Настолько небо перпендикулярно мне,
что стыдно ощущать свою ничтожность,
и бесполезно приглушать подкожный
зуд, что вызван звездным светом в темноте,
что, в общем, для меня синонимично
глазам той барышни, которая пришла
в весенней вязи, кротко и под птичьи
трели, обняла не без греха,
оставив в мыслях свой волнующийся стан
и на щеке следы тоски, верней - румян.
Небо, сырость, верба - все в промене,
и ветер так пронизывает грубо,
но постоянства нет. Она взглянула,
взглянула так, что содрагнулись стены.
Тот взор пришел, как мимолетность дней,
которые, врезаясь в память, оставляют след,
что не дает иным дням стать родней.
И мне осталось написать про звездый свет,
и в поисках ее глаз посмотреть на небеса
по цвету небо как ее глаза.