СТАНИСЛАВ КУНЯЕВ О 15 СЪЕЗДЕ СП РОССИИ
ИНТЕРВЬЮ НИКОЛАЯ ИВАНОВА " ЛИТЕРАТУРНОЙ РОССИИ " ОТ 6 АПРЕЛЯ 2018 г.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ .
Станислава Куняева о XV съезде СП России -- статья в сокращенном варианте
05.04.2018
Станислав Куняев о съезде Союза писателей России
опубликовано: 02-04-2018
Съезд «победителей»…
I. «Хватит брехать, ребята…»
22 декабря 2017 года и.о. председателя правления Союза писателей России Николай Иванов опубликовал в «Фейсбуке» следующую запись: «С 1991 года у Союза писателей России нет никакой собственности. Собственность осталась в Международном литфонде и Литфонде России, которые стали самостоятельными юрлицами, не имеющими к союзу никакого отношения. Так получилось в те времена. Делёж собственности проходит именно в этих структурах…». Эта запись Николая Иванова появилась фактически накануне очередного съезда писателей России (он, напомним, состоялся 15-16 февраля 2018 года). Возникает вопрос: с какой целью руководитель писательского союза (пусть и временно исполняющий обязанности) вдруг пожелал вбросить в писательскую среду разговор о собственности? Ведь, насколько нам известно, ранее ничего подобного он не заявлял.После этого заявления Иванова ему от имени президиума Литературного сообщества писателей России и Общероссийского литературного сообщества было направлено следующее послание, опубликованное в «Общеписательской литературной газете» № 1 за январь 2018 года: «Перечитаем ещё раз первую фразу в фейсбучной записи: "С 1991 года у Союза писателей России нет никакой собственности". Ну, нет так нет. Но… до 1991 года, оказывается, была? А если была, то куда она девалась? Этому Н.Иванов даёт своё объяснение: "Собственность осталась в Международном литфонде и Литфонде России".
Конечно, для того чтобы пересказать перипетии, происходившие с писательской собственностью, пришлось бы исписать не одну сотню страниц. Да и особой надобности в этом нет, поскольку желающие узнать подробности сей весьма скандальной истории могут легко это осуществить, воспользовавшись услугами интернета: там хранятся не только многочисленные статьи, но и решения арбитражных судов, в которых подробно изложено всё, что касается злополучной писательской собственности.
Вопрос в другом: почему Н.Иванов, как говорится, одним росчерком пера снял с СП России ответственность за писательское имущество? Потому что действительно не знаком с историей вопроса (что весьма сомнительно) или старался заглушить больную тему собственности, которая могла всплыть в прениях на съезде?
Идём дальше. Николай Иванов утверждает, что Международный литфонд и Литфонд России стали самостоятельными юридическими лицами. Это верно. Но на каком основании он считает, что данные писательские организации не имеют к союзу никакого отношения? Как можно, например, не знать или нарочно забыть, что Литературный фонд России (ныне Литературное сообщество писателей России) в абсолютном своём большинстве состоит из писателей? То есть члены Литфонда и члены писательского союза (писательских союзов) — одни и те же люди! И уже по одной этой причине непозволительно должностному лицу, коим является Николай Иванов, проявлять к своим коллегам по творческому цеху неуважение и пренебрежение. Или за этим кроется какой-то непонятным для нас смысл?
А кроется он, пожалуй, в последней фразе: "Делёж собственности проходит именно в этих структурах…".
Итак, Николай Иванов считает, что в Литературном сообществе писателей России и Общероссийском литературном сообществе идёт делёж писательской собственности. Хотя мы до сих пор считали (и продолжаем доказывать в многочисленным судах!), что на самом деле идёт рейдерский захват этой самой писательской собственности, организованный рядом высокопоставленных чиновников федерального уровня, в том числе из Администрации Президента РФ, Минэкономразвития РФ, Следственного комитета… При этом мы были уверены, что руководство Союза писателей России поддерживает нас в этой трудной, но справедливой борьбе, от исхода которой во многом зависит судьба всего писательского сообщества.
Станислав Куняев о съезде Союза писателей России
опубликовано: 01-04-2018
И вот и.о. председателя СП России Н.Иванов попытался не только посеять сомнение в нашей честной и справедливой позиции, но и взял на себя право обвинить руководство Литературного сообщества писателей России и Общероссийского литературного сообщества в неблаговидных действиях. Что ж, в наше паскудное время и не такое может быть…На этом наш разговор с Переверзиным завершился, а я тоже вспомнил, как гордился этой типографией генеральный директор СП России Юра Лопусов, как он не раз заводил меня в комнату, где она стояла, упакованная в громадных коробках, обещал вскоре наладить её работу, одновременно совал мне в сумку какие-то свои юмористические зарисовки о жизни писателей, а другой рукою уже наливал в стопки, по его словам, наилучший молдавский коньяк… Короче говоря, коробки из комнаты вскоре куда-то испарились. Куда? Об этом знает, если помнит, Юра Лопусов, недавно вышедший на пенсию, о чём торжественно заявил на недавнем секретариате 6 марта новый председатель СП России Николай Иванов, назвавший Лопусова «легендарным человеком». Ещё бы! Была типография и вдруг исчезла, была собственность в 12 миллионов долларов — и нет её. Такие дела могут совершать только легендарные люди!
А сейчас у СП России от тех «легендарных» 30 процентов не осталось ни крыши на дворце, ни типографии, ни газеты «Российский писатель» (выпускается только к съездам), ни собственного сайта (писательский сайт принадлежит Н.Дорошенко), ни Лопусова в качестве завхоза. Словом, ни дна ни покрышки. В собственности остались лишь бумажные протоколы 15-го юбилейного и тоже «легендарного» съезда.
