Сквозь поспешную муть и лесные черты,
сквозь шаги да круги по соседству
узнаёшь пресный воздух, где ты – это ты,
где подбившая вспышка из детства.
За разбрызг конопушек и сИнево глаз,
за возможность счастливеть, о том не боясь,
за дыханье – на всходе и в силе
ты отдал бы тогда весь нехитрый запас,
все поджилки, что звонкими были.
Ты ли это, улыбка – на чистом лице,
это кружево взгляда и дыма –
почему я в тебе узнаю, как в конце,
неподвластное времени имя?
В этой точной фигурке, в ушибе житья,
в умной грусти, какую не вправить,
проступает прильнувшая пропасть моя,
прихотливая грубая память.
И за древнюю правду – расти напоказ –
что едва ли уже поправимо –
все игрушки тебе я принёс бы сейчас
из кромешного взрослого Рима…