в прошлом все странно
юные мы а старинные виды Гаваны
как из альбома колониального дома
не расселенного а расчлененного бедностью
каждой семье десять метров и ретро авто
на обложке журнальной в век коммунальный
не вызовет зависти что-то прикроет
возможно след мухи или пятно от мази старухиной
внук ее лазил в банку и вытер ладонь
о бумажный виды видавший обойный накат
слышать: не тронь - в его возрасте вредно
пятна другие навряд ли с обедами связаны
всё от голов: бриолин в волосах кучерявых держится долго
улицы жмутся к обшарпанным стенам люд черно-белый
машины не чаще одной в полчаса и голоса
с тем сигарным утробно рождаемым сипом
что характерен мужам Гуасимас слышным задолго
до теплых приветствий тебе…
в прошлом все странно… юные мы
а старинные виды Гаваны как с целлулоидных кинопленок
в серых бобинах: жестянок сложенных минами
нашей с тобой судьбы… хочешь туда?
я хочу настолько что готова отдать с ночного столика
фото в смешной треуголке магистра
и эти часы ты был сыном я была дочерью
дети … на свете так мало мест для счастья
каждая дверь тогда открывалась навстречу ему
теперь вовнутрь мы реже выходим
взрослыми став досчитать бы до ста
если для счастья еще есть места
это Гавана и кресло в московской квартире
где я потеряна и альбомом занята по теме…