О господи, как был Он одинок,
Собрав Своих учеников вече́рять —
В отчаянье с небес сошедший Бог,
Чтоб убедить людей в Себя поверить.
Сказал печально, что Его предаст
Со всеми опустивший руку в блюдо,
Стараясь избегать пытливых глаз
Всеобщего любимчика Иуды,
Сказал, что трижды отречётся Пётр,
Дал хлеб с вином для нового завета,
Как Плоть и Кровь Свою, сказал, что ждёт
Беззлобных Царствие Любви и Света.
Он знал о том, чем кончится четверг,
Что в пятницу Его, как лжепророка,
Распятым на кресте поднимут вверх,
Чтоб жертвой ублажить иного бога.
На Елеоне, около куста,
Насторожённо глянув на дорогу,
Он попросил учеников не спать,
Предвидя, что не спать они не смогут.
Текла молитва в небо, как ручей,
Сползала по лицу кровавым потом,
За всех живущих на планете сей
Молился Бог, Всемилостив и Кроток.
С высот на землю посланный Отцом,
Он видел наяву и о́цет с желчью,
И Матери бескровное лицо,
И небеса, раскрытые навстречу.
Он был к позору смертному готов,
Коль жил меж них — и умирать меж ними,
Покуда въяве не увидел кровь
Убитых позже за Христово имя,
Развалины разрушенных столиц,
Растерзанных, закопанных без гроба
Руками лицемеров и убийц,
Крушащих небеса во имя Бога.
Подняв глаза, собрав остаток сил,
Всё так же горячо, но безнадёжно
Взмолился: "Чашу мимо пронеси
Такую, Авва Отче, если можно..."
Но вспомнил: "Я принёс не мир, а меч..."
И, замолчав, шагнул судьбе навстречу.
Как беззащитны боги на Земле
Перед безмерной злобой человечьей!