Как же мне писалось о любви-
неистово,отчаянно и горько.
Знатоки хвалили виршей высь,
исповедальность и нещадность порки.
Сердце захлебнулось от потерь
и прочего осиного подмора.
И не бьется, а стучит теперь
в грудной коробке, не мешая рёбрам.
В этом новом ритме благодать-
«осим хаим»,как говорят евреи.
Тяжко,но сумела вмуровать
в мозг благо,а не ямбы да хореи.
Роскошь образа, изыск строки
по-прежнему вкусны мне и желанны.
Но взамен густой любви-тоски
мне б одиночества чуть-чуть,не бранно.
Чтоб не слышать: «Я тебя люблю».
Но просто знать,что если я устану,
скажет Он: «Давай, я постелю»
и...
молча
наберёт
с ромашкой ванну.
30.03.2018