Они летели в капсуле прозрачной
в объятиях влюблённости и рук,
сердца влюблённых осеняла радость,
влюблённые дарили теплоту.
Видны им были дивные красоты,
но созерцали вместе лишь глаза,
в которых зрели, душу, всё родное.
И воспевали песнь любви уста.
Не уставали Люк и Вероника,
и были в сладости, сердца, уста.
Так сильно в их сердца любовь проникла.
- Навеки мой!..
- Навеки ты моя!..
Уют давал прозрачный наноробот,
мог в разные края-места свозить.
В полёте развивал большую скорость...
Летел туда, куда хотят они.
Их дом - прекрасный дивный остров,
клочок отрады, был таким родным...
богатым яркой красотой природы.
И были полные прекрасным дни.
Проникся скверным блудом мрачный город,
в сердцах людей царила темнота.
На улицах темно, и ночь уж скоро,
Нацелен люд отчаянно блуждать.
Одни блудили виртуальном шлеме,
другие же - в объятьях робошлюх.
Похожи уж совсем на человеков.
Разврат зело плодят, разврат сей лют.
И люди, быстро шли, как неживые,
покапывал с небесной выси дождь.
Радушный строй людьми далече выгнан,
манящая реклама встала в строй.
Они в забвении, они мечтают,
обожженЫ желанием глушить
болезнетворные свои печали.
Всем обезбоженным - в претяжесть жизнь.
Летают нанокамеры повсюду,
и смотрят на томящихся людей.
Несут в сердечках несвободы груду.
Те глянут, и к другим давай лететь.
Лилось вино, плескались фейерверки,
там радость наполняла всех вокруг.
Прекрасна свадьба любящих и верных.
В объятьях верных брака - Ника, Люк.
Друзья, родные, ярко поздравляли,
на острове большущий праздник был.
Сидели дружно вместе за столами,
и рады были явственной любви.
Красавец остров, дивные красоты,
пылали крепким счастьем, Ника, Люк.
День празднеством красивым ярким сочен.
Ничто не предвещало бед вокруг...
Стояли Ника с Люком в месте тихом,
шептали словеса своей любви...
Шесть выстрелов случилось, пали мигом.
Военный квадрокоптер усыпил.
Два выстрела - вонзил для усыпленья.
Другие - для калечья ног и рук.
И пали оба, были без движенья.
С руками искалеченными - Люк.
С ногами искалеченными - Ника.
И робокапсула взяла тела.
С телами сими улетела мигом.
На острове - великая беда.
Очнулся Люк в каком-то тёмном месте,
его пронзала давящая боль.
Включили голограмму, взглядом встретил
родную, нежную, свою любовь.
И видел, как лежала в бессознаньи.
Он был закован, не сорвался к ней.
И понимал, в беде большой родная.
И становилось всё сильней больней.
Сменилась галограмма - незакомца
он видеть стал, и голос слышен был.
Условия больному стал глаголить...
Сказал, импланты вставить можем мы.
Он о смертях на острове поведал,
сказал, что все погибли кроме них,
что Нике плохо очень, и близ смерти.
Сказал, лечить успеют лишь они.
Предложил за леченье - отреченье
от дел наследственных его отца.
Отец учёным был, дарил леченье,
оно - препона массовых продаж
имплантов новых разных дорогущих.
И мысль о Нике... при смерти она...
Она, конечно же, дороже всех имуществ.
На них не стал любимую менять.
Прошёл какой-то срок, проснулись в доме.
Не помнили, как оказались здесь.
Одни. Там нет родных... сердца в расстройстве.
И не утешит то, что сила есть.
Поставили им мощные импланты.
И новобрачные теперь одни.
Проникся злобой Люк, желал расплаты.
Порабощён желаньем лютым мстить...
Решили прогуляться рядом с домом.
Близ дома, там больницы и завод, -
которые отец родной построил.
Тоска и скорбь... не мил стал остров-дом.
Продали дом, уехали жить в город,
который, тёмен, сильно чужд для них.
Квартира - на вершине небоскрёба.
Учились на врача, могли лечить.
Была работа в городских больницах,
лечили верно страждущих людей.
В различных фондах помогала Ника,
любила малых страждущих детей.
Летели с малышом, в сердцах играла,
большая радость, так лилась она...
Полёт был быстрым, не слетала радость,
царила единенья душ волна.
Ему показывали дивный остров,
таких красот он жизни в не видал.
А с ними - видел - в радостном полёте,
конечно, не сравнятся - города...
Малыш был раньше в тесном детском доме,
сейчас - в больнице городской.
Малыш сей не был в сердце одиноким...
Всегда дарил свою любовь.
Дарили часто малышу подарки,
и робота дарили, помогал.
