Она лежит на земле в сирени,
И меня пробивает зависть.
Такой сладкий запах мигрени
Только сейчас и спасает.
Переливаясь лучами солнца,
Коченеют её запястья.
На фоне платины моя бронза
Увядает, близко лоснясь с ней.
Холодный весенний ветер
Продувает её насквозь.
Он глубже и глубже метит –
Им пронизана каждая кость.
Отстранённая телом злость
Теряется против собственной воли.
Предназначение её сдалось,
Без борьбы утопая в смоли.
Эта неописуемая улыбка,
Рассекающая лица обеих.
Она – выраженная ошибка,
Ошибка всех поколений.
Мона Лиза наоборот:
С тем оскалом, когда зубы стираются в пыль,
Когда беспричинно на лице выступает пот,
Что в минуту обернёт этот образ в быль.
Так явно. Здесь и сейчас.
Ощущение гнили во времени
Превращается в очевидно-пустой рассказ,
В полноте которого все были уверены.
Я так долго не издавала совсем никакого звука,
Что все мёртвые уже окликают меня.
Представьте: эхо загробного стука
Сквозь толщу земли и крышек бьёт по моим ступням.
Твой конец – лишь моё начало.
Но начинаю я с чёрной дырой меж ключиц.
Редким пульсом в ушах застучало:
Мне не поднять ресниц.