Защитники чернеют со спины,
Как вросшие под кожу валуны,
Как список, состоящий из фамилий, -
Но кто они? – под камнем ни следа,
Зашлась в оцепенении орда,
И сгинула, как луковицы лилий. –
Морозно? – нет, гнилушки на воде,
Молозиво течёт по лебеде,
Смеркается, но дело не в прорехах –
Так ветви огораживают вход,
Расплачиваясь заревом охот,
И белки запинаются в орехах.
В потёках хны пустая скорлупа,
Как шапочка гранитного столпа,
Чуть набекрень, немного красновата,
К ней воздух прикасается, светясь,
Льнёт хрусталём проявленная связь,
Как сахаром распущенная вата.
Пригорок выгибается по-вдоль,
Как лопнувшей мембраной вакуоль,
Кустарниковой свитой еле-еле
Прикрыта одичавшая земля,
И папоротник платьем короля
Преобразит бессолнечные мели.
Достаточно ли влажной немоты? –
Объятия дыхания пусты,
И медлят потревоженные ветки, -
Ни паутины в сумерках, ни пчёл,
Так беззащитен потаённый дол,
Как перспектива, запертая в клетке.
И дело не в отваге или лжи –
Как по отрогам взглядом ни кружи –
Вернёшься к тем же строкам в изголовье,
Ты ближе к неподвижности, чем к снам,
И надписи бегут по сторонам,
Забвение становится любовью.
2010