Его больным соседям отправлял он.
Тот - помощь подавал всегда.
Малыш родной неизлечимо болен:
не в силах - медицина сей земли.
Родные - очень помогают бою,
за жизнь, желают сильно излечить...
Сему мальчонке Вседержитель близок.
И постоянно молится Ему.
Однажды попросил он: помолитесь,
чтоб снять, болезни долгой пелену.
Храм, величав, был малолюдным нынче,
обитель верных правоверных душ.
Стояла пара, и неопытно молилась.
Привел Спаситель пару на мольбу.
Прошение усердно шло за здравье.
И души их томились по нему.
И не было в ответ Его молчанья.
Вкусили благодатную волну.
Волна, тепла, животворила души,
и тишина проникла в их сердца.
Далече стали все мiрские думы,
сердца объяла теплота Отца.
Умы, святились, ясно понимали,
что руку протянул Спаситель-Бог.
Не усомнились в этом ни на малость.
Неверие слепых низвернуть смог.
Уверились теперь, что Бог поможет,
и вера твёрдно повела семью.
Никто Им не оставлен и не брошен.
И благодарны стали быть Ему.
Молился Люк на крыше небоскрёба,
на небе тёмном - сомнмы ярких звёзд.
Душа, молилась, пела, под покровом.
Люк благодатную беседу вел.
А на других краях домины-небоскрёба
царила в душах страшных темнота.
В дела блуда вгоняла бесов злоба.
Кто как туда в забвении впадал.
Кто кибершлюхой бурно наслаждался,
кто виртуально ублуждал свой ум.
И пребывала пьянка, наркота, там,
кишил вовсю там мерзотворый блуд.
И вот ночи сей глубина настала,
и Люк отправился ложиться спать.
Он, проходя, увидел мини свалку,
в отключке были кибершлюхи там.
Ещё неспящие там оставались,
в шлемах в забвении умы неслись...
Ему заблудших стало очень жалко.
С молитвой на колени встал близ них.
Один был полон жизни благодатной,
другие - поглощяли бурно смерть.
Сия картина зрелась небесами.
Звала картина за больных скорбеть.
Вот на верху - царит порядок - космос,
и яркий всплеск красот, и тишина.
Внутри людей - царят, паренья, грёзы...
когда Господне Царство внутрь нас...
Малой играется, вовсю доволен,
тому что в вере вся его семья.
Теперь получше стало со здоровьем.
Молился за семью свою всегда.
Горели свечи в светлом Божьем храме,
венчались верные любви сердца.
Они крепчали светлой благодатью,
благого крепкого Отца-Творца.
Любовь - не убоится мук и смерти,
Любовь, - всегда идёт на крест,
даёт основу литургии верных.
Бессильна перед нею вражья месть.
Они внимают словесам молитвы,
тут наноробот подлетает к ним,
и электронным гласом говорит им,
чтоб те от Бога, Церкви, отреклись.
И начал оглашать угрозы... если
не будут отрекатся. А в ответ -
не будем отрекаться, можешь делать,
то что сказал сейчас, нам дорог крест..!
И отключились вмиг все их импланты.
Упала Ника, Люк не смог поднять,
ведь не рабочи руки... был там рядом
священник, быстро взялся помогать.
Его давно уж притесняли власти,
в стране царила тирания-зло,
в стране теснимы были христиане,
ведь ненавыстны, те кто со Христом.
Всегда ценили верных отреченье,
они служили злому сатане.
Творили верным козни-притесненья,
готовы подлючить импланты все,
но при условьи, если отрекутся.
Венчание свершилось до конца.
Вот скоро уж такси у храма будет.
Священник продолжал им помогать.
На многоскорбный путь они ступили,
работать так как прежде не могли.
И ныне время испытания любви их.
Раскиданы кругом бесовские угли.
Полёт святой любви - их не коснётся -
угли те будут очень далеки.
Конечно же, нахлынут сердца скорби...
Непоколебим - покров святой любви.
Им отключили дома свет и воду,
им из страны никак не улететь.
Те власти могут подорвать в полёте
всех улетающих, защитный купол есть.
Не помогла бы капсула гигробот.
Она могла работать на воде.
На ней летал потом Люк на колонку.
Мальчонка помогал им много где.
Теперь к ним приходил священник на дом,
и причащалась дружная семья.
Христос питал Своею благодатью,
их всех покров священный осенял.
И стали заниматься Ника с Люком,
научными статьями. Был доход.
Не малому отцом был Люк научен.
Хотели чтобы здравым был народ.
Налоги крупные в стране сей были,
свободный строй во многом был тесним.
Молилась православная община
за то, чтоб пал губительный режим.
Царила вялость в усыплённых душах,
и суета всё хоронила дни.
