Детство длилось только до семи...
Ну а дальше, вместе с букварём,
Жизнь он постигал, что (чёрт возьми!)
Прятала снега за сентябрём.
Дома - пьянь, застолья без затей!
Он же всё никак не понимал:
Почему никто из всех гостей
Обуви в прихожей не снимал?
Из посуды грязной - натюрморт,
Склад пустых бутылок на полу.
Весь его изысканый комфорт
Был цигейкой старою в углу.
Если мама трезвою была -
Были из картофеля блины!
Ну а так... объедки со стола
Да ещё про быстрый велек сны.
Сводный хор старушек звонко пел:
- Вон идёт, ублюдок - Зинкин сын!..
Партработник с палочкой шипел:
- Вы*****к!.. , с презрением, в усы.
И стеснялся парень без конца
Самого себя! И, может быть,
Сожалел, что не было отца,
Что обиды некому излить!
Только в сердце зла не накопил,
Троечник махровый, хулиган.
Всех за всё пожизненно простил
И ушёл тогда в Афганистан.
Выросший случайно, без любви,
Без тепла и радости пострел,
В БМП в панаме шурави -
Под Кундузом заживо сгорел.
Ухнуло набатом время "Ч"...
На чужбине кончился солдат!
Кто расскажет: что там в цинкаче
Привезли во двор тогда назад?
Патртаботник злющий , коль не врут, -
Жив... хоть и разбит параличом.
Бабок стало меньше. Бабки мрут,
Только жизнь, как прежде, бьёт ключом.