Сквозь гранёный стакан с красной жидкостью терпкой,
Он чуть дальше мог видеть просторы души.
Пусть вино в простолюдье слывёт лицемеркой,
Он искал смысл жизни, стакан осушив.
Тёмным вечером зимним, в январскую стужу,
Он, откупорив бочку, плескал через край!
И уверенно бредил: «Никто мне не нужен,
В одиночестве вечном мой ад и мой рай».
Да, никто, никогда не умел так искусно
С ним беседу вести, как в бокале двойник:
Отражению льстя: " Они всё же безвкусны,
Только я в твои тайны и мысли проник ".
За окном снег стеной, ни следа, ни ответа.
Шепчет тихо о вечном трескучий камин.
Лишь позёмки танцуют, играя куплеты -
Как же там хорошо, где он будет один.
Но всходила луна, не давая разгадки,
Освещала шершавость еловых лесов.
И ночами во снах он ходил без оглядки
И искал странный образ из призрачных снов...
...Время таяло льдом, растекалось по рекам,
Зимы-думы сменились беспечной весной.
И теперь он мечтал говорить с человеком,
Хоть с одним человеком, как будто с собой.
И решился. И двинулся в поисках лета.
И замки он повесил на винный подвал.
Рассудил: "Будь, что будет, пойду за ответом,
Не найду своё лето - так плохо искал».
Истоптал сто дорог, все стремился он к дому,
Потерявшись в маршрутах, в пространствах, в годах,
Он нашёл ту, что будто ему так знакома,
Ту, что видел ночами он в призрачных снах...
...Осень тихо звучала, плыла лейтмотивом,
Земля застлана жёлтой, пожухлой листвой.
Он сидел и смотрел ей в глаза молчаливо,
Обо всём говорил он как будто с собой.
Д.ДМ. 24.03.18.