Так что в вопросах о собственности, уважаемый Николай Фёдорович, и о том, что её «делили в литфондах», надо или всё знать точно, или вообще не открывать рта. Не буди лихо, пока оно тихо.Но дальше события стали развиваться по закону «цветных» революций: у кого интернет, у кого сайты, у кого пресса — тот и должен победить вопреки всем законам правды и справедливости. На сайте Союза писателей вышла малява Николая Дорошенко, в которой он писал обо мне: «...всё наше уважение к нему вдруг отдал на службу писательскому олигарху Переверзину», но Переверзин не олигарх и не вчера свалился в наш писательский мир. Он стоял у истоков работы Литфонда с 2000 года, куда его рекомендовал вместо себя наш замечательный покойный друг Сергей Лыкошин, после чего Переверзин в разные времена как один из толковых и умелых руководителей Литфонда работал в паре с Юрием Поляковым, с Феликсом Кузнецовым, был приглашён в МСПС самим Михалковым на должность первого секретаря. При нём и благодаря его усилиям к началу 2000 годов писатели выбросили из Литфонда некого Голумяна, на короткое время захватившего власть в Литфонде, после чего мы получили все свидетельства на собственность (которых до Переверзина не было) и сохранили её для писателей, создали 76 отделений Литфонда в РФ с денежными окладами для каждого, увеличили неотложную материальную помощь больным и престарелым писателям с 1 до 15 тысяч рублей, купили для российского Литфонда трёхэтажное здание на Гоголевском бульваре, а также несколько квартир, на деньги от сдачи в аренду которых мы до сих пор помогаем писателям… Это всё проходило в начале двухтысячных годов, когда защищать общественное имущество было опасно. Поэтому в 2002 году была попытка покушения на Переверзина с избиением и травмами.
Но вы вправе спросить: коль он был таким «фартовым» менеджером, то почему стал неугоден писателям в 2008 году, почему в этот год к нему изменилось отношение? А всё очень просто: группа переделкинцев, возглавляемая Ю.Поляковым и Ф.Кузнецовым, решила провести окончательную приватизацию дач в Переделкино. Составили план, связанный с затратами на ремонт, — и как следствие этого плана — схему приватизации. Потратил ты на ремонт, допустим, 10 тысяч рублей, с тобой заключают договор на 5 лет, потратил втрое больше — на 25 лет, а если потратил больше миллиона, то получаешь право на приватизацию дачи с участком. Переверзин с негодованием отказался подписывать такие документы, и эта шайка попыталась уволить его с должности директора Литфонда. Но приватизаторы, к счастью, не успели довести дело до конца. Здоровые силы Литфонда организовали 7-ю отчётно-выборную конференцию, решения которой окончательно похоронили планы приватизаторов. Итог этой длительной борьбы был таков: когда я пришёл в 2007 году в Литфонд, его годовой бюджет был 10 миллионов рублей. Денег не хватало, потому что много уходило на юристов, защищавших нас от приватизаторов. Но к 2013 году, всего лишь через шесть лет, бюджет Международного Литфонда вырос с 10 до 100 миллионов рублей, и на эти деньги мы сумели отремонтировать наш дворец — Дом Ростовых, 20 дач в Переделкино, обновить канализацию, водопроводную систему, электропроводку и возвести почти с нуля полуразрушенный Дом творчества в ленинградском посёлке Комарово, что обошлось нам в 30 миллионов рублей, но он открылся в присутствии всех петербургских писателей для их работы и радости.
Я думаю, что большинство откликов, пришедших на сайт «Российского писателя», на сайт «Литературной России» и «Советской России», в социальную сеть «Фейсбук» — это в основном плоды мысли и творчества начинающих и малоизвестных писателей из местных организаций, писателей, которым очень хочется хоть как-то поучаствовать в работе съезда, куда уехали их руководители, давшие обещания аппаратчикам и функционерам из нынешнего секретариата «правильно» проголосовать 15 февраля 2018 года.Судя по множеству откликов, появившихся в сетях и на сайтах, эти делегаты или недоделегаты даже не читали произведений своего будущего председателя Союза писателей России Николая Фёдоровича Иванова. Я, печатавший почти всё им написанное с начала 90-х годов прошлого века и до начала 2000-го, подзабыв содержание, всё-таки помнил названия некоторых его повестей и рассказов. А писатели с «читателями» или просто отрабатывавшие рассылку слоганов, лозунгов, восклицаний в поддержку Иванова, ни разу не восхитились каким-либо его произведением, ни разу не рассказали нам об особенностях его таланта, а славили его не как писателя, но всего лишь как человека с погонами.
Впрочем, неподготовленность съезда к работе заключалась не только в грубом нарушении квот на число делегатов из писательских организаций или в мелких либо крупных нарушениях процедуры голосования, либо в нарушении устава или закона об общественных организациях. Нет, на мой взгляд, ущербность съезда носит более глубокий характер. В отчётном докладе правления и выступлениях, по существу, не было никакого анализа современного состояния литературы. Не было размышлений о том, по каким путям должна развиваться литература в эпоху рынка.
Не было на съезде анализа важнейших проблем — возможностей издания некоммерческой книги в условиях рыночной экономики. А как донести некоммерческую книгу до читателя (сейчас это возможно лишь через жизнь «толстого» журнала)? Невнимание к сущности литературы определило и делегатский состав съезда. Из 164 делегатов более 100 были не знакомы широкому читателю. Но почему на местах выбрали их? Да только потому, что эмиссарам из центра, курирующим проведение выборов на местах, были нужны лишь статисты, которые «правильно» проголосуют в Москве, и не нужны были самостоятельно мыслящие, имеющие честное имя и литературный вес члены Союза писателей России. Вот почему на съезде невозможно было увидеть в числе делегатов москвича Петра Палиевского, ленинградцев Глеба Горбовского и Марка Любомудрова, иркутян Анатолия Байбородина, Валентины Сидоренко, Андрея Антипина, красноярца Александра Щербакова, оренбуржца Петра Краснова, Михаила Чванова из Уфы, волгоградцев Василия Макеева, Василия Стружа, Татьяну Брыксину, вологжанку Ольгу Фокину, калужанина Андрея Убогого, Бориса Сиротина из Самары, смолянку Наталью Егорову, Захара Прилепина, новосибирца Владимира Берязева, его же земляка Михаила Щукина, москвичей Александра Сегеня, Игоря Золотусского, Александра Казинцева, Сергея Куняева и многих-многих преданных литературе талантливых людей, на которых зиждется строительство великого русского литературоцентризма. Даже Сергея Шаргунова на первом этапе съезда не было в числе делегатов, и лишь когда обстоятельства выдвинули его на самое главное голосование, то выяснилось, что оба Иванова сделали всё, чтобы Шаргунов не был делегатом. Тогда самоотверженно и честно поступил руководитель писателей Московской области, отдавший при соблюдении всех законных процедур свой делегатский мандат Сергею Шаргунову. Спасибо тебе, Лев Котюков. Зато сколько было на съезде вновь избранных секретарей или переизбранных. Никого не хочу обижать, но совсем не сложно выбрать из 164 делегатов съезда несколько десятков имён, о которых даже нам, профессионалам, трудно будет сказать, какие книги они написали, каков их вклад в современную литературу, есть ли у них хоть какой-то авторитет в мире читателей. Я думаю иногда, что нам пора ввести понятие «кандидат в члены Союза писателей России», которое когда-то было в Советском Союзе, оберегая «имеющих честь, талант и совесть» литераторов от моря графоманов.
