Ещё каштан в окне и сир, и гол,
но ветвь поит набухшие бутоны,
водой холодной в брызгах блещет мол,
волн осаждая мартовские стоны.
Кричащих чаек вьётся кутерьма,
глуша дроздов, ещё в азарт не впавших,
ещё пусты лесные закрома,
предгорий и полян пенатов наших.
Ещё синиц, нахальных воробьёв
полна на подоконнике кормушка,
но мне уже утрами снится клёв -
и я, что спиннинг, дёргаю подушку.
А ты, подруга. спишь без задних ног,
тебя лишь май заставит в рань проснуться,
а я уже ночной верстаю слог,
терпя ночных засилье экзекуций.
Плато ещё терзает твёрдый наст,
смиряя солнца яркие потуги,
но всё длинней дневной сиянья час,
уж месяц, как миндаль зацвёл в округе.
Окучен пряном.мартовский жасмин,
беременна сирень под стенкой дома,
вот-вот цветной оденет кринолин,
а у зимы вернуться - нет приёма.