Иногда задумаюсь, сколько же людей прошло через мою жизнь. Очень много: самых разных, но вот оригиналов, оказывается, лишь единицы. Оттого и запомнились в ярких красках. Итак, сегодня о них, которые с... прибамбасами.
Виктор
Он был (и, дай Бог, здравствует) другом юности моего супруга. Родители - простые рабочие, а сын - историк по диплому, но с биографией авторов журнала «Юность». Может, помните, как они набирались жизненного опыта? Ну да — на стройках страны и в геологических партиях (как Бродский), в кочегарках (как Цой) или на зоне (охранником, как Довлатов)... Виктор после армии начал с должности курьера, но... в райкоме партии.
К моменту нашего знакомства Витя уже красовался в кресле инструктора райкома по работе с молодежью. Пожиная мою протянутую руку, он спросил: «А Вы знаете, что в наш меркантильный век каждый индивид стремится к абстракции?» «Теперь знаю», - и я улыбнулась, сходу запомнив эту длиннющую фразу...
Все его девушки, в основном старшие пионервожатые, мечтали стать артистками: занимались в драмкружках или в студиях. Его-то наверняка и в ЛГИТМИК приняли бы, но... он туда не стремился. Учиться по-новой лет пять? Зачем, если он за три дня осилил 1-й концерт Чайковского, не обучаясь музыке... Я не верила, пока не убедилась лично: слушание состоялось в Выре, во флигеле Музея «Станционного смотрителя», куда он нас привез. Исполнение прошло на Бис!
Чуть позднее Виктор, в роли директора Дома пионеров, по праву восседал в покоях одного из лучших особняков Петровского барокко. А через пару лет стал первым замом в Музее великого полководца... Мог бы сейчас быть вместо Мединского, если бы тогда не оставил портфель с важными документами... в рюмочной.
Его карьера на поприще культуры завершилась так же неожиданно, как и началась... В конце концов он стал начальником автоколонны.
Бампер
Так его прозвали друзья, и нам нравилось. Первые буквы остались от настоящей фамилии, а остальные... Вероятно, от его страстной любви к технике — ведь машины тогда у него не имелось. Был высокий, рыжий... с хорошей шевелюрой. Думаю, что рыжим и остался, так как, по моим наблюдениям, седина их не берет. Наши дамы считали, что он похож на Чубайса, но сам Бампер уверял, что больше смахивает на одного мерзавца из какого-триллера.
Обожал красивых женщин, будучи верным одной. Талантливый электронщик, он во время смены формации подрабатывал лифтером и даже дворником, чтобы сын и дочь не голодали.
Юмор выручал его во все моменты. Скажет своё коронное: «Не бросай друга в бидЕ!» И сразу разрядит обстановку. Как-то выиграл чайник с яркими цветами — прямо Хохлома — и рванул к дяде в Штаты... Вернувшись через пару недель, убеждал всех, что Америка по сути одноэтажная. И много там нужного и не очень, а вот таких чайников нет. Любитель смешного, притащил однажды к 8 марта книгу о великих писателях, лупящих друг друга палкой, и стал нас развлекать, наблюдая за реакцией — со своей лукавой усмешкой. Я думала, что сам придумал... но оказалось — Хармс!
В нулевые он приобрел подержанный Форд, и вскоре его подставили на дороге: врезался в Вольво... Почти сразу же со словами «Институт пусть оплатит. А я что, рыжий?» отправился к шефу — и выбил деньгу для оплаты аварии. Потому как ценный работник!
Однажды к своему Дню мне удалось купить банку устриц(!) Лаборатория в полном составе «ныряла» в банку по-очереди: кто чем. Бампер заявил, что сделает себе одноразовую вилку: и соорудил тут же... из бумаги. Он просто фонтанировал идеями. Ему бы в Сколково работать! Кто знает: может, уже и там, но... засекречен.
