…пообещайте мне любовь…
её, загадочно прекрасную,
а то давно уже не праздную,
в душе ярится глупый спор
Пообещайте… Иногда
не хочется мне жить на свете,
и словно я душой в ответе
за чей-то давний наговор…
Была любовь… она светилась
в её загадочных глазах.
Несмелым робость заносилась,
не выставляясь напоказ.
Милела тайною небесной.
Влекла послушною слезой…
и было от неё чудесно
перечить сердцу новизной.
…И ничего, что изменилась, когда послушная сама
в чужом овраге заблудилась, домой в вечёру не пришла.
И никого не обвинила. Сказала просто: Надоел!
и... потемнело вдруг светило,
и дом мой старенький осел.
И я, роняя перья чести, просил, ничтожно умолял…
и чувствовал, всё неуместным, себя в бессилии терял.
Пообещайте мне любовь!
Не отрекусь, не пожалею…
И не поверю… но посмею,
исполнить строгий приговор
любить нещадно и послушно,
внимать, как веянью судьбы,
и быть, как смею, простодушным,
забыв отчаянье беды…
…Не нужно то… Заведомо не надо...
бессмысленное снова утверждать.
Достаточно скупого взгляда,
чтоб разглядеть, что нечего прощать.
Скорбя… такое... улетело.
Исчезло в дым.
И что с того, что сердце заболело
моим … былым.