Гиб образ человечий в ветхих людях,
и претомились без живой воды.
Натянуты диаволом их души,
итог - расслабленны зело они.
Привыкли растлевающее слушать,
во всё нутро проникла бесов нить.
Вдыхала ночь потоки злого блуда,
в сердцах людей засел зловонный смрад.
Искали счастья взнузданные люди,
бежали, погружаясь в алчный ад.
Не дал покоя им прогресс научный.
Все поиски земного рая - блуд.
Всё внешннее - не сделает нас лучше.
Сияет светом - крестный узкий путь.
Лежал один на крыше небоскрёба,
чрез шлем просматривал не знаю что,
хотел сбежать из жизни он без боли.
И вот покапала из вены кровь...
Отправился обратно Люк в квартиру.
И взор его увидел парня кровь.
К жене его, соседке, он метнулся мигом.
Ведь по-другому он помочь не мог.
Она лежала, пребывала в шлеме,
Не слышала почти в в нём громкий стук...
В квартире у неё была аптечка,
был бинт, предотвратили им беду.
Жена рыдала, муж был сильно бледным.
Давно сердцами разлучились уж...
Жена рыдала - муж был близко к смерти,
в слехах кричала: я тебя люблю!..
Летела нанокапсула в больницу,
хоть сколько-то, да вместе рядом быть...
Летела нанокапсула, а Люк молился
об их объединении в любви.
В добре крепчали души - Люка, Ники,
и меддела их были хороши.
Работали уж в медицинской фирме.
Там на высокой должности они.
И с их приходом процветала фирма,
и понимали, могут и теперь напасть.
Но так желали помогать больным всем...
Свой крест нести хотели до конца.
Людей болело много, кто в имплантах,
боялись, отключенья, разных бед.
Имплантоделы - дружные - со властью.
В убыток им - лечение людей.
Шло время, процвела... теснилась фирма,
в то время шёл протестов крепких сонм...
Им стали мерзки приетесненья жизни.
Власть жаждала убить своих врагов.
Врагами власти также были Ника с Люком,
угрозы сыпались уж часто им.
Хотели устранить их зверски-люто.
Силён всегда Господний щит. Аминь.
Укрытия всегда давала фирма,
но не укрылись от больших скорбей.
Испытывал сердца Отец Всевышний,
встречали множество коллег смертей.
Оплакивали слёзно, было больно,
сдружились в помощи больным...
Пронзались души верных острой скорбью,
страдали по усопшим и родным.
Томило их желание забыться,
уйти, сбегая от щемящих скорби стрел.
Крепчало испытание любви их...
Одни - не в силах пронести свой крест.
Терпели скорби телеса-калеки,
диавол часто приступал к умам.
Хотел приманками страстей отвлечь их,
искал он разные пути к сердцам.
Хотел он, чтоб горели страстью к деньгам,
не мало заработали они.
Ведь сребролюбье - всех во зле удержит.
Но много не имели, раздавали их.
И блудный червь к умам цеплялся,
картины страсти бурной рисовал,
Сей мир, сластей греха давал навалом,
виднелся злой-презлой червя оскал.
Рычал на души чуткие бес гнева,
желая души в клочья разорвать.
Стояли в кротости, покой не свергнут.
Трудна покорная добру борьба.
Уныние болотное - готово было
принять в объятия свои всегда.
Звало сердца, желая утопить их...
но чистая молитва помогла.
Тщеславные враги совсем не спали,
глаголя с лестью: хороши во всём.
К смирению тянулись - Солнце Правды
давало знать: поражены грехом...
На души нагоняли бесы ветер,
который бы навёл на лёгкий путь.
И благо устремлялись, зло отвернуть,
с благой тропинки не свернуть.
Давалась очень тяжело работа,
но звал Мессия-Скорбеносец в бой.
Давало силу утешенье Божье.
И расстворял их скорби сердца Бог.
Однажды пал СССР (мы помним),
и не нашлось помошников ему.
Упал и этот строй - угодно Богу.
Помощникам спасибо говорю!
И в мире стало жить на много легче,
Мы знаем, раю на земле не быть.
Мы смертны телом, мы душою вечны.
Смысл жизни не во внешнем... но в любви.
И подлючили, в день паденья строя,
импланты людям, также, воду, свет.
Вот радость - нету притеснений скорби!
Дай Бог болящим всем придти к Тебе...
Проснулись рано утром Ника с Люком.
Любимую он мог носить сейчас.
Легко ему, и ей - с любимым мужем.
Легка, приятна, крепкая семья.
Они летели в капсуле прозрачной
в объятиях любви святой и рук.
Далече были тернии-преграды:
объять не смогут верных теплоту.