Алла
Нас, девчонок, было на курсе раз, два и... обчёлся. Быстро все перезнакомились, но с Аллой... всё было необычно. Печатаю эти строки и чувствую, как улыбка прочно засела на моем лице... С её круглого лица она почти никогда не сходила.
В очереди за обедом в «Восьмерке» она вдруг, смеясь, спросила: «Слушай, а тебе хоть немного жалко Абеляра?» Не будучи француженкой, я в том нежном возрасте о нем не слыхивала, в чем и призналась... Так мы и подружились. На следующий день в Горьковке мне сделали подборку книг о номиналистах...
Алла жила у своего дяди, а по рождению оказалась караимкой. Сразу предупредила меня, что это родичи то ли хазар, то ли печенегов и их осталось очень мало. А таких, как она, я думаю, и вовсе не осталось. Быстрый ум, музыкальные способности, колоссальная эрудиция, а энергетика... Только через пять лет мне удалось посетить Музей караимов в Литве, а позднее - раскопки их поселения близ Бахчисарая.
Мы читали одни и те же книги. Однажды подружка дождалась меня после лекции и оглушила: «Несчастный граф Паткуль! Я теперь часто думаю о нем по ночам. А ты?» Но я ночами крепко спала и жалела больше женщин нежели мужчин, тем более из далекого прошлого... Этим мы с ней разнились.
Зато в остальном... Обе носили пестрые галстучки, но она — всегда, а я лишь изредка. Наши парни, напротив, их почти не надевали. Но больше всего мы с Аллой любили разные сборища... Частенько собирались у неё, в центре города. После окончания Универа встречи продолжались уже по её другому адресу, в коммуналке. Здесь можно было встретить выпускников разных лет, своих друзей по стройкам и заграницам. Трудно было разобраться, с кем ты танцуешь в данный момент — такая толчея! Но как же весело!
Она часто навещала нас с интересными известиями. А потом уехала в Москву в аспирантуру, там вышла замуж. Вернувшись, просила помочь устроить своего хазбенда на работу, но вскоре развелась... Видно, сработали какие-то гормоны, которых у неё был избыток ( я всегда путала, каких именно).
И вдруг она пропала... Всплыла через несколько лет в немецком городке на Рейне. «Доктор наук и писательница», - гласила популярная у нас газетенка. Оказалось, что её выслали как активистку женского движения (а некоторых тогда посадили). Писательница! Ай да Алка! Значит, прожив год замужем, ты, наконец, перестала жалеть мужиков... Вот почему ушла в подполье, дорогая. Но мы так радовались, что ты обрела настоящую свободу.
Совсем недавно я отыскала её след там же, около Баден-Бадена. Она позировала на фоне своих монументальных картин, напоминающих отчасти Кандинского, отчасти Кокошку... Теперь ещё и художница! Внешне мало изменилась. Улыбка озаряла такое знакомое доброе лицо.
Поэт
Мы с ним были книголюбами. Как-то он увидел у меня в руках «Записки д Аршиака» (секунданта Дантеса). Дала почитать - и стали обмениваться. В новом знакомом сплелись фамилия великого писателя с инициалами не менее великого поэта... Такое обязывает! И он старался. Играл на гитаре, пописывал стишки, а «работа — не волк...» Три года не уволят, а там. В то время он увлекся написанием поэмы об Иване Грозном. В промежутке мне такое посвятил: «С Рафаэлевой мадонной, \ Где мадонна и дитя,\ Я тебя сравнить хотел бы,\ Пока нет дитя хотя.\»
Я отблагодарила, подарив на его юбилей коллаж: четверть века с ресницами... Он был польщен. А вскоре появилось дитя (от другого, конечно), и через год я поменяла работу. Прощались мы трогательно: «Станешь известным поэтом — можешь позвонить», - разрядила я затянувшееся расставание.
Про дальнейшие вехи узнавала от подруги, оставшейся в том институте. Вернулся на свою кафедру и вдруг... стал изготовлять скрипки. Параллельно увлекся художественной фотографией и делал замечательные портреты известных личностей. Некоторые из них появлялись в престижном, но бесплатном журнале-газете «На Невском». Как-то раз я увидала в телеящике репортаж об авторе: сидел среди скрипок и картин, но расписывал унитаз оригинальной формы — новое увлечение...
