1.
Жил да был в одной стране
царь, геройски на войне
защитив свои границы,
он вернулся в град-столицу.
Только радостью с царицей
не успел он поделиться,
тяжко та занемогла,
в Царство Божье отошла.
Царь, горюя по супруге,
взял себя однако в руки -
cвод издав из мудрых правил,
стал народом мирно править.
Справедлив и строг он был,
но сильней всего любил
он сыночка своего –
тот один был у него.
Рос царевич молодой
до чего ж хорош собой -
кудри в локоны свитые,
очи нежно-голубые,
но при красоте такой
был он мальчик озорной,
избалован и спесив,
да к ученьям нерадив.
Вот царевичу - семнадцать,
старый царь стал дознаваться,
где б тому жену сыскать,
чтобы род свой продолжать.
2.
На окраине столицы -
домик, крытый черепицей,
в нем искусный жил портной
с разлюбезною женой.
Дочка у него была,
обходительна, мила,
и красива, и скромна,
ну, а главное, - умна.
Как минуло ей шестнадцать
захотела обучаться
вышиванью бисером,
жить чтоб независимо,
и повел ее портной
к вышивальщице одной,-
бабке старой и сердитой,
мастерице даровитой.
Прилежанье отличало
дочь портного, и сначала
стала шить она проворно,
и стежки ложились ровно.
Часто сидя на крылечке,
не заметив, что уж вечер,
мелкий бисер подшивала
и узоры сочиняла.
3.
Нам сказать давно уж надо,
что старухин дом был рядом
с белокаменным дворцом,
где царевич жил с отцом.
Царский сын гулять любил,
на балкон он выходил,
заприметив ту девицу
на крыльце у мастерицы.
Но была шитьем она
каждый раз увлечена,
и по сторонам без дела
дочь портного не глазела.
Тем царевич молодой,
был задет, само собой.
Чтоб внимание привлечь,
он завел такую речь:
«Ты, такая и сякая,
вышивальщица, младая,
мне скажи, не утая,
сколько стежек у тебя?»
Но красавица-девица
и не думала смутиться,
речь держала так она,
вся достоинства полна:
«Так и быть, тебе отвечу,
если скажешь мне: давеча
сколько было в небе звезд?»-
задает ему вопрос.
И царевич промолчал,
слов таких не ожидал,
свой балкон покинул он,
недоволен, посрамлен.
4.
С той поры он думать начал,
как решить ему задачу -
дочь портного уязвить,
за насмешку отомстить.
Долго думал и гадал,
и решенье отыскал.
Царский сын не ест, не спит,
за крылечком все следит.
Лишь домой ушла девица,
он скорее к мастерице.
Деньги правят бал всегда,
и старуха - вот беда! -
поддалась на искушенье
и вступила в соглашенье,
обещав под вечер спрятать,
молодого супостата,
злато получив из рук,
в старый кованый сундук,
где хранилось рукоделье.
А наутро, скрыв волненье,
к молодице подошла,
речь такую повела:
«Как закончишь вышиванье,
дочка, прояви старанье,
все сложи в сей сундучок,
да защелкни на замок».
Не предвидя в том подвоха,
потрудившися неплохо,
завершивши все дела,
к сундуку та подошла.
Крышку только лишь открыла,
как с испугом отскочила,
а царевич, не будь плох,
тянет девку в сундучок,
там целует, обнимает,
и натешившись, сбегает.
Дочь портного губы сжала,
«Погоди же» - прошептала.
Но от слез все ж удержалась
и домой засобиралась,
быстро в дом к себе вошла,
помолившись, спать легла.
5.
Поутру отец и мать
стали дочку дружно звать.
Та же в грусти и печали
только головой качает -
знать, в унынии она,
даже, кажется, больна,
и родители в волненье
стали предлагать леченье.
И девица не смолчала,
им тотчас же отвечала:
"Сшей, отец, мне одеянье
словно в ангельском сиянье,
с золотыми бубенцами
да с воздушными крылами».
«Дочка наша ты родная,
вот затейница какая!
Рады будем мы помочь,
дочь ты нам али не дочь!?»
И портной в затылке чешет,
чтобы доченьку утешить,
он в иголку нить вздевает,
белы ткани подбирает.
Чтобы крылышки пошить,
стал подушки потрошить,
день и ночь портной корпит,
позабыв про аппетит.
Наконец-то одеянье
словно в ангельском сиянье
дочке гордо он отдал,
и торжественно сказал:
«На, держи свою утеху!
Но скажи-ка мне без смеха,
а зачем тебе оно -
одеянье-то - нужно?»
От вопросов отшутившись,
в ангела преобразившись,
припустилась дева в пляс, -
вмиг болезни дух угас.
6.
Как стемнело, дочь портного
быстро выбралась из дома,
не сказавшись никому,
платье спрятала в суму.
Споро девица шагала,
путь к дворцу она держала.
Видит стражу у ворот
и такую речь ведет:
«Ждет меня царевич тайно,
с ним судьба свела случайно,
не пропустите коль вы,
не сносить вам головы!»
Стражникам знаком прекрасно,
нрав царевича опасный,
и, поверив во вранье,
во дворец ввели ее.
Разыскав опочивальню -
нашего героя спальню,
спряталась за балдахин,
ждет как ляжет царский сын.
Вот царевич в спальню входит,
все в порядке он находит
и ложится почивать
на дубовую кровать.
Веки начали смыкаться,
как же тут не удивляться, -
что такое? - слышит он,
тихий колокольцев звон.
Видит - кто-то в одеянье
в белом ангельском сиянье
с золотыми бубенцами
да с воздушными крылами.
«Кто ты?» - шепчет он без сил,
«Я - Архангел Гавриил,
за твоей пришел душою,
собирайся в путь со мною» -
тихий голос отвечал.
