Проезжая мимо
В машине он слушает блюз ‘Старый бандит’,
не бьёт по газам, проезжая мимо её посёлка,
дорогая игрушка тихо и ровно гудит,
всё прошло и уже не болит, нисколько,
мимо этого поворота, ну что за вздор,
почему бандит и какого дьявола старый,
совершенно спокоен, нажимая кнопку повтор,
без конца может слушать эту сумрачную гитару,
это тёмное, обволакивающее легато в басах,
повторяющее всё время одну и ту же
фразу, рвущую душу, до рези в сухих глазах,
эта чёртова музыка изводит чёртову душу.
От стыда
Мишка Шишка позвал пацанов поиграть в карты
за трансформаторной будкой на школьном дворе
карточками с голыми тётками, ну это круто,
плати пятнадцать копеек, и ты в игре.
Сашка Тюфель сказал: у него нет денег
и это подло наживаться вот так на друзьях.
Мишка сказал: а ну вали отсюда, подонок,
и врезал с размаху, в нос получился размах.
Все заорали, конечно. Прибежали на крики-вопли
девочки из параллельного, Наташа и Фарида.
Увидели эти ужасные карты, кровь и сопли.
Сашка хотел умереть, от обиды и от стыда.
Он когда-нибудь, возможно, сумеет решиться
подойти и сказать одной из этих подруг,
так легко и небрежно, что хочет на ней жениться,
правда, ещё не решил, на которой из двух.
Он глядит на неё
Он глядит на неё. Так волчонок
с вожделеньем глядит на корову.
И ни взгляда в ответ, ни слова,
лишь травинку жуёт равнодушно.
Майский полдень, трава зеленеет,
всё разумно, неторопливо,
светит солнце, что справедливо,
потому что ясно и просто.
Светит жаркое солнце, душно,
от травы дурманящий запах.
Ноздри вздрагивают внезапно,
это просто смешно, и только.
Но глаза наливаются кровью
у быка, он глядит исподлобья
на щенка, что душу коровью
несуразным волненьем встревожил.
Выпотрошенный
Когда её за мелкое враньё
хватает за руку, как мелкое ворьё
хватают за карманную покражу,
ещё не знает он, дурак,
что там не мелочь в кулаке,
там ровным счетом ничего, а если даже,
так это мелочи, пустяк,
всего лишь несколько монеток медных,
заботились о бедном дураке,
когда выбрасывали мелочь незаметно
среди других вещей, не слишком важных,
чтобы не чувствовал себя дурак,
как выброшенный выпотрошенный бумажник.
Песня Сольвейг
Он среди них, такой таинственный, ходит,
чудный, чудный в своих красивых ботинках,
у него такие крепкие плечи и сильные ноги,
ровные зубы и совершенно классический нос.
Улыбается своими зубами, такой хороший,
ходит среди них своими ногами, простой,
носит повсюду такой загадочный образ,
чудным носом нюхает чужие цветочки.
Доброжелательно улыбаясь, проходит мимо,
будто понял когда-то, что промахнулся жизнью,
обнимает других девчонок, пьёт чужое пиво,
чужими словами говорит свои разговоры.
Он однажды проснётся и увидит, что умер
и подумает, что наконец освободился из плена,
но ангелы, как тёлки на поселковой дискотеке,
передерутся из-за него, такого чудного, чудного.
Бестолковая
Воспоминания серого волка
были полны серой волчьей тоски
зачем отпустил ее как наверное страшно
одной в этом темном лесу полном всякой нечисти
леших оборотней ведьмаков упырей вурдалаков
ежиков зайчиков мышек-норушек лягушек-квакушек
и всем ничего от нее не нужно и никому она не нужна
в этом темном огромном чужом равнодушном лесу
эта маленькая бестолковая сумасбродная девочка-ведьма
Жалко
Когда под гимн Советского Союза
однажды с ней проснулся в шесть утра,
подумал вдруг, что, может быть, обуза
такая впору, и уже пора...
конечно, не всерьёз, поскольку музы
не терпят уз, ведь это же игра.