А сколько у нас проблем, завязанных на государство, без которого ни шагу не сделаешь, — разруха в библиотечной системе и в книжной торговле, присутствие за государственный счёт одних и тех же лиц из пятой колонны на международных ярмарках, влияние на наше мировоззрение и фальсификации нашей истории идеологов и практиков процветающей в наших СМИ русофобии. И об этом на съезде ни слова.
Как можно иметь правильное представление о литературных путях, о «литературном воздухе», если в работе нашего съезда не участвовало ни одного главного редактора «толстого» журнала… Нечего ссылаться на то, что есть журналы «свои», есть «не свои»… Что, у нас «Новый мир» или «Знамя» издаются не на русском, что ли?
Литература — это изданные книги. Чьи книги были за отчётный период изданы с помощью Союза писателей России?
Ганичев на калужском съезде был умнее обоих Ивановых, или даже всех троих, если считать Котькало, выходца из этого же клана, когда в ответ на мою жёсткую, но справедливую критику работы руководства союза он, тем не менее, предложил мне чуть ли не сквозь зубы должность сопредседателя в системе руководства.
Уже будучи на съезде благодаря Бояринову, который выделил мне из своей «московской квоты» удостоверение делегата, я свёл Геннадия Иванова с Вадимом Терёхиным: одного взял за полу пиджака левой рукой, другого правой и спросил спокойным голосом: «Ну, кто из вас врёт? Сознавайтесь!». Оба «комсомольца» испуганно глядели друг на друга и молчали… «Эх, вы, а ещё поэтами называетесь!» — я плюнул им под ноги, растёр плевок и пошёл выступать к микрофону, где меня тут же «захлопали» несколько крепких мужиков, сидевших в зале в разных местах, и несколько научившихся говорить «честь имею!» визглявых баб. «Клакеры и клакерши! — понял я. — Нанятые хлопать в ладони за сотню-другую». А оба Иванова ещё притворяются, что денег нет! Но ещё яростней наймиты стали хлопать, когда съезду было объявлено, что с большим перевесом в голосовании Николай Иванов победил Сергея Шаргунова. Клакерши так не жалели своих ладоней, что я почти поверил: да, они знают Николая Фёдоровича Иванова, они конечно же читали его повести, опубликованные в последние 20 лет только в моём журнале.
Но на съезде до меня дошло, что для большинства делегатов рядом с прозой Иванова повести Проханова «Идущие в ночи» и «Чеченский блюз», повесть Альберта Лиханова «Непрощённая», рассказы Распутина «Изба» и «В ту же землю», повесть Андрея Убогого «Рукопись», повесть Михаила Тарковского «Фарт» и многое другое не существуют, что «шедеврами» на нашем съезде будут считаться в интернетных излияниях только сочинения Н.Ф. Иванова.
IV. Сердце красавиц…
Сколько благоуханной нежности вылилось на мою седую голову в дни моего 85-летия, особенно из женских уст. Светлана Сырнева из Вятки, Надежда Мирошниченко из Сыктывкара, Людмила Владимирова из Одессы.
Да и мужики не отставали, заваливая меня гроздьями менее изящных, но не менее искренних похвал. Вячеслав Лютый из Воронежа, Владимир Подлузский из Сыктывкара, Михаил Попов из Архангельска.
А я и знать не знал, что через две-три недели, когда все мои почитатели узнают, что я, возможно, выставлю свою кандидатуру на нашем 15-м съезде для избрания на должность председателя правления Союза писателей России, то в умах и сердцах почитателей и особенно почитательниц произойдёт полный психологический, мировоззренческий, а может быть, даже и шизофренический переворот, в результате которого столько дурно пахнущего словесного мусора слетит с тех же женских языков, которые как по команде начнут проклинать меня и восхвалять бывшего военного журналиста и офицера налоговой полиции Николая Фёдоровича Иванова, автора нескольких повестей и рассказов, напечатанных за последние 15 лет не где-нибудь, а в журнале «Наш современник» (хоть бы за одно это меня похвалили!).
Ах эти женщины! Поистине, сердце красавицы склонно к измене. А одна из них стала защищать имя Николая Иванова (хотя я совершенно не собирался нападать на него или в чём-то упрекать) с такой страстью, как будто он не Николай Иванов, всем известный, а, по меньшей мере, Никола-угодник, Николай Мирликийский, чудотворец, и поэтому именно к покаянию воззвали меня все сегодняшние Магдалины, ещё вчера чуть ли не омывавшие мне усталые ноги от палестинской пыли. Скольких наивных глупостей я начитался в интернете о том, как скверно я вёл себя на съезде и вообще, как непристойно порой пишу о своих коллегах.
Некая Марина Маслова, христианка и православная, отпуская всяческие комплименты Н.Иванову, с гневом обличает книгу моих интервью и бесед, носящую название «Стас уполномочен заявить»: «Творческая сила писателя, — пишет она, — истрачивается здесь на сочинительство дурных "эпитетов" и "кличек": "красноярский классик" (о В.П. Астафьеве), "блеск и нищета литературоведки" (Маслова даже не может правильно процитировать название моей статьи о Татьяне Глушковой, которая называется "Блеск и нищета кожиноведки"), "обкомовский прихвостень" (об одном поэте). Это не защита добра, — патетически восклицает литературная дама, — это мерзость перед Богом. Ибо никогда не признавал нас Бог мстить и унижать ближнего». Слава Богу, что хоть признала наличие в моих писаниях «творческой силы».