Судьба свела нас вновь в «лихие» 90-е на новогоднем действе в Манеже - под названием «Перформанс!» Публика была избранная и не очень многочисленная. В буфете заправлял Остап Бендер, берущий цены из своей головы и кладущий money в свой же карман...
Мы с В.В. сразу узнали друг друга. Он по-прежнему остался крепышом среднего роста с полуулыбкой Чеширского кота. Заправляли на празднике его друзья: художники, которых он намедни свозил в Париж, и музыканты, чей сложный инструмент нам ещё предстояло оценить...
Познакомила с супругом, а за встречу выпила из крышечки от губной помады... В конце вечера друг исполнил соло в стиле кантри на глиняной дудочке, расписанной под Гжель. Растроганная англичанка бросилась его обнимать. И тут вступили аккорды «вешалки», как мне пришло в голову назвать музыкальный комбайн... состоящий из звенящей кухонной утвари... Классно! Ноу-хау! Все обалдели от неожиданности и... новизны тембра.
Больше мы не встречались. Случайно узрела его позднее, из окна автобуса около вокзала — видно, ездил навещать маму в Гатчину. Когда-то и меня туда приглашал: пить вино прямо из мехов... Но я устояла от такого соблазна.
Спасибо Интернету: помогает растревожить память и отыскать даже не вполне реальное. В начале этого года наткнулась на фото с выставки давнего знакомца: он с женой принимал посетителей своей «Нетрадиционной Венеции», обшарпанной и залитой. Путешествует, выставляется, общается — дышит полной грудью! Человек, резко изменивший когда-то свою жизнь.
Стива
По виду - настоящий математик: хрупкий, в очках, а по характеру — авантюрист... Представили? Не помню, кто его привел в нашу компанию, собравшуюся тогда в «Лягушатнике» - популярном молодежном кафе. Но он оказался в центре внимания почти сразу, как открыл рот... Предложил прямо отсюда ехать к Обуховскому мосту через Фонтанку - там на дне нас «ожидает» клад... Он так подробно его описывал, будто сам и закопал.
И почему мы тогда не клюнули на призыв Стивы? Обогатился кто-то другой, конечно. Но не он сам... Иначе не пришел бы к моему суженому тем же летом сразу по возвращению с Кавказа. Ехал оттуда в ящике под вагоном... видно, поиздержался.
Спустя несколько лет он вышел и на меня, предлагая купить по дешевке дачу в Сосново - знакомые уезжали из страны. Слово «дешевка» в его лексиконе сразу вызывала сомнение в успехе... Так и оказалось: дом был полуразрушенной хибарой, а участок практически отсутствовал.
Пропадая надолго, он не терялся из вида. Как-то привез нам холодильник, который «некуда больше поставить»... Года через три вдруг позвонил среди ночи и стал рассказывать о своих приключениях в Берлине, куда добирался автостопом.
Лет десять мы жили спокойно. Но в начале нулевых Стива напомнил о себе... Он жил тогда в Нью-Йорке и связался с нами, чтобы поделиться радостью: нашел «золотую жилу», всё рассчитал и ждет нашего приезда. Подробности - при встрече!
Встретились мы неожиданно ранней весной... на Карельском. Он шел нам навстречу с огромным букетом подснежников и первых фиалок. Продавать, что ли, собирался? Рассказал, что недавно вернулся из Америки: трудно найти работу по его вкусу - слишком однообразная! Да и работать нужно «от и до». В России интереснее...
Не знаю, где он в настоящий момент. Но не удивлюсь, если вновь услышу его голос... возможно даже с предложением лететь на Марс от «самой надежной фирмы»...
Почему я написала об этих смешных, но интересных людях? Вероятно, оттого, что и сама немного того, с приветом.
31 марта 2018 г.