерес логиков перемес-
тился от логики классов Аристотеля
к исчислению высказываний (алгебре
логики), вновь разгорелись страсти
и споры (в основном, правда, между
нелогиками) по поводу смысла "мате-
риальной импликации". В основном
неразбериха возникла оттого, что
связка "влечет" в высказывании
"A влечет B" понимается в ограни-
ченном смысле, специфическом для
этого исчисления, и не имеет ника-
кого отношения к причинной связи
между A и B. Подобная же неразбе-
риха все еще существует в связи с
многозначными логиками, в которых
такие термины, как "и", "не" и
"влечет", не имеют того значения,
которое дают им здравый смысл или
интуиция. На самом деле у них нет
никакого вообще значения, отличного
от того, которое придается им таб-
лицами истинности, таблицами, кото-
рые порождают эти "связки". Стоит
это понять, как тайна, окутывающая
эти диковинные логики, почти пол-
ностью рассеивается.
  В математике также столько энер-
гии пропало впустую в бесполезных
препирательствах по поводу "значе-
ния" таких выражений, как "мнимое
число", "трансфинитное число"
и т.д., бесполезных потому, что по-
добные слова имеют в точности толь-
ко то значение, которое в них вло-
жено, - не более, не менее.
  С другой стороны, если мы хотим
быть правильно понятыми, то на нас
лежит некий моральный долг избегать
практики Шалтая, который придавал
собственные значения общеупотреби-
тельным словам. [...]
  50. Таких слов-бумажников теперь
немало во всех современных слова-
рях. Сам этот термин часто употреб-
ляется, когда говорят о словах, в
которые "упаковано" не одно значе-
ние. В английской литературе боль-
шим мастером по части слов-бумажни-
ков был, конечно, Джеймс Джойс. В
"Поминках по Финнегану" (кстати,
так же, как "Алиса", написанных в
форме сна) их буквально десятки ты-
сяч, включая те десять раскатов
грома (каждый - в сотню букв), ко-
торые, помимо всего прочего, симво-
лизируют падение Тима Финнегана с
лестницы. Сам Шалтай-Болтай "упако-
ван" в седьмой из этих раскатов
chumptadurnpwaultopoofoolooderamaunstumup!).
  51. Возможно, не все читатели
заметят так же быстро, как Алиса,
что все три слова, объясняющие на-
звание "нава", начинаются с одного
слога.
  52. Кони нужны Королю для игры
в шахматы, конечно. На них сядут
два Рыцаря.
  53. Здесь Кэрролл подшучивает
над увлечением англосаксонской уче-
ностью, которая была модной в его
время. Хэрри Морган Эйрз в своей
книге "Алиса Кэрролла" (Harry
Morgan Ayres. Carroll's Alice)
воспроизводит некоторые изображения
англосаксов в различных костюмах и
позах из англосаксонской рукописи,
хранящейся в Бодлеанской библиотеке
в Оксфорде, которыми, возможно,
пользовались Кэрролл и Тенниел. Эн-
гус Уилсон поставил эпиграфом к
своему роману "Англосаксонские по-
зы" этот диалог.
  54. Это, конечно, наш старый
друг Мартовский Заяц. В главе 5
отмечалось, что второй гонец - это
Болванщик, только что вышедший из
тюрьмы, куда он попал в конце
предыдущей книги.
  55. Это популярная в викториан-
ской Англии игра. Первый из игра-
ющих говорил: "Мою любовь зовут на
"А"... Я его люблю, потому что
он... Я его боюсь, потому что он...
Он меня водил в... Он меня кор-
мил... И живет он в...", - подстав-
ляя слова, начинающиеся на "А".
Второй из играющих повторял те же
фразы, подставляя слова на "Б", и
так далее до конца алфавита. Не на-
шедшие нужного слова выбывали из
игры. Фразы бывали разные; выше ци-
тировался вариант, приводимый в
книге "Английские детские стихи и
песенки" Джеймса Орчарда Хэллиуэла
(James Orchard Halliwell. The
Nursery Rhymes of England),
которая пользовалась успехом во
времена Кэрролла. [...]