Насчёт того, к чему призывал нас Бог, спорить не буду, а вот насчёт того, что наша православная писательница смеет судить, на что автор истрачивает творческую силу, я скажу следующее:
В сетях гуляет информация такая:
Не так всё просто с выборами у писателей.
ГАНИЧЕВ и его семья рулили Союзом и его имуществом с середины 90-х. За это время правопреемник СП СССР лишился всего имущества. Знаменитая поликлиника, огромное количество недвижимости, дачи в Переделкино — за 25 лет у организации не осталось ничего. Даже историческая усадьба «Малеевка» продана и снесена новым владельцем.
Единственным источником существования семьи стали доходы от сдачи в аренду площадей особняка на Комсомольском проспекте и гранты от регионов.
Самого ГАНИЧЕВА из-за возраста и болезней возили на встречи и публичные мероприятия в инвалидной коляске — уход был неизбежен.
Чтобы оставить в своем распоряжении все имеющиеся схемы, семья выбрала своим кандидатом Николая ИВАНОВА — боевого офицера с хорошей репутацией, преданного, но… Не писателя. Журналиста и майора полиции.
Чтобы спасти хотя бы остатки репутации, группа писателей обратилась в Администрацию Президента.
Сергей ШАРГУНОВ должен был стать компромиссной фигурой, которая добавит смысла деградировавшей организации.
Владимир ТОЛСТОЙ и Сергей НОВИКОВ с писателями встретились и предложение приняли. Но — с одним условием. Что Шаргунова действительно избирают, а иначе — протянутая рука дружбы превратится в кулак. Кандидат в председатели ИВАНОВ послушал — и согласился.
Но в преддверии съезда — ещё подумал и включил заднюю.
Вот только забыл предупредить своих недавних визави.
В итоге ТОЛСТОЙ приехал на съезд и был послан. С пьяным хамством и красивыми эпитетами — по-писательски.
Ещё раз повторим. Представитель президента в преддверии выборов был послан. Отличная тактика.
Тех, кто радостно избрал Иванова, вы, скорее всего, не читали. И даже не слышали о них.
Зато ПРОХАНОВ, которого все знают, не имел на съезде права голоса. Как и Захар ПРИЛЕПИН, Марина ЮДЕНИЧ, Владимир ЛИЧУТИН, Виктор ЛИХОНОСОВ, Владимир КОСТРОВ, Пётр КРАСНОВ, которых либо пригласили «посмотреть» без права голоса, либо вообще «забыли» пригласить.
На следующий день «новая команда» заполонила эфир тассовкой о том, что АП пыталась поставить в председатели зятя ТОЛСТОГО. На сайте организации — велеречивые истории о несломленной воле и офицерской чести.
Офицерская честь. Кинуть главнокомандующего. О чём вы, писатели?
Какой кулак сожмут ТОЛСТОЙ и НОВИКОВ, и кому первому прилетит — скоро увидим.
Раскова
«Да, Куняев, яркий публицист и мыслитель, — никакой не литфункционер, не организатор литпроцесса. Он органически чужд рынку, а жить российским писателям нужно уже по законам рынка.
Но и предлагаемая замена — ничуть не лучше.
Николай Иванов вкупе с Дорошенками, окружившими себя ордой графоманов (и предателей, типа Лютого и Сырневой), будут загонять писателей в коммунистическую казарму.
Юрий Поляков — бездарный приспособленец, радеющий только о себе любимом.
Нужно бы нечто третье.
Нужен бы 40-50-летний умный и порядочный человек, имеющий представление и о литературном творчестве, и о законах рынка. И не бедный.
Но такая кандидатура сегодня вообще не предлагается никем.
Потому, что её нет, судя по всему. (А если это Сергей Шаргунов? — Ст. К.)
Поднятая "Литературной Россией" и "Российским писателем" буря в стакане дерьма скоро уляжется. И ситуация будет усугубляться.
А всё потому, что Союз писателей — не что иное, как аппендикс советского времени. Его можно вырезать без труда. И организм продолжит жить.
Вы вообще не нужны, понимаете? Можно прекрасно прожить без вас.
Вывод: отдайте здание на Комсомольском проспекте Сергею Собянину и объявите самороспуск. И пишите себе свои стихи, повести, рассказы…
Без "союза писателей"!»
Николай
«Мы не нужны вам, вы не нужны нам.
Но я не буду предлагать Собянину выгнать вас на улицу бомжевать.
Ваше ощущение своей правоты преступно, а вы этого даже не понимаете.
А если Союз писателей ненавидят такие, как вы, то — тем более он нужен. Нормальным людям нужен».
«Литературная Россия» 9 февраля 2018 г.
Махинации с выборами делегатов на Съезд писателей России.
Народ до сих пор не может понять, что же случилось с Куняевым: является ли он делегатом очередного писательского съезда, или ему везде и всюду отказали в доверии? Ситуацию прояснил поэт Георгий Зайцев.
Он рассказал, что пару недель назад руководитель Московской писательской организации Владимир Бояринов сообщил ему, что правление данной организации избрало его (Зайцева) делегатом на очередной съезд писателей России. Узнав об этом, Зайцев стал основательно готовиться к писательскому форуму: обдумывать и формулировать свои предложения по реформированию писательских структур и т.д. Но вдруг несколько дней назад Бояринов перезвонил Зайцеву и ничтоже сумняшеся объявил: мол, старик, пойми, тут Куняев оказался без мандата, поэтому мы всё переиграли и теперь делегатом на съезд утверждён не ты, а Куняев.
