Справляешь ночь под тот же крепкий чай,
под фонари, свидетели бессонниц.
И ангелу, слетевшему с плеча,
не шлёшь привет уже, поскольку совесть
не изжилась, истрёпанная в хлам
пустыми покаяньями немого
в молчании, в неверии словам,
но так же ожидающего слова.
Ночь наизнанку вывернет..а там -
дырявая подкладка бедной саржи -
изделье "Большевички", что года
подистрепали..и подмажет сажей.
"Да полно, ночь, я принимаю всё -
остатки чая, мутные танином,
нечёткий нечет и конкретный чёт,
игру "в крючки", нелепые картины,
что ты скрываешь, мой зрачок щадя,
в холодной, т.е. пластиковой раме -
я принимаю..сам себе судья
и подсудимый". А покуда - "амен" -
светает..и подумаешь "о-кей",
раздёрнешь шторы на разлёт вороний,
как в том ещё, совдеповском окне,
где свет крещён был..или похоронен.