  56. Как указывают Иона и Питер
Оупи в "Оксфордском словаре детских
стихов", соперничество между Львом
и Единорогом насчитывает не одну
сотню лет. Полагают, что этот сти-
шок появился в начале XVII в.,
когда в результате союза между Анг-
лией и Шотландией был принят новый
британский герб, на котором шот-
ландский единорог и британский лев
поддерживают, как и поныне, коро-
левский геральдический щит.
  57. Если Кэрролл имел в виду со-
перничество между Гладстоном и Диз-
раэли, тогда этот диалог приобрета-
ет очевидный смысл. Кэрролл, при-
держивавшийся в политике консерва-
тивных взглядов и не любивший
Гладстона, сочинил две превосходные
анаграммы из его полного имени
William Ewart Gladstone: "Wilt
tear down all images", "Wild
agitator! Means well!" (см.: "The
Diaries of Lewis Carroll, vol.II,
p.277).
  58. Белая Королева идет на поле
c8. Ей, собственно, нечего боять-
ся - Конь ей ничем не угрожает,
тогда как она могла бы его взять.
Этот глупый ход весьма для нее ха-
рактерен.
  59. Современники Кэрролла пола-
гают, что Лев и Единорог на рисунке
Тенниела были задуманы как карика-
туры на Гладстона и Дизраэли. Дока-
зательств тому нет, но они и вправ-
ду напоминают карикатуры Тенниела
из "Панча", изображающие этих двух
политических деятелей, которые
часто выступали друг против друга.
  60. То есть "львиную долю" -
выражение, взятое из басни Эзопа, в
которой рассказывается о том, как
звери делили добычу. Лев потребовал
себе четверть как глава зверей, еще
четверть - за свое несравненное му-
жество и еще одну четверть - для
жены и детей. Что же до последней
четверти, заключил Лев, любой из
зверей может поспорить с ним из-за
нее.
  61. Черный Конь пошел на e7;
прекрасный ход в игре, идущей по
правилам, ибо в одно и то же время
он объявляет шах Белому Королю и
угрожает Белой Королеве. Если Чер-
ный Конь останется на доске, Коро-
леве конец.
  62. Белый Конь, выскочив на по-
ле, занятое Черным Конем (это поле
соседствует с Алисой с востока),
объявляет по рассеянности шах; на
деле он угрожает шахом разве что
собственному Королю. [...]
  63. Возможно, Кэрролл в этом
эпизоде подразумевает, что оба Ко-
ня, подобно Панчу и Джуди, - всего
лишь марионетки, приводимые в дви-
жение рукой невидимого шахматиста.
Тенниел в отличие от современных
иллюстраторов текста изобразил Ры-
царей с дубинками, которые они дер-
жат так, как полагалось их держать
Панчу и Джуди.
  64. Исследователи Кэрролла пола-
гают (и не без оснований), что в
лице Белого Рыцаря писатель создал
карикатуру на самого себя. У Кэр-
ролла, так же как у Рыцаря, волосы
были взлохмаченные, лицо мягкое и
доброе, глаза голубые и кроткие.
Лучше всего, по-видимому, голова
его работала тогда, когда он видел
мир перевернутым вверх ногами.
Подобно Рыцарю, он любил всякие
хитроумные приспособления и "сделал
много замечательных открытий". Он
постоянно думал о "способах" сде-
лать по-новому что-нибудь. Многие
из его изобретений, подобно пудингу
из промокашки у Белого Рыцаря, были
очень оригинальны, но непрактичны.
(Правда, десятилетиями позже, когда
некоторые из его изобретений были
повторены другими, они оказались
вовсе не такими бесполезными.)
