В больницах ночами не бывает тихо,
Всегда какие-то шаги, голоса, стоны, скрипы.
Чем-то напоминает мне детский лагерь,
Только тут все более безрадостно.
Я теперь частый посетитель этих стен,
Не то, что к радости, просто вынужденный плен...
Знаете, мне можно таблетки от всего на свете,
Но лекарство от бессонницы не входит в услуги эти.
Врач говорит, нужно с этим смириться.
Он же в курсе, да, что ночь - время потенциальных самоубийц?
Кто бы мне раньше сказал, что я вскоре буду им сам,
Я бы этого индивидуума далеко, извините, послал.
Кто-то однажды сказал мне искать во всех ситуациях плюсы,
Что, между прочим, думающим людям редко по вкусу,
Потому что на вещи нужно смотреть реально, а лучше пессимистично,
Чтобы потом минимально так огорчиться.
Так вот, плюс этой больницы - огромный подоконник:
Если уж не спать ночью, так только под хороший вид.
Вроде как смотришь из окна на ночной город
(под окном больницы, кстати, почти центр проходит),
Так вот, люди не спят, машины туда-сюда шныряют,
И все это как-то удивительно тянет тебя от края,
Потому что, чего им всем тоже в три ночи не спится?
Заставляет надеяться, что ты не в депрессии, а просто тупица.
В моей комнате дома тоже большой подоконник,
Только окно выходит на соседские двор и домик.
Там и днем-то не встретишь даже бродячей собаки,
А людей и подавно, как богачей в мусором баке.
(я прошу прощения у читателей за свои сравнения и обороты,
Как-то сегодня я пишу слишком прямо, скудно, без изворотов).
Ну так вот, на большом моем подоконнике комнатном,
Одиноким таким себя чувствуешь, что просто вой иди
На луну, что, кстати, почти всегда перед моими глазами,
Да, красиво, но это тоже на сердце каким-то камнем...
Камнем. Как надоел уже этот булыжник!
Раньше все было как? Что-то не выходит или не вышло,
Что-то забыл, обидел кого, долги по учебе:
Булыжник растет, перекрывает счастью дорогу,
Но как только с чем-то из проблем расправился:
Чувствуешь легкость такую и человеческую радость.
А сейчс он просто есть, чтобы не происходило.
И я жду, чтобы что-то меня уже добило.
Вообще, я в больнице, потому что наделал глупостей, как типично...
Как же бесит меня моя эта новая драматичность!
Ох, никто не любит, все одного бросают!
Мне б послушать себя самого года два назад бы...
Ну во что превратился? В жалкое человека подобие.
Я могу надеяться, что скоро это меня угробит?
Накатал тут целое письмо Татьяне,
Только вот кто его читать станет?
Ни Татьяны нет, ни, хотя бы, Евгения.
Говорят, из бумаги бывает хорошее удобрение.