Я каждый день затачиваю перья,
Не на похмелье восхожу с ума.
Все та же с юных лет в руках сума,
Влажнеет в ранний час тропа безделья,
Все те же песни птиц, - как надоели -
Но я иду, не лопнула струна,
К стопе все резче тень кладет луна,
Ступаю я по этой крайней мере.
Как опостылела за годы эта келья.
Жизнь не одна промаялась со мной,
Их много тут, и пронеслись гурьбой,
Отпели, отзвенели, отшумели
И не о них ли скрежетали перья
Своею дланью, собственной рукой
На локоть к локтю модули промерив,
Ждет наказанья мой дамоклов меч
И я сужу себя, по крайней мере.
Другого бы мурыжить так посмели
Вы, мойры злые. Вам бы все смешки…
Но вижу я на полках корешки
Своих томов шеренгой, в самом деле,
И в каждом новоявленном апреле
Тем и живу, хоть жизнию потерян,
И вкруг давно торчат мои флажки,
А я по абрису, по самой крайней мере…
Зачем, о чем мои метели пели.
Зачем меня точили, закалив,
И портили заморский абразив,
Уж ежели в песок стереть хотели.
Куда б вы делись, и куда бы дели,
Меня в моей тюрьме преобразив -
Что не окаменел, и не слезлив,
Приговоренный к высшей мере.