  Среди изобретений Кэрролла -
дорожные шахматы [...]; доска для
писания в темноте (он назвал ее
"никтограф"); коробочка для марок с
двумя "живописными сюрпризами"
[...] В его дневнике немало подоб-
ных записей:
  "Мне пришло в голову, что можно
придумать игру из букв, которые
нужно передвигать на шахматной дос-
ке, пока они не сложатся в слова"
(19 декабря 1880 г.). Или:
"Сочинил новый способ "Плана про-
порционального представительства",
намного лучше всех, которые приду-
мывали раньше... Также изобрел пра-
вила для проверки делимости на 17
и 19. Изобретательный день!"
(3 июня 1884 г.). "Изобрел заме-
нитель клея для заклеивания конвер-
тов, ...приклеивания мелких предме-
тов к книжкам и пр. - а именно, бу-
магу, смазанную клеем с обеих сто-
рон" (18 июля 1896 г.). "Изобрел
упрощенный метод денежных перево-
дов: отправитель заполняет два
бланка перевода, один из них подает
для пересылки на почту - в нем со-
держится номер-код, который должен
назвать получатель для того, чтобы
получить деньги. Думаю послать пра-
вительству это предложение вместе с
предложением двойного тарифа на
письма, посылаемые в воскресенье"
(16 ноября 1880 г.).
  В своей квартире Кэрролл держал
для развлечения детей всевозможные
игрушки: музыкальные шкатулки, ку-
кол, заводных животных (медведя и
летучую мышь, которая облетала ком-
нату), различные настольные игры,
"американский органчик", который
играл, если через него прокручивали
перфорированную бумажную ленту.
Когда Кэрролл ехал куда-то, сообща-
ет нам Стюарт Коллингвуд в его био-
графии, "каждый предмет был акку-
ратно завернут в бумагу, так что в
его чемоданах было столько же бума-
ги, сколько других полезных вещей".
  Стоит также отметить, что из
всех, кого встретила Алиса в двух
своих странствиях, один лишь Белый
Рыцарь проявил к ней искреннюю сим-
патию и предложил ей помощь. Чуть
ли не единственный он говорит с ней
учтиво и почтительно; и, как мы
узнаем из текста, Алиса помнит его
лучше всех, кого она встретила в
Зазеркалье. Его печаль при расста-
вании отражает, возможно, печаль
Кэрролла при расставании с выросшей
(прошедшей в Королевы) Алисой. Во
всяком случае, в этом эпизоде мы
слышим яснее всего ту "грусть", ко-
торая, как пишет Кэрролл во вступи-
тельном стихотворении, "витает в
сказке".
  65. В двузначной логике это мог-
ло бы послужить примером к закону
исключенного третьего: утверждение
верно либо нет, третье исключается.
В нескольких старых песенках-нон-
сенсах используется этот закон.
 Жила-была старушка,
 Вязала кружева,
 И, если не скончалась -
 Она еще жива.
 И ходит за грибами,
 И вишню продает.
 Живет одна старушка
 И никому не лжет.
  66. Для человека, искушенного в
логике и семантике, все это вполне
понятно. Песня эта _есть_ "Сидящий
на стене"; она _называется_ "С го-
рем пополам"; _имя_ песни - "Древ-
ний старичок"; имя это _называется_
"Пуговки для сюртуков". Кэрролл
здесь различает предметы, имена
предметов и имена имен предметов.
"Пуговки для сюртуков", имя имени,
принадлежит к той области, которую
в современной логике именуют "мета-
языком". Приняв соглашение о иерар-
хии метаязыков, логикам удается
избежать определенных парадоксов,
которые мучили их со времен древних
греков. См. интересную запись заме-
чаний Белого Рыцаря символическими
обозначениями, сделанную Эрнстом
Нагелем (Earnest Nagel. "Symbolic
Notation. Haddocks' Eves and the
Dog-Walking Ordinance".
J.R.Newman (ed.) The World of
Mathematics, N.Y., v.III, 1956).
