Вы молча смотрите. Сейчас я перед вами -
Пред приговорно-вынесительным судом;
Вы все товарищи, и мы друг друга знаем,
Но суждено вам привести мне приговор.
Я буду молчалив и очень крайне сдержан:
Не собираюсь разводить свой философский трёп,
Взяв ручку и листы с проснувшейся надеждой,
Я нарисую вам свой жизненный полёт.
Вы молча смотрите - с каким-то беспокойством,
Что вам чирикаю на беленьком листе:
С таким уверенным, комическим геройством,
Как капитан в затянутой войне.
И в зале тишина - вы ждёте так покорно,
Как уличные пёсики кусочек мяса ждут:
И то волнение безумственно огромно,
Ваши эмоции ни капельки не врут.
“Нарисовал!” - закончу несомненно,
Вам покажу вот этот скудненький листок:
Ну а на нем так мелко, неприметно -
“Всё общество - мой жизненный полет”.
“Я изменить мечтаю ваше мирозданье,
Все ваши принципы и жизненный уклад:
Чтоб ваши сокровенные желанья
Не стали просто пеплом на глазах!”
По залу вздохи, возмущения и ругань,
“Этот малец заслуживает казнь!”,
Словно вибрация прошли вот эти звуки,
Да и толпа с тем рёвом завелась.
“Да как он смеет!”, “Тварь!” - кричали громко,
“Влезает в сокровенные мечты!”,
И понял я, что точно нет мне толку,
Они живут, как в обществе должны.
Вы молча смотрите, как крутят руки в цепи,
И бьёт тот полицейский по спине:
Увидели, как пал я на колени,
С мимической той болью на лице.
Я молчалив и очень крайне сдержан,
Не суждено мне разводить тот философский трёп:
К затылку прикоснулся наконечник,
Который пламенем горячим обожжёт.
Мы все товарищи. Мы все друг друга знали.
Вы совершили надо мною приговор;
Но всё равно я рад знакомству с вами,
И как подарок - изрисую кровью пол...