(хвостатый венок хвостатых сонетов)
1.
Закончится эпиграфом признанье
И меч разрубит каменную тьму.
В любой эпохе это заклинанье
Увы, мой друг, не нужно. Никому.
Нет выбора между мечом и словом.
Есть щит. Есть день. Изгибы на пути…
И, кажется, любая мысль условной,
Так учимся друг другу мы пословно,
Но – извини – до сути не дойти.
Удар клинка. Рисованная рана.
Придуманные роли, нить тонка.
И расстояний бесконечность ранит,
И осознанье не приходит рано,
Но остаётся снегом на висках.
Так странно завершенье начинать –
До эпилога мы очнёмся. Вспять?
2.
До эпилога мы очнёмся вспять –
С чего-то надо завершать движенье…
Всегда приходит поздно постиженье -
Заканчивать? А может – начинать?
И расставаний лезвие крушит
И режет на ладонях линий ярость.
Что это было? Слов последних жалость?
Глубокой ночи сорванная алость?
Ремарка успокоенной души?
Удар щита. Твой черновик паденья.
Забытой роли тёмная судьба.
И возвращенье, словно сновиденье,
И невозвратность – вечное сомненье,
Что было бы? Святая ерунда…
Мне поцелуем станет заклинанье –
Твоя любовь. В потерянном сознанье...
3.
Твоя любовь – в потерянном сознанье,
В давно забытых Богом городах,
По площадям, по умолчаньям тайны
Всегда идёт. Но только – на словах.
Что – меч? От мифологии фрагменты,
От той эпохи, где Таро и – быт,
Где кровь и плоть твоей ночной Вселенной,
Великой, непридуманной, изменной;
Где я тобой прочно позабыт.
Ты знаешь всё. Так многое – забылось…
По карте путешествуя легко
Я собираю строк скупую милость,
И мне сегодня ночью не приснилась
Вся магия упавших облаков.
Но на руке последняя печать
Не научилась безупречно лгать.
4.
Не научилась безупречно лгать,
Немного изменять, нечасто помнить,
Наверное, умеет понимать,
Душа, что всё равно в огне утонет.
Что над свечою бабочкой – парить?
А, может быть, лишь росчерком из праха?
Что надо научиться говорить,
Сплетая слов причудливую нить,
Из крови. Из желания. Из страха?
Мне важно не сказать тебе опять
Смешную правду, лживую разгадку,
Всё, что хочу забыть, простить, понять,
Сжигая виртуальную тетрадь,
И отвечая: «Всё со мной в порядке».
Всему свой час. Всегда приходят сроки.
Мне – белый лист, тебе – скупые строки.
5.
Мне – белый лист, тебе – скупые строки.
Твой счёт закрыт. Я от тебя – сокрыт.
Не значится за списками порока
Твой нынешний несовершенный быт.
От бытия – до нежных откровений,
От музыки – к прозрачной пустоте
Врисованы разорванные вены,
Они теперь, пожалуй, несомненны,
Они теперь зарубки. На мечте.
И жгло, и было, и бродило кровно,
Условно разделяя ложь и страх,
Разъединяло прочно на словах,
И точно отметало безусловность.
Всё, что и было – поцелуев прах.
Пишу из ниоткуда в никуда
О том, что не случилось. Навсегда?
6.
О том, что не случилось, навсегда
Забудут все. Никто не вспомнит, право,
Рисунок крови по границе льда,
Небрежных слов печальную отраву,
Что тьмою прорастает в городах.
И будут перелистаны года,
Но птицы станут падать неизменно.
Да, мною переписаны катрены,
Разрушены воздвигнутые стены.
И соль по венам. Вовсе не вода…
Отточен меч. Проклятие горчит,
Что медный привкус от разбитых истин.
Мои стихи пережигают в листья
По осени; от нежности; в ночи.
В эпиграфе рифмуя эпилоги
Сплетаются печальные дороги.
7.
Сплетаются печальные дороги.
Огнём исходит боль календаря.
Исход опять становится истоком,
И ветер – парусами корабля.
И всё по кругу сорванной печати,
И пишется магически легко,
Когда твой облик мной не обозначен,
Когда ты ничего уже не значишь
В биение движений облаков.
Мне говорят. Я возражаю снова.
Мне предрекают. Я киваю вслед.
Отточено потерянное слово,
И падает клинком холодный свет,
И, кажется, что окончанья нет –
В какие-то придуманные сроки
Подводятся холодные итоги.
8.
Подводятся холодные итоги,
И тёплый снег, впечатанный в шаги,
На пальцах рассыпается тревогой,
А может быть – непройденной дорогой,
Возможного. И от себя – беги –
Скрывай себя. Живи, времён не помня,
Глагольных рифм оттачивай клинки,
Мы были позволительно близки,
Вся ночь моя – в тебе – тоски бездомней,
Бездоннее, чем пепла мотыльки,
Что умирают на свечной ладони.
Я всё ещё... Ты всё ещё. Мы – то,
Что остаётся, но в итоге – тонет.
Как та любовь, что станет суетой.
И между нами снова – холода.
И небо умирает в проводах.
9.
И небо умирает в проводах –
Так ноты умирают в нотной клетке,
Переплавляясь в полуночный прах,
Так зимы умирают в знойном лете,
В каких-то, мной придуманных, мирах.
Так в середине долгого пути,
На отдых путнику идёт аркан разлуки.
Когда бы так до неба не дойти,
Где имя я твоё сокрою звуком,
Боясь его словами донести.
Но вот из пепла возникает лист.
Из пустоты в нём воскресает пламя.