  Менее специальный, но, однако, не
менее обоснованный и увлекательный
анализ этого отрывка дает Роджер
Холмс (Roger W. Holmes. The
Philosopher's Alice in Wonderland.
Antibch Review, Summer 1959). Про-
фессор Холмс, заведующий кафедрой
философии в Маунт Холиоук Колледж,
полагает, что Кэрролл посмеялся над
нами, когда заставил своего Белого
Рыцаря заявить, что песня эта
_есть_ "Сидящий на стене". Разуме-
ется, это не может быть сама песня,
но лишь еще одно имя. "Чтобы быть
последовательным, - заключает
Холмс, - Белый Рыцарь, сказав, что
песня эта _есть_... должен был бы
запеть саму песню. Впрочем, после-
довательный или нет, Белый Рыцарь -
это драгоценнейший подарок, который
Льюис Кэрролл преподнес логикам".
  67. В песне Белого Рыцаря наблю-
дается некая иерархия, подобная
зеркальному отражению зеркального
отражения предмета. Белый Рыцарь,
которого не могла забыть Алиса, то-
же не может забыть другого чудака,
который, возможно, также был кари-
катурой на Кэрролла, напоминая его
некоторыми чертами; не исключено,
что так Кэрролл видел самого себя:
одиноким, никем не любимым стари-
ком.
  Песня Белого Рыцаря в первом
кратком варианте была опубликована
Кэрроллом анонимно в 1856 г. в
журнале "Трейн" ("The Train").
[...] В ней высмеивается содержание
стихотворения Уордсворта "Решимость
и независимость".
 ...И вот - была ли это благодать,
 Пославшая мне знак и наставленье -
 Но тут, когда, не в силах совладать
 С печалью, прерывая размышленья,
 Я поднял взгляд: в немом оцепененье
 Стоял старик, согнувшись над водой.
 И был древнее он, чем может быть живой.
 Так на вершине голой, может быть,
 Огромный камень привлечет вниманье -
 И смотрим мы и пробуем решить,
 Как он попал туда: его молчанье
 Нам кажется исполненным сознанья,
 Одушевленным: он, как зверь морской,
 Что выполз на песок, расставшись с глубиной.
 Таким был тот - ни мертвый, ни живой,
 В полудремоте старости глубокой,
 Согбенный так, чьи ноги с головой
 Почти сошлись, придя к черте далекой
 Земного странствия - или жестокий
 Груз бедствия, недуга, нищеты
 Лег на спину его и исказил черты.
 Он опирался. Посохом ему
 Был крепкий сук с ободранной корою.
 Прислушиваться к шагу моему
 Над этой заболоченной водою
 Не думал он, недвижен, как порою
 Бывает облако под ветерком,
 И если двинется - то вдруг и целиком.
 Но вот он молча посох опустил
 И дно пошевелил. И с напряженьем
 Он вглядывался в возмущенный ил,
 Как будто поглощенный трудным чтеньем.
 И я по праву путника, с почтеньем,
 Беседу начал, и ему сказал:
 - Какой погожий день нам нынче бог послал.
 Он отвечал. Сердечности живой
 Его ответа кротости глубинной
 Я поразился. И спросил его:
 - Что привело вас в этот край пустынный?
 Как сил достало для дороги длинной?
 И в глубине его запавших глаз
 Какой-то быстрый свет и вспыхнул и погас.
 Он начал слабым голосом, едва,
 Но выверенно, медленно ступали
 В живом порядке важные слова -
 Так в простолюдье говорят едва ли.
 Вы б царственною эту речь назвали.
 В Шотландии она еще звучит,
 Где божий и людской закон не позабыт.
 Он рассказал, что он пришел сюда
 Ловить пиявок. Бедность научила
 Такому делу - полное труда,
 Опасное - не всякому под силу,
 Что сотни миль по топям исходил он,
 Ночуя там, где бог ему пошлет.
 Но это честный труд и этим он живет.
 Старик еще стоял и объяснял.
