Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«7 апреля 1914 года в Санкт-Петербурге
на улице Гороховой в доме номер два»
Глава 16
- Ну, Аграфена Яковлевна, Вы молодчина, так быстро разработать такую непростую операцию!
Я горжусь, что у нас в отделе такой одарённый тайный агент!
Иван Ильич взял со стола колокольчик и позвонил.
- Вот так, Аграфена Яковлевна, недавно переехали, даже ко мне в кабинет ещё не провели телефонный аппарат.
Иван Ильич ещё раз потряс колокольчиком.
В дверь вбежал унтер-офицер Прохоров.
- Виноват, господин штабс-ротмистр, помогал снимать табличку «Помещение для курения»!
- Вызовите мне унтер-офицера Овечкина!
- Унтер-офицер Овечкин ещё изготавливает с писарем табличку «Помещение для отдыха»!
- Немедленно ко мне унтер-офицера Овечкина, табличку доделает после!
- Слушаюсь!
- Вот видите, Аграфена Яковлевна, что значит переезд, даже таблички ещё не сменили.
Никольская, может, сочувствуя ужасам переезда, а может, от взгляда Ивана Ильича глубоко вздохнула.
Вздохнул и паук под потолком, события в кабинете становились настолько скучными, что даже муха, уткнувшись в угол подоконника, заснула.
- Иван Ильич, в Ваших интересах и в моих тоже, о приведениях ни слова!
- Конечно, Аграфена Яковлевна!
- Смотрите, не проговоритесь случайно...
Дверь кабинета открылась.
- Господин штабс-ротмистр, унтер-офицер Овечкин по Вашему приказанию явился!
- Вы что, братец, первый год служите?
- Никак нет!
- Тогда запомните, являются только приведения, а жандарм – прибывает!
- Виноват, господин штабс-ротмистр, по Вашему приказанию прибыл!
Никольская посмотрела на Берёзина и покачала головой.
Иван Ильич понял, что вероятно от жары, он косвенно проговорился.
- Знаете, братец, о приведениях я, конечно, преувеличил, ведь никаких приведений не бывает, так ведь?
- Так точно, надо докладывать: «Прибыл»!
- Вот и хорошо!
У меня к Вам, братец, ответственное поручение!
- Слушаюсь, господин штабс-ротмистр!
- Это госпожа Никольская, она работает старшей лаборанткой в институте Бехтерева. Знаете такой?
- Так точно!
- Вот и хорошо, братец! Отправитесь туда, там, в палате номер 44, находится подозреваемая в революционной агитации цыганка Хассандра. Она притворяется психически больной.
Госпожа Никольская откроет эту палату 44, а вы, братец, отконвоируете эту цыганку в нашу камеру Охранного отделения!
- Слушаюсь, господин штабс-ротмистр!
- Аграфена Яковлевна, я ничего не перепутал?
- Всё правильно, Иван Ильич, хочу добавить, что цыганку надо арестовать не одну, а с котом и кошкой...
- С котом и кошкой? Это как же госпожа Никольская, где же я их искать буду?
- А их искать не надо, цыганка с ними не расстаётся и держит у себя на руках.
- Тогда ещё ничего...
- Вот и хорошо, братец! Госпожа Никольская правильно говорит, цыганку возьмёте с её котом и кошкой.
- Господин штабс-ротмистр, а я один справлюсь? Эти же кошки разбежаться могут...
- Верно говорите, братец!
Когда будете ехать туда, то по пути загляните в Петербуржский Жандармский дивизион на Кирочной, вот эту записку отдадите Дежурному, он Вам выделит ещё двоих конвоиров, Вы – старший сопровождения.
- Слушаюсь, господин штабс-ротмистр!
- Успешной Вам дороги, госпожа Никольская!
Когда Аграфена Яковлевна в сопровождении унтера вышла из кабинета, Иван Ильич ужаснулся:
часы показывали начало двенадцатого часа!
Продолжение следует