Ода
Вассе Александровне посвящаю
1.
Тёща, милая Васеня,
что ты мне ни говори,
я – Сергей, но не Есенин.
От зари и до зари
всё плету стихи из грусти.
Нежных слов, наверно, нет.
То сожмёт, а то отпустит
Душу.
Мне ты дай совет.
Ну, куда? Куда податься?
Что, кому сказать, мой свет?!
Был бы сын тебе, то зять я.
Будет ли какой ответ?
Не утешишь ты, Васеня,
но сыночком назовёшь,
скажешь:
"Лучше, чем Есенин,
песни жалостны плетёшь.
В одиночестве, кручине
горе мыкал... сирота...
В догорающей лучине,
пламя взвилось неспроста.
Значит всё же Божья искра
есть в Душе твоей,
зятёк.
Дело делаешь ты быстро,
свой не забывай исток.
Знаю, родом из печали,
из тоски забытых дней.
Снова да опять зачали...
В сострадании видней. –
Тяжело,
порою тяжко
давит груз обид на нас.
Запылилась вон фуражка..."
Это уж другой рассказ.
2.
Вспомнил тёщу я Васеню
в поминальный день с утра.
Ну, и что,
что не Есенин,
а стихи, как веера –
гонят ветер обновленья,
на Душе стоит теплынь
и такое умиленье
преподносит нам
полынь
от воспоминаний лета –
тёща полет огород.
Признаёт во мне Поэта,
вот и вызрел этот плод –
ода Вассе от рожденья,
стала, мать,
передовой,
не меняла убеждений,
опалённая войной.
Дом продали и бурёнку
к мужу семью привезла
трудармейцу.
В ту воронку
попадали, им крыла
обломали, но в бараке
место всё-таки нашли
пятеро детей по лавкам. –
В материнской все любви
жили трудно в Барнауле,
Куприян слегка дурил,
часто пребывал в загуле
и курил, курил, курил...
Нелегко
на кожзаводе
выдержать хотя бы год.
Жизнь – работа без свободы,
но спасал их огород.
Помню я тебя,
Васеня,
и благодарю тебя
за слова: "Ты, как Есенин..."
Но счастливая судьба
с дочкой Оленькой сложилась –
дружная у нас семья.
В авиации кружилась
Оля, вместе с ней и я.
Первую часть "оды" я подарил в 1982 году на день рождения Вассе Александровне и читал за столом по случаю.