И всё, что не случилось между нами,
По стенам вен опять стекает вниз.
Ты мой подарок. Я твоя утрата.
Потерянный… На – линии возврата.
10.
Потерянный – на линии возврата,
На горизонте солнечных лучей,
Ненайденный – за долгою расплатой,
Как будто брат утраченного брата –
Сообщник, друг, безумный книгочей.
За шагом – шаг. До вечности – мгновенье.
Врисованные в небо облака,
Похожи на пустые откровенья,
На дождевые сорванные вены
И тонкие осколки от клинка.
За зеркалом я твой не вижу сумрак.
Ты – тонкий блик, разорванная нить.
Закат отточен. День в итоге умер,
Чтоб нас на грани тьмы соединить.
Ты сам себе и раб, и господин –
На росчерке темнеющих равнин.
11.
На росчерке темнеющих равнин
Приходит ночь. Отточенные звёзды,
Как будто вкусы позабытых вин,
Как будто бы ответы без вопросов,
Как будто в этом мире ты – один.
Ты тенью разрываешь пустоту.
Ты – по мосту над тёмною водою –
Драконами уходишь в высоту,
Сжигая воплощённую мечту,
Переплетаясь с грозовой лозою.
Я нарисован на твоей руке.
Я - линия, ты - сорванные грани
Дождей, что угасают на щеке,
Ветров последних снежное касанье.
Где я – в сонетах, явь в тебе – соната…
Ты – тенью – улыбнёшься виновато.
12.
Ты тенью улыбнёшься. Виновато,
Наверно, небо, или дождь в окне,
Что к сказкам прилагается расплата –
Кинжал на сердце, или сон в огне.
Где я – бумажный рыцарь на картине,
Где прочие – под светом не видны,
Терзаются сочувствием вины,
Погружены в извечную трясину
Любви. Прощенья. Сумрачной весны.
На полусотне мёртвых языков
Писать тебе и рисовать не буду.
Забыта речь, придуман мир оков,
Татуировкой синих облаков
Рука пуста. И я не верю чуду.
Ночная тьма взаимностью разъята
На грани умирания заката.
13.
На грани умирания заката
Прочерченная линия остра.
Клепсидры угасающей остаток –
Смешное время. Ровно до утра.
Всё решено. Разбиты для познанья –
Черновиками – догорят костры.
Где я – твоё последнее желанье,
Прикосновенье, выкрик, пониманье,
Где ты… Фигура шахматной доски.
Играемся. Играем. Точим. Режем.
Клинок неверья. Взломанная суть.
Я буду, как всегда, угрюмо-нежен,
Ведь мы на деле остаёмся те же,
Кто смог – в итоге – в бездну заглянуть.
Мой новый мир – дворец из тонких льдин,
Где я очнусь в безвременье один.
14.
Где я очнусь в безвременье. Один
Из нас уже во сне ином проснулся,
И протянулась нить – к запястьям цепь.
Но мир печален, дом мой вечный склеп:
Ко мне приходят нищие безумцы,
С собой приносят зачерствелый хлеб,
Пропахший смертью, сказками и болью.
Ах... лучше бы последнею любовью,
Но выбора как не было, так – нет,
В руке дрожит лишь выдуманный свет,
Но кто бы мог на окрик обернуться,
Но кто бы стал любить тебя в ответ,
Когда так просто в этом обмануться,
И многоточьем разорвать сонет…
Закрою дверь и ключ меча истает,
Что магия, когда клинки – устали?
15.
Что магия, когда клинки – устали,
Два воинства, что на песке застыли,
Чертя круги стервятниками пали
Лишь дождевые линии из пыли.
И на доспехе ветром выбит образ –
Мечом пронзённый, крыльями разбитый –
Где в красное сбивает эти розы,
Нелепый ангел наступившей битвы.
И твой итог, и ток моей ладони,
И то, что станет эпилогом вскоре,
Одним из кораблей в бездонном море,
Одной из непридуманных историй,
Забытою короною на троне,
И то, что мысли никому не тронет,
И то, что мы с тобой тогда не взяли –
Тела из плоти. Но сердца – из стали.
16.
Тела из плоти, но сердца – из стали…
Мой призрак ту историю листает.
Бумажных слов печальные скрижали,
Всё то, что мы с тобой не удержали,
То, что горит и безмятежно жалит,
Что ядом проявляется в кинжале,
Чего хотели и куда бежали,
Что рассказали, до предела сжали.
Вся магия ещё к тебе вернётся,
И ночь зажжёт всевидящее солнце.
Всё завершенью временем подвластно –
И ты, и я, и магия меча.
И всё в итоге обретает ясность,
Как Смерти Тень. У левого плеча…
Останется последнее желанье –
Закончится эпиграфом признанье.
17.
Закончится эпиграфом признанье –
До эпилога мы очнёмся вспять.
Твоя любовь в потерянном сознанье
Не научилась безупречно лгать.
Мне – белый лист, тебе – скупые строки
О том, что не случилось. Навсегда
Сплетаются печальные дороги,
Подводятся холодные итоги,
И небо умирает в проводах.
Потерянный на линии возврата,
На росчерке темнеющих равнин
Ты тенью улыбнёшься виновато,
На грани умирания заката,
Где я очнусь в безвременье. Один.
Что магия, когда клинки – устали?
Тела из плоти, но сердца – из стали…
(весь от начала и до итога – 15.03.2018 г.)
(написано благодаря напоминанию о существовании венков сонетов, пришедшему от Луговцева Сергея Александровича, г. Одесса, за что ему – огромное спасибо ;)