Одна женщина говорила
Батюшке о себе тогда:
"Толпа бесов шумела громко
Под дверью. Вот была беда."
А батюшка на то ответил:
"Я видел их всех лично, сам.
Сколько их было, страшно вспомнить".
Возвел он очи к небесам.
"Их много женского есть пола:
Кричат и с пением идут,
С швайками, бубнами. Играют
И речи вольные ведут.
Пляшут и скачут, и хохочут,
Визжат, смеются без преград.
Увидеть все то на мытарствах
Придется всем, кто тому рад.
О разных говорил он бесах:
"Формат" различный и лихой.
Цыганки, юноши-повесы
И старики есть с бородой.
Козы и куры, кошки, жабы,
Большие страшные козлы
И с бородами, и с рогами,
Пугают в темные часы.
Такая нечисть напирала."
Об этом он и говорил.
И каяться просил всех пришлых,
Кто те дела уже любил:
Плясать, куражиться и бегать.
И, соблазняя, песни петь,
И наряжаться неуместно,
И краситься, о том радеть.
"Бесы то в хартии вписали,
Припомнят все в первые дни.
И эти страшные проступки
Там будут, верно, не одни.
Хуже всем будет, кто не знает:
Есть бесы или их уж нет.
С таким, как с мячиком, играют
По смерти",- был таким ответ.
"И облик свой уж не являют,
Предупреждая о себе,
И будто добро помышляют,
Уничтожая все и всех.
Но редкий смертный видит беса,
Выходит сам на поединок с ним.
Лохматый в жизни очень страшен,
Но Богом человек храним.
Одной матушке Серафиме
То испытание довелось.
Лохматый вышел будто с крыши
И страхование началось.
Вышел, до нее дотронулся.
"Что делать?" К батюшке бежит.
Животный страх есть в поведении,
Сама испуганно дрожит.
Животный страх-присутствие беса.
"Накройся мантией, смотри".
И мантией она накрылась,
Как батюшка ей говорил.
На левое плечо валился.
Читала: "Да воскреснет Бог!"
И сразу вышло облегчение:
Кошкою спрыгнул в потолок.