Когда земля умирает,
и трещины тела её
уже не залить ни водой, ни слезами, ни потом -
траву ветивер сажают,
что пахнет дымом и пылью, в тело её,
в самую смерть... долгие год за годом
корни травы сшивают
пеплы сухие, ржавые раны её,
прах сыпучий скрепляя живым нестерпимым жгутом.
Нехотя тяжелеет земля, оживает...
И возвращаются птицы на место своё,
круглые гнезда свои в витивере свивают, гуртом
хлопочут, милые, дождь выкликая,
иссякший когда-то на теле её,
и утучняют место жилое теплым помётом.
Жизнь продолжается...
Цветом своим ветивер зацветает на теле её,
с запахом сложным, тяжёлым, про это...
...текут густые эфиры его,
зализывают края рваных ран,
стекая, туда восходят,
где копится главная память,
рубцом сплавляющая лезвиЯ сверх памяти скорби -
трудная верность твоя, ветивер.