Конечно, я не напишу,
конечно, ты не прилетишь.
И не увижу наяву,
полёт твоей большой любви.
Вот память стала так дружна
со снами - вижу я во снах,
такую ясную, тебя.
И днём со мной тоски волна.
Я далеко уже заплыл...
И там на много хуже стал.
И принял ум циничный пыл,
сильней уж мрачности оскал.
А ты лети, дари себя,
и грей теплом своей любви.
Так гложет сердце грусти стан...
И греет память ясный вид.