Что ни строчка то сиплый хрип, словно кто-то тихонько душит,
Опасной бритвой по горлу вжик и жизнь стекает к ногам неслышно.
Глаза больны израненным детством, а во взрослом взгляде совсем другое
В нем нет смятения и раболебства, там амазонка-опасный воин.
Господи отче, верой и правдой, не помяни мое имя в суе,
Я до остервенения хочу разобраться, зачем ладони твои целую.
Зачем в движении каждом вижу родное, то от чего завишу,
Я огонь, ты моё пепелище, феникс не мог не узреть жар-птицу.
О как запутаны вертуозно нити судеб в руках старухи,
Она когда-то не уступала самой красавице Афродите.
Но насмотревшись на злобу мира, на человеческое коварство
Иссохлась горе все это видя
и превратилась в скелет ужасный.
Теперь по свету в плаще тяжелом, череп прирыв капюшоном черным
Приходит тенью и обрезает нити жизней как подобает.
Я помню казалось что умираю, душа каменела, земля пылала,
Но тихо старуха:"чуть позже"- шептала, и как спасенье тебя посылала.