Тут царевич зарыдал:
«Ангел, ты меня послушай,
не губи мою ты душу,
молод я идти с тобой
в потаенный твой покой».
Слышит - «Дам тебе отсрочку
в десять дней и девять ночек,
чтоб со всеми ты простился,
в путь- дорогу снарядился.
а в залог возьму с собой
я кувшин твой золотой».
Тут царевич без сознанья
на подушках так и замер.
Еле подавив смешок,
дочь портного наутек.
7.
Солнца лучик улыбнулся,
и царевич наш очнулся,
бросился кувшин искать,
а кувшина не видать.
«Ох, горька судьба моя!
Ангел заберет меня!
Десять дней, девять ночей
мне осталось жизни всей.»
Весь дворец гудит как улей -
царский сын как в карауле
ходит днями взад-вперед,
словно места не найдет.
В день четвертый вышел он
по привычке на балкон,
видит - на крылечке снова
шьет прилежно дочь портного.
И подумал - все равно
жить не долго, так можнО
напоследок над девицей
своенравной поглумиться.
«Ты, такая и сякая,
вышивальщица, младая,
сколько раз ты в сундуке
целовалась во грехе?»
Так смеясь, он деве молвит,
а у той и бровь не дрогнет,
оторвавшись от шитья,
отвечает не шутя:
«Эй, царевич молодой,
мне скажи, такой-сякой,
сколько раз к тебе входил
сам Архангел Гавриил?
Сколько смерти будешь ждать
дней еще, наверно, пять?
И кувшинов золотых
сколько есть в палатах сих?»
Встал, как вкопанный, царевич
и ушам своим не верит.
Догадалась дева та
о прошедшем неспроста:
"Знать, ведунья та девица,
не могу я ошибиться.
Кто и сможет мне помочь,
мудрая портного дочь".
И уже в опочивальне,
удивляясь этой тайне,
он ложится на кровать,
принимается стонать.
Слуг немедля вызывает,
им скорее сообщает,
известили чтоб отца,
что недолго ждать конца,
бедной жизни молодой,
что царевич чуть живой.
Царь к царевичу спешит,
и с волненьем говорит:
«Сын единственный ты мой,
что лежишь ты сам не свой?!
Хочешь - лучших лекарей
созову к тебе скорей».
Стал царевич тут твердить:
«Мой недуг не излечить!
Кто и сможет мне помочь, -
мудрая портного дочь.
Вот на этой-то девице
я решил, отец, жениться.
Коль откажешь ты мне в этом,
то расстанусь с белым светом».
Царь тотчас же обещает,
что его с ней обвенчает:
«Завтра - силой иль добром,
но девицу приведем».
И не медля ни минуты,
подбирает сватов мудрых.
Дав подарков наперед,
в дом портного сватов шлет.
В это время та девица
шила в доме мастерицы.
Ждут ее отец и мать,
чтобы новость рассказать:
«Царь прислал к нам, дочка, сватов
с подношением богатым.
Хочет царский сын, любя,
в жены взять себе тебя».
Как узнала то девица
так решила согласиться,
прихватив с собою тайно
заказное одеянье.
8.
Свадьбу во дворце сыграли,
молодые жить там стали
в самых дорогих палатах
в окружении богатом.
А царевич все невесел,
ходит голову повесив,
и к супруге молодой
не заходит он порой.
Тут с вопросами она,
мол, любовь и не видна:
"Я ни ласки, ни заботы
от тебя не вижу что-то!"
Десять дней уж на исходе,
тут царевич речь заводит,
что любви да счастья нет -
скоро ждет его тот свет.
Говорит тогда жена:
«Коль тебе я не нужна,
я тебя оставлю тут,
да к родителям пойду».
Притворившись, что уходит,
дверь захлопывает вроде,
а сама скорей в молчанье
примеряет одеянье.
Все! Ушла! Царевич плачет,
не спасла жена, и значит,
скоро смертный час пробьет, -
ангел за душой придет.
Ночью в страхе слышит он
тихий колокольцев звон.
И от двери в одеянье
в белом ангельском сиянье
с золотыми бубенцами
да с воздушными крылами -
сам Архангел Гавриил -
царский сын упал без сил.
И в тиши он слышит снова
голос тихий, но суровый:
«Ты меня видать заждался,
но, надеюсь, в путь собрался.
Видно, много нагрешил,
ведь не зря я так спешил,
за твоей пришел душою,
следуй же теперь за мною».
Побелел царевич весь,
потерял и слух и речь,
руки - ноги затряслись,
стал сползать с кровати вниз.
Тут портного дочь смекнула,
что уж палку перегнула,
и кричит ему она:
«Дурень, я – твоя жена!».
Враз опомнился царевич,
но глазам боится верить:
«Коль жена, тогда скажи,
где златой кувшин лежит?»
Покачавши головой,
вот жена кувшин златой
с нижней полки достает
да супругу подает.
До конца не убедился
наш царевич и взмолился:
«Платье сбрось свое у двери,
вот тогда тебе поверю».
Бросила она одежды,
убедился, чтоб невежда,
глядь - красива и стройна
перед ним стоит жена.
«Мне ответь еще как мужу –
с духами ты водишь дружбу?»
«Да с чего ты это взял?»-
голос нежный отвечал.
«Почему ж тогда про звезды
задавала мне вопросы?»
Засмеялась дочь портного,
объясняя ему снова:
«А зачем же про стежечки
ты все спрашивал, дружочек?
Сколько стежек не понять,
как и звезд не сосчитать».
Тут простивши все друг другу
да обнявшися супруги
стали жить да поживать
да детишек наживать.
Да признаюсь, я там был,
мед, вино да пиво пил,
только по усам стекало,
в рот ни капли не попало!