По небу плыли облака,
а мне казалось, что река
течет куда-то вдаль.
Плывут по ней слон и верблюд,
и Чудо-Юдо, страшно лют
в тени промокших пальм.
За стадом тем плывет пастух,
в зубах зажав большой чубук.
Он курит, он пыхтит.
Река красна, река в огне:
и даже жарко стало мне
от трубки, что дымит.
На берегу слепой Циклоп
рукою трёт огромный лоб.
Он что-то всем кричит.
Но глух небесный караван,
покорно падает в туман
и потонуть спешит.
Слабеют призрачные тени,
и тают в сумерках весенних…
А я стою не на земле,
а в кухне. На моем столе
остыл дано налитый суп.
Он на виденья очень скуп.