Выбираюсь из снов, как из улиц забытых селений,
Отрясаю с ресниц непомерную тяжесть минут
И кидаю в печурку корявые плашки поленьев,
И смотрю, как огня беспокойные пальцы снуют.
За окном - белизна, чистота и холодная нежность,
Снег летит и летит, над землёй хаотично кружа,
И в падении этом какая-то есть безутешность, -
Никого равнодушному снегу и ветру не жаль.
От забвенья и холода знаю старинное средство -
Разговорчивый сполох живущего в печке огня.
Как меня утешает его золотое соседство,
Новорожденных утренних звуков пленит воркотня!
Я не жду ничего, никого не желаю в собратья,
Одиночества дар мне ниспослан веленьем судьбы.
Надевает мой мартовский сад белоснежное платье
И кружит мановением снежной незлой ворожбы...
Средоточие мира открылось мне ласковым домом,
Неразборчивым очерком гор за оградой села,
И прохладным стаканом с кубинским затейливым ромом,
Где печаль утонула моя и тотчас умерла.