Гюрза
«Всё просто, как мир. Старых руководителей хотят убрать, выбрать новых. Не понимаю, почему писатели считают, что с новыми станет лучше. Что начнут писатели достойно жить, пенсии поднимут, улучшат жилищные условия, медицинское обслуживание. Печататься они будут большими тиражами и бесплатно? Общество станет нравственнее и порядочнее благодаря росту авторитета писателей? Не думаю. Скорее всего всё останется по-прежнему. Новое руководство будет так же, как старое, сдавать площади писательской собственности и принимать за деньги в свой союз и даже поднимет ставку взноса. Не зря же боролись за власть. Выгонит из переделкинских дач старых жильцов и заселит их своими сторонниками. А писательская масса будет сетовать на то, что в Союз писателей принимают не тех, кто там достоин состоять… А народ будет смотреть на писателей со стороны и считать, что у них на уме только дрязги и распри, и будет говорить, дескать, им нечего делать и шли бы они на заводы работать и экономику поднимать…»
Станислав Куняев о съезде Союза писателей России
опубликовано: 27-03-2018
окончание
* * *
Итак, за четыре года с 1998-го по 2002-й,
когда Юрий Кузнецов единолично царствовал в отделе поэзии журнала (такое условие он поставил мне, придя в «Наш современник»), он по своей воле, не советуясь со мной, четырежды опубликовал стихи Ивана Переверзина. И эти подборки были небывалые по объёму, чем я был недоволен. Бывало, что журналу нужны были несколько дополнительных полос. Что сократить? Стихи проще всего, однако Юрий Поликарпович был неумолим. В сентябрьском номере журнала за 1998 год он напечатал подборку Переверзина, состоявшую из девяти стихотворений. В октябрьском номере 2000 года — из десяти… В августовском номере 2001 года — уже из одиннадцати. А в августовском номере 2002 года, что просто поразило меня, Юрий Поликарпович опубликовал (за год до своей смерти) аж 20 стихотворений «поэта-хозяйственника», как сейчас пытаются оскорбить Переверзина всяческие окололитературные шавки.
Итак, в четырёх номерах журнала Юрий Поликарпович опубликовал 50 стихотворений ещё малоизвестного поэта, лишь недавно приехавшего из Якутии в Москву. Целая стихотворная книга! Таким количеством стихотворных публикаций в лучшем русском журнале не могли похвастаться многие широко известные и печатавшиеся в тот же отрезок времени поэты: ни Виктор Боков, ни Фёдор Сухов, ни Николай Тряпкин, ни Виктор Кочетков, ни Глеб Горбовский, ни Владимир Костров, ни Ольга Фокина, ни даже вместе взятые Шерочка с Машерочкой, то есть Светлана Сырнева и Надюша Мирошниченко.
А если какой-нибудь огрызок или дорошенок нагло заявит, что Юрий Поликарпович печатал Переверзина в журнале за деньги, что тот «купил» его, то я первый плюну в его лживые глаза.
Хорошо помню, как я зашёл в кабинет к Кузнецову, который отбирал из толстой пачки стихотворений у Переверзина, сидевшего рядом, подборку для «Нашего современника». Поликарпыч внимательно читал стихи одно за другим и откладывал в тоненькую стопку от себя вправо. Что не годилось для журнала, откладывал влево. Правая стопочка росла медленно — левая быстрее. Когда работа была закончена, Кузнецов потряс тоненькой пачкой, где было не более десятка стихотворений, и сказал: «Это я беру! А это! — тут он взял стопку из тридцати-сорока стихотворений, — неси в "Юность"»… Это означало, что стихи достойны печати, но не в «Нашем современнике».
VIII. Печальный эпилог
Наш 15-й писательский съезд, состоявшийся 15 февраля, через 2-3 дня после окончания подвёл итоги. Вся писательская власть на всех уровнях была выбрана. Довольные праздновали победу, недовольные негодовали, но, тем не менее, что свершилось — то свершилось. Новому секретариату Союза писателей России надо было начинать работу.
Но тут случилось неожиданное и горестное событие. 27 февраля на сайте московской мэрии появилось сообщение, что умерла известнейшая русская поэтесса и общественный деятель Лариса Васильева. Вклад её в современную русскую литературу весьма значителен. В первую очередь, конечно же, её стихотворения и поэмы, которые в своё время так разгневали коммунистического партийного расстригу Александра Яковлева (будущего архитектора перестройки) с его многочисленными клевретами, что вся эта свора заклеймила как «русских националистов» и «славянофилов» саму Ларису Николаевну, Валентина Сорокина, Валентина Сидорова, Виктора Бокова, Феликса Чуева вместе с русскими критиками-мыслителями — Михаилом Лобановым, Виктором Чалмаевым, Сергеем Семановым, Анатолием Ланщиковым, Олегом Михайловым, Вадимом Кожиновым. А ведь это был цвет русской мысли в то переломное время, оборванный руками русофобов.
Но заставить замолчать и уйти из общественной жизни Ларису Васильеву выродку-русофобу не удалось, потому что она была дочерью одного из тех конструкторов и организаторов танкового производства на Урале, которые создали знаменитую «тридцатьчетвёрку», во многом обеспечившую нам победу в войне. И Лариса Николаевна в их честь и, конечно, в честь своего отца Николая Кучеренко, о котором написала «Книгу об отце», совершила подвиг, создав в подмосковной деревне Марфино Мытищинского района музейный мемориальный комплекс «История танка Т-34».
А сколько книг написала она своей женской рукой об истории отечества: «Жёны русской короны», «Жена и муза. Тайна Александра Пушкина», «Кремлёвские жёны», «Дети Кремля» — что ни книга, то успех, победа, вклад в отечественную культуру. Последняя из них, которую она мне подарила, — это «Путешествие друзей с врагами» — книга о шестидесятниках (2015 г.) А если всё подытоживать, то рукою этой красивой и хрупкой женщины, начиная с 70-х годов, написано несколько десятков книг разных жанров, многие из которых достойны любой премии и долгой жизни.
И вот она умерла 27 февраля сего года. Когда и где, на каком кладбище и в какое время состоятся её похороны, никто из нас не знал. Новое руководство Союза писателей, которое было обязано и по службе, и по дружбе, и по нашим внутриписательским обычаям сделать всё, чтобы друзья и подруги Ларисы попрощались с нею, чтобы её ровесники пришли на кладбище, как будто ушло в подполье. В 12 часов дня 2 марта мне позвонил мой друг Альберт Лиханов и сообщил, что через час начнётся прощание с Ларисой на Троекуровском кладбище. В это время, спасая остатки своего зрения, я принимал процедуры в офтальмологической клинике на другом конце Москвы, процедуры нельзя было прервать, да и, конечно, я в любом случае не успевал на кладбище, разве что на вертолёте. Тогда я сразу же позвонил Ганичеву. Его дочь ответила мне, что отец плохо себя чувствует. А на мой вопрос, где нынешний председатель правления СП России Н.Иванов и его заместитель С.Котькало, ответила, что они на гражданской панихиде быть не могут, потому что уезжают на встречу с митрополитом Климентом, руководителем издательского совета Патриархии. Я, опешивший от такого поворота событий, закричал, что с митрополитом можно встретиться ещё десятки раз, а с Ларисой Николаевной — это последняя встреча! Но Марина Ганичева меня уже не слышала — на том конце связи её телефон уже молчал. Тогда из того же офтальмологического кабинета я позвонил Лиханову и, узнав, что он подъезжает к кладбищу, попросил его: «Алик, слава Богу, что хоть ты спасёшь Союз писателей от позора. Если там их не будет — скажи, что она была любимым автором журнала "Наш современник", — возьми временно обязанности нового председателя СП России на себя, попрощайся с ней по-человечески от имени всех писателей».