Она была, вестимо, не весталка,
с ней жизнь была бы дуракавалялка,
где он, понятно, в роли дурака,
такая свалка, перепалка… Жалко,
ушла однажды, бросила: пока!
Из сообщения
Из сообщения уважаемого доктора Пихельсона
следует, что в городе Энске губернии Энской
появлялся некий инкуб, похотливый и дерзкий,
принимавший обличье офицеров местного гарнизона.
В результате, город погряз в самом грязном разврате,
дамы ходили по улицам в неблагопристойном платье
и совершенно явственно над распутными их домами
читались скверные письмена, написанные дымами.
Почтенный доктор пытался пользовать дам декоктами,
но бесстыжие твари смеялись над бедным доктором.
Посему он властям предлагает принять, для примера,
самые суровые и неотложные полицейские меры,
супротив беспорядков и упадка нравственности и веры.
Боже мой, уже осень
День рождения, а настроение вовсе не праздничное,
потому что не выспалась и на работу опаздываю,
просто кошмар, а вчера начальник ругался,
он жутко противный и носит сиреневый галстук,
я на него ноль внимания, поэтому он придирается,
второпях не успела накраситься и настроение дурацкое,
говорят, что в этом пальто я совершенно неотразима,
обошлось страшно дорого, а нужно еще зимнее,
боже мой, уже осень, как время летит, кошмар,
этим летом по мне все посходили с ума,
даже надоело, всё время одно и то же,
мне когда-то сказал мой самый любимый художник,
что я похожа на церковь Покрова; на Нерли;,
а послышалось: девка, покрывала не рви,
как я тогда смеялась, а сейчас мне хочется плакать,
разве можно носить туфли в такую ужасную слякоть.
Кроме звериной тоски
Как северный варвар из бедной суровой страны,
тяжело распростёртой под сумрачным небом,
отражённым в холодной серой, как камень, воде,
не могущий позабыть разграбленного и сожжённого
города на берегу тёплого южного моря,
грезящий в пьяном бреду о белых цветущих садах,
как тупо мычащий дикарь, в чьём варварском языке
нет человеческих слов, способных выразить что-либо,
кроме звериной тоски.
Сатанинской исполнен обиды
Фогельман над землей воспарил,
заслонил он светило собою,
исполинскою тенью покрыл
всё земное.
Ничего не простил, не забыл,
сатанинской исполнен обиды,
он слезу уронив, утопил
Атлантиду.
Диким образом захохотал,
в небесах раскатав грохотанье,
грозным взором он гору взорвал
Кракатау
И остыв, прошептал в тишине:
ты меня ещё не простила?
а Она и внимания не
обратила.
Последние вопросы
По вечерам собирались на конспиративных квартирах,
произносили вполголоса тосты и речи разные,
о страданиях простого народа, о несовершенстве мира,
сомневались в существовании Высшего Разума.
Михаил говорил, что не цели важны, а средства,
приуготовление к подвигу, а не триумф победный,
Константин взрывался: ах, оставьте эти юродства!
были оба в Софию они влюблены безответно.
Время от времени товарищ Дантон (мы не знали
его настоящего имени) приносил приказы
Организации, в этот раз была акция на вокзале,
последняя, почему-то было понятно сразу.
А потом нас всех повесили, и я спросил перед казнью:
Саша, ты тоже считаешь, что не стоят полушки
наши бессмертные души? А может, всё не напрасно?
Как ты думаешь, у Сони и на груди веснушки?
Под шум дождя
Осенний дождь мышиным топотком
перебегал по крыше торопливо.
Она любила этот старый дом
и засыпала рядом с малышом
под шум дождя с улыбкою счастливой.
Вернувшись электричкою последней,
смотрел на них, любимых, в темноте
и думал: как, наверно, в этой бедной
бесцветной жизни тесно ей, победной,
такой нездешней, смелой красоте.
Спросил, когда проснулась: если бы
могло осуществиться всё, что снится,
чего бы ты просила у судьбы?
Сказала: дочку... хочешь по грибы
пойдем в субботу, если прояснится?