Пред днём былым не ведаю стыда,
пред новым днем не знаю сожаленья
и медленно стираю пот со лба
для пущего удобства размышленья.
Белла Ахмадулина - Так дурно жить, как я вчера жила
*
Передо мной причастием икона,
уже поставлены песочные часы:
в них время сыпется навечно исчезая
на чашу покаяния... Весы
они передо мной без равновесья,
им стать в горизонталь мешает стыд,
ведь прошлое моё небезупречно,
в нем тяжесть неоправданных обид
все время перевешивает чашу,
склоняя совесть мучаться слезой...
Я каюсь перед Богом, что я грешен,
что я не положительный герой.
Да я не тот, характером не вышел,
я вспыльчивый, голодный до любви,
был спутником её теченья моря
среди морей влюблённости Земли.
Мой пилигрим, мой странник безутешный,
мой вечный жид девятых январей -
безумием, как юноша влюблялся
на кладбищах разбитых кораблей.
Он всё мечтал о быстрой бригантине
с которой можно ветер укротить,
с которой можно в звёздном сине-море
под парусами алыми парить.
Но кто летал Голандцем ослеплённым,
тот знает бренный ветер перемен:
как тяжкий крест парящий неизменно
над кладбищем любовных теорем.
Я каюсь в том, что вечно был влюблённым,
я каюсь в том, что часто разрывал
всю цепь мечты строкой незащищённой -
поэзией, которой я мечтал.
Мой романтизм из прошлых ощущений.
Моя любовь серебряных страстей
из глубины распятых поколений
и обагрённых кровью январей!
Но я глупец с умом новорожденца,
все бригантины строил как умел -
всей суетой, всей тягой к совершенству:
ценой любви в которой всё ж сгорел -
всё проклиная бесом наважденья,
беспорно веря в нерушимость грёз,
в упор не слыша ангельского плача,
не замечая материнских слёз;
всё напролом - душою нараспашку,
всё через боль расплавленных сердец -
ослепшим трудоголиком Голандцем
под парусами алыми надежд...
Я причащаюсь, время на исходе.
Вся жизнь любви, как призрачный обман.
У прошлого прошу за всё прощенья.
За новый день - мне всё простится... там.
24-27.03.18