Вскоре Альберт позвонил мне в клинику и успокоил, сказав, что всё прошло достойно, что на прощание с Васильевой пришли не только сотрудницы её музея, но и немало женщин из отдела культуры московской мэрии. Но из писателей он никого не видел. А напоследок добавил: «Знаешь, Стасик, откуда я сегодня утром узнал о месте и времени её похорон? Мне утром часов в 11 об этом сообщил из Улан-Удэ Сергей Шаргунов…».
Слава Богу, хоть наш кандидат в председатели союза сделал всё, что мог, и что благодаря ему можно поздравить новое руководство Союза писателей с началом общественно-трудовой деятельности…
А может, слишком они надорвались на съезде. Отдыхают...
— А венок от писателей был?
— Нет, я его не видел, — печально ответил мне Алик Лиханов.
* * *
Если судить по отзывам на наш мировоззренческий спор о современной поэзии, то имена, определяющие её развитие и состояние, будут не те, которыми мы жили несколько последних десятилетий. Это будут не Юрий Кузнецов, не Николай Рубцов, не Анатолий Передреев, не Виктор Лапшин, не Михаил Вишняков, не Глеб Горбовский, не Александр Кушнер, не Николай Дмитриев, не Михаил Анищенко, а беспрестанно поучающие нас со страниц дорошенковского сайта Сэда Вермишева, Григорий Блехман, Валентина Коростелёва, Владимир Подлузский, Нина Волченкова, Ирина Барышева и т.д. Сюда же со своей оценкой нынешней литературы затесались Татьяна Набатникова, Алла Линёва, Светлана Курач и Ерофеева-Тверская.
Вот кто теперь формирует наши общественные вкусы, куда до них всяческим Кожиновым, Золотусским, Львам Аннинским и прочим, говоря словами Саши Боброва, «старцам». И печататься этим новым созидателям интернетно-поэтической помойки надо не в износившемся от времени «Нашем современнике», а на дорошенковском сайте, отныне главном идеологическом и художественном органе писателей России.
* * *
После окончания съезда Николай Иванов произнёс и распечатал благодарственное слово всем своим соратникам, участвовавшим 15 февраля в победительном голосовании.
Его обращение к ним звучало торжественно и высокопарно: «отдавать последние патроны товарищу», «проиграв, Вы могли бы лишиться многого», «мы провели свою съездовскую партию, как по нотам», «остались верны Бондареву, Распутину, Белову, Шукшину»…
А вот тут поумерим с восторгами: «оставаться верными Бондареву, Распутину, Белову, Шукшину» можно лишь создавая произведения, равноценные «Горячему снегу», «Прощанию с Матёрой», «Привычному делу», «Калине красной», а в активе наших победителей были лишь статейки, правда ставшие скандально известными, написанные ловкими ручонками Дорошенко, Огрызко, Боброва и прочих делегатов съезда.
«После голосования некоторые гости съезда, — заявил победивший полковник, — вкрадчиво спросили: ты знаешь цену этой победы?», на что победитель ответил: «Знаю».
Конечно же, сведущий человек, он знал, что победа пришла благодаря потокам хамства и лжи, вылитым на всех несогласных со страниц «Российского писателя», «Советской России», «Литературной России» и множества всяческих сайтов, что победа пришла при помощи слов о «кумовстве», брошенных в переполненный зал, забывший, что кумовство в руководстве Союза писателей процветает с 1994 года, и что, проголосовав сегодня за «партию победителей», они своими голосами продлят власть этого заматерелого кумовства ещё на 5 лет, что победа не могла быть одержана без незаконного изменения квот на избрание делегатов, получивших право голоса, что победа пришла в результате явного отстранения от реального участия на съезде многих писателей старшего поколения. Молодцы, Троцкий тоже делал ставку на молодёжь. Эта победа была похожа на принятие конституции 1993 года, о чём сказал один из тогдашних победителей Бурбулис: «Мы эту конституцию через ж..у, но протащили…»
P.S.
6 марта сего года состоялось заседание нового (а на деле того же самого) секретариата Союза писателей России, на котором было принято небывалое в писательской жизни решение: «За утрату доверия приостановить членство в институте сопредседателей Переверзина Ивана Ивановича и Середина Владимира Григорьевича.
Поставить вопрос об исключении Переверзина И.И. и Середина В.Г. из института сопредседателей на ближайшем заседании правления (пленума) СП России».
Ну что на это сказать. Разве то, что Иванов сразу же расписался в непонимании того, что иметь дело с писателями — это не то что с полицейским налоговиками.
До сих пор вершиной бюрократического словоблудия было освобождение от должности «за утрату доверия» московского мэра Лужкова, уволенного с выборной должности премьером Медведевым. Теперь этот бюрократический перл принят на вооружение полковником Ивановым. После этого я могу опереться на опыт премьера и полковника и заявить от себя, что нынешнее руководство Союза писателей России за безобразное проведение нашего съезда в моих глазах «утратило всякое доверие» к себе. С такого рода руководителями я не могу состоять и заседать рядом ни в одном из органов съезда. Поэтому слагаю с себя почётную должность сопредседателя, а также выхожу из состава правления СП России, куда меня включили, не получив на то моего согласия.
С победой вас, дорогие товарищи «комсомольцы»!
КРАСНЫЕ ФЛАЖКИ НИКОЛАЯ ИВАНОВА.
