http://stihi.ru/2018/03/24/11404
Из лесополосы, убогой тенью,
Он брёл, шатаясь, к кухне полевой…
Бока ввалились, содраны колени,
Из раны на спине сочился гной.
И Зинаида, увидав беднягу,
Всплеснув руками: «Батюшки, козёл!» –
Навстречу вышла, обняла бродягу.
И он всплакнул… скупой, мужской слезой.
«Ой, что ж я, – спохватилась было. – Милый,
Небось, голодный? Жди!» – в вагончик шасть,
И что попало, покидав в корзину,
Накинув ватник, прихватила мазь.
Пока свеклой кормила и капусткой,
То мазью рану смазала ему.
Он ел и что-то тихо блеял грустно:
Что пережил, как трудно одному…
Война не только людям навредила –
Досталось всем: скотине и жилью.
«Видать горел в сарае… Шерсть спалило…
Ну, не печалься, Белый, откормлю!»
А он и вправду белым оказался,
Как по весне слинял зимы наряд.
Да только с Зиночкой не расставался –
Вдруг мужики беду ей причинят?!
И не любил ещё, когда «дымили» –
Сказалось погорельское бытьё…
Чуть-где бойцы в отряде прикурили –
Удар под зад был метким: «Ё-моё!»
24.03.2018, Донецк
История реальная из 2015 года...