Где-то там, далеко, остаётся граница.
И года, холода, заметает позёмка.
Почему-то в памяти, стираются лица.
Да и что, для чего, ты оставишь потомкам.
И сума что висит у тебя за плечами, котомка.
Из прорехи своей, Всё роняет, иногда города.
И для Вечности счастье, да и радость позёмке.
Подметать за тобой, прожитые тобой же года.
Всё спешил, не ценил и бежал до упора.
Закусив удила, сам себя удивлял, подгонял.
Вот сейчас, вот чуть-чуть и взлечу я на гору.
А потом по пути весь запал остывал.
Почему же в памяти стираются лица.
Как будто бы немой, сплошной синематограф.
И мысли улетают, словно юркая синица.
А там на небесах, всё тикает хронограф.
У каждого конечно, своя сума котомка.
И книга Фатум, у каждого своя.
И каждый бьётся над своей головоломкой.
Прореха на судьбе, у каждого своя.
И можно на Судьбу пенять, стенать, браниться.
И ничего вокруг не замечать.
Ну почему же в памяти, стираются вдруг лица.
Ну почему, кто сможет подсказать...