В то, что не было Гомера,
И сейчас бытует вера
Средь мыслителей иных.
Так, нет солнечного света
Для не ведающих цвета
От рождения слепых.
Просто жить пришлось Гомеру
В очень варварскую эру
Или в «Тёмные века»,
Что, подобно камнепаду
Обвалила на Элладу
Зевса грозная рука.
Век одиннадцатый. В Трое
Пали славные герои,
Весь народ и царь Приам.
Зло в любом ликует веке…
Трою всю спалили греки,
В жертву принеся богам.
Сотворилось дело злое…
Зевс был десять лет за Трою;
Но, от шашней мужа зла,
Хитрая богиня Гера –
Так читаем у Гомера –
Грекам тайно помогла.
Зевс взревел: «Постойте ж, греки!»
И на них в десятом веке
(До рождения Христа)
С чёрных гор наслал дорийцев,
Диких истинных арийцев,
В роли божьего хлыста.
Хоть вели дорийцы речи
Лишь на греческом наречье,
Были варваров дичей,
Но с мечами из железа!
Меч железный бронзу резал
Тяжких греческих мечей.
И разрушены Микены,
Хоть и сложены их стены
Из огромнейших камней
Странной техникою были.
Пали храмы, и забыли
Греки славу прежних дней.
Мир стал словно обездвижен,
Там и здесь – пригоршни хижин
Меж разрушенных дворцов;
Жил дориец-победитель
(Уж таков он был строитель!),
Как на родине отцов.
При правлении железа
Мудрость, грамотность исчезла,
Одичал и гордый грек…
Триста лет тот сумрак длился,
И в том сумраке родился
На Хиосе человек.
То Гомер был, и при этом
Первым греческим поэтом
Он явился в этот мир,
И его нездешний гений
Темами своих творений
Тронул струны сотен лир.
Но случилось то в потомках,
А на прошлого обломках
Жил Гомер, велик и мал,
И хоть не был он семитом,
Финикийским алфавитом,
Им «огреченным», писал.
Собирал в народе крохи
Песен сгинувшей эпохи
И истории куски
Об Ахилле и о Трое,
И о Гекторе-герое –
Знаний скромные ростки.
Он потрогал Трои стены...
И великие поэмы –
Два сказанья написал.
Но остался он безвестным,
Потому что чудным песням
Век железный не внимал.
В них никто не видел пользы,
Языком торговой прозы
Разговаривали все
Про бабло, про зад девицы,
Иномарки-колесницы –
Жизнь вертелась в колесе,
Наподобье жизни нашей,
Дом одних был полной чашей,
А пустою – бедных дом,
И при столкновенье ратей
Возвышенье демократий
Нарастало с барышом.
Век седьмой уж завершался…
Так, в безвестности скончался,
Уронив перо, Гомер.
Лишь спустя ещё столетье
Получил он дар бессмертья,
В мире Музы пионер.
После лет, как Лета, длинных,
Он восславлен был в Афинах,
Где народ прогнал врагов –
Богачей-аристократов,
А народ не хочет злата,
Хочет хлеба и стихов!
О затворники Стихиры!
Есть средь вас златые лиры,
Только выйдете ль на свет?
Вас спасёт народ иль небо?
И возьмёт он прежде хлеба
Свежий, чистый ваш сонет?
Или все века пред вами
Будут тёмными веками,
Светлых будет не дано?
И не только вам под игом,
Но и вашим бедным книгам
Тлеть в безвестье суждено?
20 марта 2018 г.
(14:49).
Москва.