Когда на дали сумерки легли
И руки трав сплелись в одно объятье,
Прильнув к сырой поверхности земли,
И ветер поменял окраску платья,
Просунул пальцы сквозь листву туман
И шёпотом заговорили птицы,
Проснулся леший, неотёсан, самоткан,
И протянул к огню белёсые ресницы,
Поплыли в небе розовые мхи,
И стали звёзды среди мхов возиться —
Я сущий мир разглядывал с руки.
И в этот час, такой же как всегда,
Мне будто видится размыто и неявно,
Что моя радость и вся грусть моя
Прошли как этот день, и тьма сомкнула ставни.
И я без них в тиши и немоте
Растаял словно дым в ночной прохладе.
Нет больше слов в земле и в высоте
И нет времён ни спереди ни сзади.
Мне показалось, я не одинок,
Я не один внутри себя, меня так много:
Я камень, я и птица, и цветок,
Огонь и лёд, река или дорога.
Нас столько, сколь колец в стволе моём
И сколь светил росой засеребрится.
Я слышал наших струн игривый звон
И сквозь листву приметил наши лица...
Я сам не знаю, кто я в этот миг
И чьими я теперь смотрю глазами.
Кто я: ребёнок, женщина, старик,
Ночь или утро, зверь, цветок иль камень?