 Но слабым шумом, глохнущим потоком
 Казалась речь - я слов не различал.
 И он, в своем величье одиноком, -
 Не снится ли он мне во сне глубоком?
 Иль вестник он и послан, может быть,
 Чтоб силы мне подать и веру укрепить.
 Я вспомнил мысль мою о том, что страх
 Убийственен, надежда неуместна,
 О суете и о земных скорбях,
 О гениях в их гибели безвестной.
 И вновь я начал, чтобы речью честной
 Конец моим сомненьям положить:
 - Так это хлеб для вас? И этим можно жить?
 Он, улыбаясь, повторил: - Брожу
 От лужи к луже, от болот к болотам,
 Ищу пиявок, под ноги гляжу
 В прибрежный ил. Но вот еще забота:
 Когда-то, - молвил, - было их без счета.
 Теперь не так, ловить уже трудней.
 И все же хватит мне по старости моей.
 Пока он говорил - казались мне
 И речь его и взгляд в краю пустынном
 Какими-то нездешними. В уме
 Я видел: как он молча по трясинам
 Идет, идет в смирении старинном...
 Забылся я. И в этот миг как раз
 Он кончил, помолчал и повторил рассказ.
 И многое еще он рассказал
 Все так же твердо, с точностью прекрасной,
 Державно. И когда он замолчал,
 Я улыбнулся: кто бы угадал
 В глубоком старце этот разум ясный?
 - Господь! - сказал я. - Будь же мне в оплот!
 Пусть нищий твой старик в душе моей живет.
  68. В печальных строках песни
Белого Рыцаря пародируются строки
Уордсворта "Я все сказал вам, все,
что мог" и "Я все вам в помощь от-
дал" из менее известного стихотво-
рения "Шипы". В них также звучит
строка из стихотворения Томаса Мура
"Мое сердце и лютня" ("Я все вам
отдал, все, что мог"), которое было
положено на музыку английским ком-
позитором Генри Раули Бишопом. Пес-
ня Белого Рыцаря воспроизводит мет-
рику и рифмы Мура. "Белый Рыцарь, -
писал Кэрролл в одном из писем,
- задуман был таким, чтобы он мог
быть и тем лицом, от имени которого
написано стихотворение". На мысль
о том, что это сам Кэрролл, наводят
слова об умножении на десять в пер-
вом варианте этой песни. Вполне
возможно, что Кэрролл думал о лю-
бовном стихотворении Мура как о той
песне, которую он в качестве Белого
Рыцаря хотел бы, но не смел предло-
жить Алисе. Ниже следует полный
текст стихотворения Мура.
 Я все вам отдал, все, что мог,
 И беден дар мой был -
 Лишь лютню я на ваш порог
 Да сердце положил.
 Лишь лютню - на ее ладах
 Сама Любовь живет,
 Да сердце - любящее так,
 Как лютня не споет.
 Пускай и песня, и любовь
 Беды не отвратят -
 Края печальных облаков
 Они позолотят.
 И если шум земных обид
 Созвучья возмутил -
 Любовь по струнам пробежит,
 И мир, как прежде, мил.
  69. Бертран Рассел в своей
"Азбуке относительности" (гл. 3)
цитирует эти четыре строки в связи
с гипотезой Лоренца-Фицджеральда,
одной из ранних попыток объяснить
неудачу опыта Майкельсона-Морли,
который должен был обнаружить влия-
ние движения Земли на скорость
распространения света. Согласно
этой гипотезе, предметы претерпева-
ют сокращения в направлении движе-
ния, но, поскольку все измеритель-
ные эталоны претерпевают аналогич-
ные сокращения, они тем самым, по-
добно экрану Белого Рыцаря, мешают
нам обнаружить изменение длины
предметов. Те же строки цитируются
Артуром Стэнли Эддингтоном в
главе 2 его "Природы физического
мира", но трактуются уже в более
широком метафорическом смысле: при-
рода всегда стремится скрыть от нас
важнейшие факты своей структуры.