На вопросы «ЛИТЕРАТУРНОЙ РОССИИ » от 6 апреля 2018 г. отвечает новый председатель Союза писателей России
– Николай Фёдорович, Союз писателей можно поздравить? 29 марта с.г. Министерство юстиции РФ, несмотря на усиленные попытки «группы делегатов», зарегистрировало решения XV съезда СП России.
– Минюст, собственно, регистрирует лишь фамилию выбранного председателя для внесения её в ЕГРЮЛ. Но для этого, конечно же, проверяет все документы съезда. Появившаяся в Едином реестре моя фамилия – это подтверждение законности и достоверности всех принятых нами решений. Поздравляю делегатов и всех, кто болел за съезд, с завершением этой важнейшей юридической процедуры.
– Но ведь оппоненты именно этого и старались не допустить.
– Сначала об оппонентах. На съезде за пост председателя боролись Иванов и Шаргунов. Однако от самого Сергея Александровича опровержений не последовало, мы сейчас работаем рука об руку, зато с результатом голосования активно попыталась играть третья сторона. Только ли жажда справедливости ими двигала? Или всё же желание переместиться в здание на Комсомольский, 13?
И второе: лично мне в какой-то степени стала понятна причина многих проигранных в судах дел, в которых то в качестве ответчиков, то в роли заявителей выступали всё те же лица. Это слабое знание ими законов. Основной упор в своей «просьбе» не регистрировать съезд они сделали на якобы допущенные нарушения при определении квот, то есть норм представительства делегатов от региональных организаций. Они серьёзно упивались этой «несправедливостью», а я недоумевал, зная: опротестовывать решение пленума по квоте они могли лишь в течение первых 6 месяцев после их объявления. И этот срок у них прошёл 27 августа прошлого года! Почему они не опротестовали эти нормы тогда? Надеялись на иной расклад на съезде? Но Минюст дал понять им и другое: во внутренние дела общественных организаций он не вмешивается. И это тоже аксиома для любого первокурсника юридического факультета.
– Но тем не менее в течение последнего месяца многие из нас получали с электронного адреса МСПС рассылки со статьёй и комментариями С.Куняева «Съезд «победителей», в которых на писателей было вылито столько грязи…
– Могу сказать больше: рассылкой занимались и члены правления Московской областной организации, где «...по решению Правления МОО СПР просим ознакомиться со статьёй Куняева С.Ю. и в случае одобрения позиции автора статьи дать отклик в МСПС с указанием ФИО, член Союза писателей России и при возможности в Фейсбуке. С уважением, Григорий Б. Осипов 8-916...». Когда г-на И.Витюка спросили, зачем лично он это делает и инициирует, он ответил: «Зато меня теперь все знают». Узнали. Что дальше? Как людям в глаза смотреть-то будете?
А статья… Я бы для начала убрал кавычки из заголовка. А во-вторых, она ведь не о съезде, а об отношениях автора со своими товарищами. Многими, как я понял, бывшими. И об этом нужно было оповещать огромное количество народа? При этом пришла ремарка от одного из отторгнутых Станиславом Юрьевичем друзей: да, я выступил против Куняева, но после этого словно вышел из плена. Я уже давно самостоятельный поэт, а мне раз за разом, из года в год пытались указать, кому я обязан своим талантом, где печатался и чей я ученик, а потому не забывал, какие бумаги против кого должен подписывать. Наставничество обязано давать свободу, а не кабалу. Одному из подписантов писем в Минюст против съезда сказали открытым текстом: твои книги находятся у нас на Поварской, и если не поставишь свою подпись, то не получишь тираж. Такие вот грустные отношения между товарищами. При этом я позвонил только четверым из якобы подписавших первую срочную телеграмму заблокировать съезд: Н.Жуков, В.Муссалитин, И.Тюленев, К.Скворцов категорически отвергли свои подписи под этим обращением, что тоже говорит о царящих на Поварской нравах взаимных подстав и недоверия.
А вообще-то я бы закрыл эту тему и больше к ней не возвращался, чтобы не уподобляться противной стороне...
– С вами можно согласиться, если бы не одно «но...». С.Ю. Куняев часто подчёркивает: история – это зачастую не то, что происходило на самом деле, а то, как об этом будет написано. Как бы не получилось, что о прошедшем съезде через несколько лет люди будут узнавать исключительно из статьи С.Куняева. Вот потому мы и продолжаем расставлять все точки над «i», восстанавливая объективность.
– Здесь вы правы. И хочу, чтобы читатели поняли: несмотря на публикации, главное действующее лицо на съезде был не Станислав Юрьевич, как может показаться неискушённым зрителям, а сами делегаты. Их воля и коллективный разум. Это они провели съезд, за который не стыдно. Ну, а насчёт остального закулисья, которое якобы показано в материале... Согласимся, что волей случая именно мне пришлось оказаться на острие всех предсъездовских событий, и они происходили или со мной, или перед моими глазами. Мне пришлось знать и видеть, кто и как рвался на ту же встречу в администрацию президента по обсуждению кандидатур председателя и почему получал отказ. Кто с кем разговаривал и что обещал. Что просили региональные руководители при подготовке съезда и кто что требовал от них. Почему на съезде случился именно такой, а не иной сценарий его проведения. Кто извинился за своё поведение, кто просто объяснил его с человеческой точки зрения...
Но не пишу. И не хочу писать. И не буду, оберегая те же седины Станислава Юрьевича и отдавая должное его вкладу в русскую литературу. Я выставил для себя красные флажки, за которые никогда не перешагну, потому что для меня важнее авторитет Союза писателей, чем личностное отношение ко мне того или иного человека. Для меня важнее опыт работы наших писателей в Курске, Челябинске, Питере, Чечне, Омске, в Ассоциации писателей Урала и т. д. Мои приоритеты – это возможность помочь хоть в чем-то нашим регионам, выработать некую стратегию нашей деятельности, при которой каждый писатель в первую очередь будет думать о качестве своих новых книг. Съезд – уже история. Даже сегодняшнее решение Минюста – тоже история. И если кто-то остаётся топтаться в ушедшем времени, то нам – идти вперёд, сбрасывая путы взаимных упрёков, домыслов. Писатели России в подавляющем большинстве осознали это, что и делает им честь. Таким Союзом можно гордиться.
