Боятся и пьют, пьют и боятся.
Пьют за здоровье, умирая от пьянства,
Пьют по музеям, паркам и скверам,
Пьют и с похмелья вдвоём с люцифером.
Пьют разночинные люди планеты:
Пьют бедняки, богачи и поэты.
И те и другие ведь очень похожи,
Но, правда, лишь только пьяною рожей.
Пьют по подвалам домов мизантропы.
Ждут у метро на похмелье «холопы».
Пьют работяги, скрипя пассатижами.
Пьют на заводах «нахлебники» с грыжами.
Пьет их начальство от доли «тяжелой».
Правда, пьют виски, текилу, ром с колой,
Но всё же пьют, пьют и боятся,
На корню пресекая бесстыжее пьянство.
Точно пьет врач, участковый, учитель.
Хотя, этим трем бы, конечно, не пить бы.
Но как тут не пить, когда каждая «сволочь»
Всё норовит попросить у них помощь.
И дело тут вовсе, совсем не в зарплатах,
Хотя, двум из них точно платить больше надо.
Но это потом, мы дойдем до «мещанства».
Для начала - борьба против страшного пьянства.
Пьет президент с окончанием -шенко,
Пьет, становясь на больное коленко.
Пьет и боится, словно кретин,
Другого такого с окончанием -тин.
Пьет в департаментах госбезопасность.
Пьет и боится народную наглость.
Им в ответ, напрягаясь, народная наглость
Пьет и боится госбезопасность.
Круговорот, парадокс, пантомима!
Пьют и боятся своих же кумиров.
И если взглянуть, разбудив в себе трезвость,
Законы у них – не законы, а мерзость.
Да и это потом,
Ведь борьба с мирным пьянством -
Первое дело
В борьбе с тунеядством.
Пьют по горам оголтелые йети,
От осознания того, что их нету на свете.
Да, можно найти много сказочных тварей,
Пьющих в угаре народных сказаний.
Конечно же, много правдивых историй
Создается в поддержке литровых подспорий.
Тревожная мысль посещает всё чаще:
А можно не нужно нам всякого счастья?
Достойной зарплаты, любви, мудрой власти,
А между людьми доброта, честность, страсти,
И мирно пожить, разгоняя ненастья?
Быть может, нам хватит пол-литра для счастья?
Вот тут бы мне взять бы и остановиться,
Ведь я-то и сам-то любитель напиться.
Зайдешь в магазин, рядом - вина Тамани,
А дальше, естественно, все как в тумане.
Проходит неделя, две, месяц, год, десять,
А я не меняюсь – люблю куролесить.
Со мной разобрались, с проблемой - не ясно.
Кому и зачем нужно всё это пьянство?
Довольно веселая это затея –
Разоблачать мировых лицедеев.
Вот только боюсь, что расследуя это,
Мы можем наткнуться на наши портреты.
О них я писал где-то строчкой повыше.
Рабочий с работы несёт пассатижи.
Министр дорогу железную тащит.
Простой милицейский ночами поплачет.
Проктолог читает стихи на латыни,
О том, как увидит свет в темном унынии.
Географ продаст лист от контурной карты.
Народ с президентом «порежется в нарды».
А после придут домой пить и бояться.
И это ведь вовсе, совсем не от пьянства -
Обычная лень, безразличие и совесть.
Отсутствие оной и есть эта повесть.
И только в горах беззащитные йети,
Устав от питья и мечтая о лете,
Выходят - порою их можно заметить,
Стремясь доказать, что они есть на свете.