Жена - о своей.
Супруга - о чужой.
На грамотейство - точки, многоточия, запятые и т.д - уже внимания не обращаю.
МИХАИЛ ВЭЙ
БЕЗЛЮДЬЕ В СНЕГОПАДЬЕ
В снегу, решёток, кружева,
А с крыш, сосулек, сталактиты,
Не… превращаются в слова,
В своей «остылости» сердитой,
В своей всечасной белизне,
В своей прозрачности чистейшей,
И ты, миров, как будто, вне,
Живой, но жизни не нашедший,
Идёшь домой,
а город спит,
И притворяется безлюдным,
И только, тенью, подтвердит,
Что жизнь – не кончена,
но… трудно:
Поверить,
…даже, если путь,
Пересечётся кошкой чёрной,
«Чур: не меня», - готов вздохнуть,
И сто чертей, в ответ: «Ко-то-рый,
Из нас, обязан: убежать» -
В порывах ветра, захохочут,
Как жаль, что нет с собой ножа,
…Но может, чем, тебе, помочь он?
…От мыслей, чёрных, не спасёт,
Зато приблизит к суициду,
Повсюду снег идёт, идёт,
Тоскливый, словно панихида,
На всё, имеющий, права,
Порабощая город сонный,
Вначале были не слова,
А были снег и лёд: иконой.
Но раздаётся скрип петель,
Дверных,
с издёвкою над вьюгой,
…Какая ж: мягкая – постель,
Какая ж: нежная – супруга.
...
Какая мягкая постель,
какая нежная супруга
у - где-то севшего на мель,
когда-то близкого мне - друга...
Он снова в рейсе, а зима
ей выхолаживает душу
и - нет не я, она сама! -
зовет меня.
Иду, хоть трушу.
А вдруг вернется?
Нож в руке
держу, держа в кармане руки,
и в каждом темном уголке,
и в каждом непривычном звуке,
опасность чувствую.
Коты
все кажутся чернее ночи...
Вороны каркают...
Кусты
венец терновый колкий прочат..
А бесы душу бередят -
волнуют страхами и бесят...
но не дают идти назад -
к жене.
Она узнает, если,
то будет мне двойной кирдык -
от друга и от половинки...
Вверх-вниз прошествовал кадык,
остановившись в серединке -
от нервов воздуха глотнул...
Да - будь, что будет!
Черти с нами!
И дверью хлопнув, так, что гул
пошел в подъезде меж стенами,
вошел, оставив позади
мороз и улицу, где вьюга -
жене, в уме, сказав: прости... -
весь, с головой, в супругу друга.