  70. Белый Рыцарь вернулся на
поле f5, которое он занимал перед
столкновением с Черным Рыцарем.
  71. Алиса перепрыгнула через
последний ручеек и заняла клетку
d8. Для читателей, не знакомых с
шахматами, следует заметить, что
когда пешка достигает последней го-
ризонтали шахматной доски, она мо-
жет по желанию игрока превратиться
в любую фигуру. Обычно выбирают ко-
ролеву, самую сильную из фигур.
  72. Черная Королева только что
встала на поле Короля, так что две
Королевы находятся теперь по обе
стороны от Алисы. Белый Король при
этом оказался под "шахом", но ни
одна из сторон не обращает на это
ни малейшего внимания.
  73. Не сразу замечаешь, что Чер-
ная Королева употребляет прилага-
тельные "богатый" и "умный" как ан-
тонимы (типа "теплый" - "холод-
ный").
  74. Алиса вспоминает песню Шал-
тая-Болтая (гл. 6), в которой он,
вооружившись штопором и ватерпасом,
намеревался наказать рыбок за то,
что они ему не повиновались.
  75. Кэрролл пародирует здесь из-
вестную колыбельную:
 Баюшки, на ели мальчик засыпает,
 А подует ветер - люльку раскачает.
 Ветка обломилась, полетела колыбель -
 Падает и люлька, и дитя, и ель.
  76. Это стихотворение пародирует
песню Вальтера Скотта "Красавчик
Данди" из его пьесы "Проклятие рода
Деворгойл". [...] [Вот как звучит
припев песни у Вальтера Скотта:]
 Так наполни стаканы и чаши налей,
 И людей созывай, и седлай лошадей,
 И ворота открой, и с дороги сойди:
 Это скачут шотландцы за славным Данди.
  77. Ответ на это стихотворение-
загадку: устрица. "Справочник по
Льюису Кэрроллу" (с.95) отмечает,
что в английском журнале "Фан"
("Fun") 30 октября 1878 г. на
с. 175 был напечатан стихотворный
ответ на загадку Белой Королевы
(четыре строфы, выдержанные в том
же размере). Стихотворение неиз-
вестного автора было предварительно
послано Кэрроллу, который его отре-
дактировал. Приведем последнюю
строфу отгадки (цит. по "Справочни-
ку"):
 Если острым ножом
 Мы раскроем кастрюльку-загадку -
 Из-под крышки мы _УСТРИЦ_ возьмем,
 А под крышку положим отгадку.
  78. Белая Королева уходит от
Алисы на поле a6. С точки зрения
обычной шахматной партии ход этот
противоречит правилам, ибо он не
избавляет Белого Короля от шаха.
  79. Алиса берет Черную Королеву,
объявляя законный шах и мат Черному
Королю, который проспал всю партию,
ни разу не сдвинувшись с места. По-
беда Алисы придает всей сказке лег-
кий дидактический оттенок, ибо бе-
лые фигуры известны своей добротой
и кротостью в отличие от черных,
которые славятся мстительностью. На
этом сновидение кончается; однако
вопрос о том, чей же это был сон,
Алисы или Черного Короля, так и
остается открытым.
  80. В этом заключительном стихо-
творении, одном из лучших поэтиче-
ских произведений Кэрролла, он
вспоминает лодочную прогулку с тре-
мя девочками Лидделл, когда он
впервые рассказал "Алису в Стране
чудес". В нем далеким отзвуком зву-
чат темы зимы и смерти из стихо-
творного вступления к "Зазеркалью".
Это песня Белого Рыцаря, вспомина-
ющего Алису до того, как она отвер-
нулась и побежала вниз по холму,
глядя вперед ясными глазами, чтобы
перепрыгнуть через последний ручей
и стать взрослой женщиной. Стихо-
творение написано в форме акрости-
ха: из первых букв каждой строки
складывается имя - Алиса Плэзнс
Лидделл.

--------