– Согласны и приветствуем эту позицию Союза писателей. Но мы журналисты, и исследуем проблемы сегодняшнего дня, как бы вы не звали нас идти вперёд. Уже промелькнуло сообщение, что СП России может рассмотреть вопрос своего участия в деятельности МСПС. Это может означать, что…
– ...Союз писателей может выйти из Международного сообщества писательских союзов. По крайней мере, такие предложения от членов правления поступили, и я поставлю это на обсуждение будущего Пленума. Киты тонут от прилипал. Лично я пока не ощущаю ни значимости, ни помощи, ни желания со стороны МСПС налаживать совместную работу. А если им кажется, что это мы отягощаем их деятельность, то готовы освободить их от своего присутствия. Нам станет только легче. Но это в любом случае будет открытое коллективное решение, а не кулуарные действия «группы товарищей»... Так что всё же – вперёд!
ЗА ЧТО ВСЕ ПРОИГРАВШАЯ И НЕСОСТОЯВШАЯСЯ КРИТИКЕССА БАРАНОВА - ГОНЧЕНКО
МСТИТ НИКОЛАЮ ИВАНОВУ
04/03/2018
Назад
За что всё проигравшая и несостоявшаяся критикесса Баранова-Гонченко мстит Николаю Иванову
Не так давно состоялся XV Съезд Союза писателей России, на котором было избрано новое руководство. Это руководство не стало почивать на лаврах, а сразу же весьма энергично взялось за работу. Все видят, как много начал делать Николай Иванов. Надо отметить, что очень хорошо сейчас показывает себя и Сергей Шаргунов. Многие думали, что он закусит губу и плюнет на Союз, а он принялся ездить по регионам и, борясь за права живущих в провинции писателей, стал повсюду рассылать депутатские запросы. Хочется верить, что от этих запросов будет прок и некоторые недалёкие губернаторы, наконец, станут обращать внимание на проблемы культуры.
Впрочем, энергичность нового руководства Союза писателей понравилась не всем. Нашлась маленькая группка бывших литературных функционеров, которая оказалась крайне недовольна тем, что их подвинули в сторону. А им ведь так хотелось всеми командовать! Небольшая кучка, примыкавшая ранее к проигравшему тандему Куняев–Переверзин, по-видимому решила отомстить победителям. Сделан уже первый шаг – направлен протест в Министерство юстиции России. Одна из подписанток – советник председателя компартии РФ по культуре Лариса Баранова-Гонченко.
Чем же недовольна эта дама, которая когда-то претендовала на роль главного идеолога писательского сообщества?
Первое. Мол, Ганичев, когда заболел, не имел права назначить Николая Иванова исполняющим обязанности Председателя Правления Союза писателей России. Но если это так, почему же Баранова-Гонченко, являвшаяся на тот момент сопредседателем Ганичева, молчала? Значит, почти целый год её эта ситуация очень даже устраивала. Видима, она была целиком и полностью уверена в том, что на предстоящем Съезде победит тандем Куняев–Переверзин, а значит будут учтены и её личные интересы и ей бы по-прежнему дозволили царствовать, но при этом ничего не делать.
Второй момент. Баранова-Гонченко и её соратники недовольны тем, какой был установлен порядок выборов делегатов на Съезд писателей. Опять-таки, почему Баранова-Гонченко так долго молчала и не выражала своё недовольство этим порядком? Более того, именно по тому установленному порядку ОНА БЫЛА ИЗБРАНА ДЕЛЕГАТОМ ОТ ТАМБОВСКОЙ ПИСАТЕЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ , ХОТЯ С ТАМБОВОМ ЕЕ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ СВЯЗЫВАЛО . Почему же тогда Баранова-Гонченко не протестовала? Не потому ли, что была убеждена, что вновь будет иметь все преференции на следующие пять лет? Почему же так резко изменила Баранова-Гонченко своё поведение после Съезда? Только потому, что её чуть-чуть подвинули в сторону, или были ещё какие-то другие причины?
Как говорят, в окружении Зюганова уже изрядно устали от интриг Барановой-Гонченко. Многие функционеры КПРФ сейчас настойчиво советуют Зюганову расстаться с Барановой-Гонченко и подобрать себе нового советника по культуре, который бы хорошо разбирался в вопросах культуры, не был бы зашорен и пользовался бы у интеллигенции авторитетом (сейчас Баранова-Гонченко не имеет никакого авторитета ни как литературный критик, ни как литературный функционер, ни как партийный организатор). При таком раскладе аппарат Союза писателей России мог бы стать неплохим запасным аэродромом. А тут вдруг такая засада!
Одновременно возникли проблемы и у команды Ивана Переверзина. По одной из версий эту команду в течение одного-двух месяцев власть планирует окончательно выселить из Дома Ростовых. До этого Переверзина Росимущество лишило права управлять общеписательским имуществом в дачном городке писателей Переделкино. А ведь эта команда привыкла жить на широкую ногу. Нынче же получается, что её финансовую базу сильно подорвали. Поэтому она так надеялась в полном составе переселиться на Комсомольский проспект, 13 в помещения Союза писателей России. А тут такой облом!
Видимо, на этой почве тандем Переверзин–Середин решил срочно объяединиться с Барановой-Гонченко и ещё несколькими утратившими своё влияние литфункционерами и попытаться всё переиграть: навязать писательскому сообществу длительные тяжбы во всевозможных инстанциях, а там и долгие судебные разбирательства. Надежда одна: вдруг что-то да удастся выловить в мутной водичке. Но, похоже, этот номер у властолюбивой компашки не пройдёт. Не зря уже от этой сомнительной группочки начинает отмежёвываться Станислав Куняев. Во всяком случае Куняев никакой протест в Минюст подписывать не стал. Больше того, его многолетний заместитель Казинцев, который при всей своей осторожности тем не менее никогда не скрывал своего пренебрежения к поэтической и хозяйственной деятельности Ивана Переверзина, уже посылает всем оппонентам своего шефа недвусмысленные сигналы: мол, отстаньте от старика, он всё понял и больше не хочет участвовать во всех этих сварах.
Хорошо, что Николай Иванов со своей командой, несмотря ни на какие комариные укусы продолжает твёрдо двигаться вперёд. Очень хочется верить, что у него всё получится. Только не надо ему вставлять палки в колёса.