Выпуская пар высокопарно,
вдохновения у муз канюча,
графоман кропал стихи ударно,
и росла рифмованная куча.
А порой и прозою — без рифмы,
что-то там подобие верлибра
и с претензией на голос пифий:
прорицание конёчком выбрал.
Но Пегас — конёчком — не согласен.
Оседлать всё пыжился оракул.
Навалял соломой массу басен,
а Пегас удрал, — оракул плакал…
…И во всей постмодернистской хрени
графоманы плавают и ноют:
«Тексты есть, нет авторов творений».
Приключилась с ними паранойя.